– На перекрестке Практики открытый амфитеатр, – сказал садовник. – Они и его громят.
– Значит, дело не в нас, гражданин Келлибо. Тут что-то другое.
Келлибо вернул очки.
– Ничего необычного в поведении роботов не замечаете?
– В смысле?
– Они все движутся примерно в одном направлении. Может, это машины не из порта, но явно со стороны полюса, к которому вы стыковались. По-моему, они обходят анклав и громят все, что попадется под руку.
– Как роботы пересекли полосы окон?
– Для них есть специальные дороги и мосты. А если бы и не было, стекло легко выдерживает вес роботов, даже с грузом. Так что окна для них не препятствие.
– Ясно. Если они идут от стыковочного полюса, то куда, по-вашему, направляются?
– После того, как обойдут весь анклав? Вариант только один – противоположный полюс. Для стыковки он приспособлен плохо. Иными словами, тупик.
– Но ведь груз они несут не просто так. Не зря же его собирали.
– Там, конечно, есть производственный комплекс, – рассеянно проговорил Келлибо. – Но идти туда тоже бессмысленно.
От дурного предчувствия Талия похолодела.
– Расскажите про этот комплекс, – попросила она.
– Как я уже говорил, толку от него чуть. На полную мощность он не работает много лет… Уже не вспомню сколько.
Талия терпеливо кивнула:
– Но фактически комплекс на месте. Его не демонтировали, не перемещали?
– Думаете, роботы решили восстановить комплекс? Развернуть крупномасштабное производство, а вместо сырья использовать собранный хлам?
– Это просто мысль, гражданин Келлибо.
– Полагаете, они корабли начнут строить?
– Не обязательно. Раз есть возможность производить мономолекулярные корпуса, значит ограничений нет в принципе. Разумеется, при наличии чертежей. Если не задать верных установок, вообще ничего не сделаешь.
– Вы прямо-таки с облегчением вздохнули.
– Наверное, зря я волновалась. Просто подумала, какие страшные вещи можно было бы произвести, если заполучить нужные схемы. К счастью, ничего опасного в открытом доступе нет.
– Судя по голосу, в этом вы уверены.
– Попробуйте раздобыть производственные чертежи оружия класса «космос – космос», гражданин Келлибо, или военного звездолета, или боевого робота. Оглянуться не успеете, как к вам нагрянут префекты.
– «Доспехи» отслеживают такие запросы?
– Отслеживаем, но, главное, не выкладываем ничего опасного. В редких случаях, когда необходимо произвести что-то опасное, у нас запрашивают разрешение. Мы копируем файлы из архива, снимаем блокировку, а потом всенепременно стираем их.
– Так вы уверены, что роботы ничего страшного не произведут?
– Уж точно не с помощью «Доспехов», – категорично заявила Талия.
Келлибо мрачно кивнул.
– Еще вчера, префект, других заверений мне не понадобилось бы.
Талия снова повернулась к окну, обдумывая слова садовника. Роботы работали с маниакальным, воистину муравьиным усердием. Они вгрызались в нижнюю часть башни, обнажали ее геодезический каркас. Судя по крупным и мелким обломкам, сыпавшимся в хоппер, у этого объекта роботы задерживаться не собирались.
– Эта башня скоро рухнет. – Талия обернулась и взглянула на центр голосования.
Она надеялась на то, что не ошиблась, что центр голосования нужен роботам, поэтому полномасштабного штурма башни, поддерживающей сферу, где укрылись префект с группой местных жителей, не будет.
Но за единственный день, проведенный в Доме Обюссонов, Талия ошиблась уже несколько раз.
* * *
Дрейфус почуял неладное, едва приблизившись к перегородке кабинета Джейн Омонье. По разные стороны от нее дежурили два префекта Службы внутренней безопасности. Хлысты-ищейки наготове, точнее, на быстросъемных поводках, тянущихся от поясов к дверным глазка́м. Сама перегородка в режиме «Не входить».
– Что-то случилось? – осторожно спросил Дрейфус.
Ему не позволяли общаться с Джейн, когда ее дела выходили за рамки допуска «Панголин». Но стражу у кабинета он видел впервые, да и Омонье, как правило, заблаговременно предупреждала, что не сможет разговаривать.
– Простите, сэр, – сказал младший из стражников, – но к перфекту Омонье нельзя.
– Давайте я сам это решу.
– Только с позволения верховного префекта, сэр.
Дрейфус глянул на молодого человека, словно тот загадал ему обманчиво простую загадку.
– Но ведь Джейн и есть верховный префект.
– Уже нет, сэр. – Молодой стражник смутился. – Обязанности верховного сейчас исполняет префект Бодри.
– На каком основании префекта Омонье сместили с должности? – растерянно спросил Дрейфус.
– Я уполномочен говорить, что решение приняли после оценки годности по состоянию здоровья. Я думал, вас проинформировали, но если…
– Меня не проинформировали. – Дрейфус старался обуздать злость, чтобы не сорвать ее на молодом стражнике, как чуть раньше на Тиссене. – Но мне по-прежнему хочется поговорить с префектом Омонье.
– Префект Омонье не в состоянии общаться ни с кем, – хрипло произнесли за спиной у Дрейфуса.
Том обернулся. По коридору, которым только что плыл он, приближался Гаффни.
– Простите, Том, но такова ситуация.
– Разрешите мне поговорить с Джейн.
Гаффни с искренним сожалением покачал головой:
– Вряд ли я должен объяснять вам, сколь нестабильно ее состояние. Излишние расстройства префекту Омонье совершенно ни к чему.
– Если меня не пустят к Джейн, расстроится не только она.
– Спокойно, Дрейфус. Знаю, сегодня вам пришлось несладко, но это не повод набрасываться на руководство.
– Вы участвовали в отстранении Джейн?
– Префекта Омонье не отстранили, а избавили от бремени руководства в момент, когда пребывание в должности превратилось в угрозу ее здоровью.
Боковым зрением Дрейфус видел, что стражники смотрят прямо перед собой и стараются сохранить постные лица. Мол, стычка начальников их не касается. Старшего префекта они не вызывали. Дрейфус смекнул: Гаффни околачивался неподалеку и ждал его появления у кабинета Омонье.
– Чего вы добиваетесь? – спросил Дрейфус. – Лилиан Бодри – хороший префект, но, в отличие от Джейн, не умеет мыслить масштабно. Ждете ее промаха, да?
– С какой стати мне ждать промаха Лилиан?
– С такой, что после отстранения Джейн вы станете на шаг ближе к должности верховного префекта.