— Ты говорила, что у вас дома часто вообще не бывает еды, — тихонько прошептал Оливер. — А я так просто объелся. — Помогая убирать со стола, он украдкой сунул в рот ярко-красную желейную змею.
— Не нужно, милый. Мы справимся сами, — заботливо проворковала Мэриголд. Она сновала взад-вперед по кухне, перетаскивая грязные тарелки, — ни дать ни взять обычная мама!
— Что вы, мне совсем не трудно. Я люблю помогать. И спасибо за чудесный чай, — слегка неразборчиво произнес Оливер — наверное, желейная змея прилипла ему к зубам.
— Ты просто мужчина моей мечты, — заявила Мэриголд, стоя у раковины и закатывая рукава рубашки.
Вдруг она заметила, каким взглядом Оливер уставился на ее руки, и поспешно опустила рукава до самых запястий.
— Оливер обожает татуировки, — успокоила ее я. — Покажи ему моего дельфина.
Мэриголд, казалось, пребывала в нерешительности. Потом она воровато оглянулась через плечо. Стар тут же громко объявила, что пойдет к себе — у нее, дескать, полно уроков.
— Хорошо, хорошо, милая, — кивнула Мэриголд и подняла рукава повыше, чтобы Оливер мог полюбоваться дельфином.
— Кла-а-асс! — восторженно заверещал Оливер.
— Покажи ему свою змею, Мэриголд, — попросила я.
Мэриголд снова украдкой покосилась через плечо, чтобы лишний раз убедиться, что Стар поблизости нет. А потом, решившись, одним махом задрала рубашку чуть ли не до самых подмышек и горделиво продемонстрировала Оливеру змею, тугими кольцами свернувшуюся у нее на спине.
— Классная работа! — присвистнул Оливер.
Мэриголд зябко повела плечами, и мы невольно попятились — можно было поклясться, что змея бесшумно скользнула вдоль ее спины.
— Ууууууух! — в полном изумлении выдохнул Оливер. — Просто дождаться не могу, когда наконец вырасту! Уж тогда отведу душу — разрисуюсь по полной программе!
— Ну-ка сбегай за своими фломастерами, Дол, — скомандовала Мэриголд. — Твое желание — для нас закон, Оливер. Считай, что добрая фея тебя услышала.
Мы усадила Оливера на диван, а сами устроились по бокам. Мэриголд разрисовывала его левую руку, покрывая ее драконами, змеями и динозаврами, пока я кропотливо трудилась над правой, решив украсить ее единорогами, русалками и множеством разнообразных звездочек. Оливер вертел головой вправо-влево, стараясь ничего не упустить, — в точности как на теннисном матче. Рот его разъехался в блаженной улыбке.
Стар только один-единственный раз заглянула к нам — когда шла в ванную. Мэриголд, нервно вздрогнув, застыла, но Стар только покачала головой, небрежно уронив на ходу:
— Здорово!
— Это я выгляжу здорово, да? — задыхающимся голосом спросил Оливер с таким видом, будто вот-вот умрет от счастья.
Когда Оливер, посмотрев на часы, понял, что ему пора домой, а нам с Мэриголд пришлось смыть с него все его замечательные татуировки, он чуть не заплакал.
— Нет, пожалуйста! Прошу вас, оставьте хоть одну! — умолял он, глотая слезы. Правда, потом все-таки сознался, что его маму кондрашка хватит, если он заявится домой в таком виде.
— Подумай, Оливер, ведь тогда она наверняка не позволит тебе больше бывать у нас, — для полного убеждения добавила я.
— Ладно. Будь по-твоему. Соглашаюсь только потому, что очень хочу прийти к тебе еще. Знаешь, это был, наверное, самый счастливый день в моей жизни!
Мы со Стар проводили его до дома. Всю дорогу Оливер беззаботно чирикал, пока не оказался возле своего дома. Его мать, укрывшись за шторой, украдкой наблюдала за нами. Дом, в котором они жили, выглядел невероятно, стерильно чистым — до такой степени, что мне захотелось поскорей уйти. Даже цветы в палисаднике вытянулись ровным строем, как солдаты на плацу. Я знала, что теперь пришла моя очередь ждать приглашения на чай к Оливеру, но что-то мне подсказывало, что вряд ли я получу от этого такое уж удовольствие.
Вернувшись домой, мы со Стар застукали Мэриголд в тот момент, когда она пыталась воровато опрокинуть стаканчик. Она и при Оливере потихоньку выбиралась из кухни, и мы со Стар прекрасно знали зачем.
— Твой Совенок, похоже, был счастлив, — сказала она.
— Оливер. Да, конечно, — кивнула я. — Спасибо тебе за все, Мэриголд. Ты была так мила с ним. Он просто в восторге от тебя, честное слово!
— Правда? Неужели? — воскликнула Мэриголд, покосившись на Стар, дошли ли до нее мои слова. Потом с утомленным видом вытянулась на диване, притворившись, что ужасно устала.
— Завтра суббота, — многозначительно протянула Мэриголд. И замолчала.
Стар притворилась, что не слышит. Взгляд ее был устремлен куда-то в пространство.
— Какие у тебя планы, Стар, дорогая? —сладким голосом спросила Мэриголд.
Стар пригладила волосы, облизнула пересохшие губы и как будто сжалась.
— Поеду в Брайтон.
— Я так и подумала, — кивнула Мэриголд. —Ты, наверное, звонила Микки?
— Да.
— Отлично, — сказала Мэриголд. — Просто великолепно.
Она тяжело сползла с дивана и отправилась на кухню. В наступившей тишине мы услышали, как бутылка звякнула о край стакана. Скоро Мэриголд вернулась, держа в руках полный до краев стакан.
— Мэриголд, не надо! — пискнула я.
— Что — не надо? Это же вода, дорогая, — заявила Мэриголд, сделав несколько больших глотков. — Итак, Стар. Похоже, с погодой тебе повезло. День обещает быть теплым и солнечным. И мы с Дол тоже можем поехать. В Брайтон, я имею в виду. — Она снова глотнула из своего стакана.
— Не надо, — мягко перебила ее Стар.
— Мы поедем с тобой, дорогая. Все втроем. И повидаемся с Микки.
— Нет, — повторила Стар.
— Да, — улыбнулась Мэриголд. — Мы тоже поедем. Ты не можешь нам запретить.
Стар даже не пыталась возражать — она просто смотрела на Мэриголд, и в глазах у нее была жалость.
— И не смотри на меня так, — бросила Мэриголд. — Не знаю, откуда у тебя вдруг появилась эта отвратительная привычка смотреть на меня сверху вниз. Я так старалась! Я из кожи вон лезла! Мне хотелось быть хорошей матерью…
— Ты хорошая. Ты самая лучшая в мире мама, — вмешалась я. Подбежав к ней, я осторожно взяла у нее из рук стакан, а потом крепко обняла.
— С-стар… — запинающимся голосом проговорила Мэриголд.
Поколебавшись немного, Стар подошла к дивану, на котором сидела Мэриголд, присела на краешек и со вздохом обняла ее за плечи. Она прижалась к ней, а я прижалась к ним, и мы долго-долго сидели втроем. И все-таки что-то было не так. Нервы у нас были напряжены до предела. И тела тоже. Все, что должно быть мягким, затвердело — мы будто разом превратились в каменные статуи. Вдруг тело Мэриголд внезапно обмякло и словно сползло вниз. Она глубоко задышала, и я поняла, что она спит. Стар осторожно выскользнула из ее объятий и бесшумно направилась к себе в комнату.