«Актриса Мюриэль Крэйг держалась невозмутимо, но достоверные источники утверждают, что она была вне себя от ярости и винила свою дочь Нину в том, что она все подстроила, окликнув Клэр в ресторане».

«Я знаю, что это правда, – думала Клэр, следуя за коридорным к лифту. – Бедная Нина».

Номер состоял из большой спальни и гостиной, полноразмерной ванной комнаты и туалета, отделанных в пастельных тонах. Он выглядел одновременно привлекательно и успокаивающе.

Клэр отпустила коридорного, по телефону заказала обед в номер и распаковала свой единственный чемодан. В нем лежали три комплекта одежды, которые она решила привезти с собой, а также новый набор косметики.

В одном из писем по электронной почте Лори Моран запросила рост и размер одежды Клэр, сказав, что обеспечит гардероб для съемок.

«Гардероб для съемок! – мысленно фыркнула Клэр, читая письмо. – За каким чертом нужен этот гардероб?»

Но потом она поняла. Моран хочет сделать бальные платья, похожие на те, что девушки надели двадцать лет назад на «Выпускной праздник», – хотя и не точно такие же.

Они должны будут воссоздать несколько сцен с видеороликов – например, ту, где четыре выпускницы чокаются бокалами с шампанским или позируют для камер, взявшись за руки. И те, где их по одной допрашивает полиция.

«Я знаю, что выгляжу хорошо, – подумала Клэр. – Сейчас я очень похожа на свою дорогую мамочку».

Легкий стук в дверь известил ее о том, что служба доставки принесла ее заказ: куриный салат и чай со льдом.

Но, медленно поедая салат и запивая его чаем, Клэр осознала, что смелости в ее душе гораздо меньше, чем ей казалось.

Что-то подсказывало ей не осуществлять задуманный план.

«Это просто нервы, – пыталась она подбодрить себя. – Всего лишь нервы».

Но это объяснение выглядело неубедительным.

Ее внутренний голос твердил, отдаваясь в голове подобно ударам барабана: «Не делай этого. Не делай этого. Оно не стоит риска!»

13

Рейс из Кливленда до Уэстчестерского аэропорта оказался долгим. Из-за сильного дождя вылет был отложен на два часа, уже после того, как пассажиры загрузились в самолет. Это был маленький частный аэроплан, и места, чтобы встать и размяться, в нем почти не было. Для Рода с его больной спиной это оказалось тяжелым испытанием. В какой-то момент Элисон предложила вообще отменить эту поездку.

– Эли, это твой шанс получить диплом, который был так тебе нужен. От Пауэлла и производственной компании ты получишь суммарно триста тысяч долларов чистыми. Этого хватит для оплаты учебы в медицинском институте и всех иных расходов, но каждый цент на счету. Ты же помнишь, как страстно ты хотела стать врачом, а потом заняться медицинскими исследованиями, – возразил ей Род.

«Даже если я попаду в институт, мне придется учиться все время. А что будет делать Род? Если мне придется уехать для учебы, неужели он бросит работу в аптеке и уедет со мной, оставшись вообще без дела? – гадала Элисон. – Но если из аптеки уволимся и я, и он, нам придется нанимать двух новых служащих. Я не знаю, что из этого получится».

Ее наручные часы показывали три, когда самолет приземлился в Уэстчестере. К тому времени на лице Рода уже явно отображалась боль, которую он испытывал. После того как он проковылял на костылях к ожидавшему его инвалидному креслу, Элисон склонилась над ним и прошептала:

– Спасибо, что выдержал все это.

Взглянув на нее снизу вверх, муж сумел выдавить улыбку.

К счастью, водитель, грубоватого вида мужчина лет пятидесяти, с телосложением бывшего боксера, ждал их у терминала. Он представился:

– Я Джош Дамиано, шофер мистера Пауэлла. Он хотел удостовериться, что вы с комфортом доедете из аэропорта до своего отеля.

– Как это мило со стороны мистера Пауэлла. – Элисон надеялась, что презрение, которое она испытывала, не отразилось в ее тоне. Теперь, когда они вернулись в Нью-Йорк, в голове ее замелькали обрывки воспоминаний, словно картинки в калейдоскопе. В последний раз она с мужем была здесь пятнадцать лет назад – именно тогда врачи сказали, что Роду бесполезно делать дальнейшие операции.

К тому времени у них закончились деньги, и семья Рода взяла кредит, чтобы помочь им, но Элисон сумела в течение года окончить вечерние курсы и получить лицензию фармацевта. Они с радостью ухватились за возможность уехать в Кливленд и работать в аптеке кузена.

«Я любила Нью-Йорк, – подумала она, – но была счастлива уехать отсюда. Мне всегда казалось, что когда прохожие видят меня, они начинают гадать, не я ли убила Бетси Пауэлл. В Кливленде мы, по большей части, жили тихо и незаметно».

– Возле выхода есть сиденья, – сообщил Дамиано. – Давайте я устрою вас поудобнее и пойду подгоню машину. Постараюсь не задерживаться.

Они смотрели, как водитель забирал багаж. Вернулся он через пять минут.

– Машина у дверей, – сказал Джош, помогая катить кресло Рода.

Блестящий черный «Бентли» ждал у тротуара.

Когда Дамиано помогал Роду перебраться из инвалидного кресла на сиденье машины, Элисон ощутила, как у нее сжимается сердце.

«Роду так больно, – думала она, – но он никогда не жалуется и никогда не заговаривает о футбольной карьере, которую мог бы сделать…»

Огромная машина тронулась с места.

– На дорогах почти свободно, – уведомил Дамиано, – мы будем в отеле минут через двадцать.

Они решили остановиться в «Краун-Плаза» в Уайт-Плейнс. Городок находился довольно близко к Салем-Ридж, но достаточно далеко от отелей, где собирались поселиться остальные три подруги, участвовавшие в передаче. Лори Моран позаботилась об этом.

– С вами все в порядке? – заботливо спросил Дамиано.

– Мне очень удобно, – заверила его Элисон, в то время как Род что-то пробормотал в знак согласия.

Но потом, наклонившись к жене, он прошептал:

– Эли, я тут подумал… перед камерами не говори ни слова о том, что ты могла ходить во сне и оказаться в комнате Бетси в ту ночь.

– Я и не думала об этом говорить, Род, – ужаснувшись, ответила Элисон.

– И, если тебя не спросят, не говори, что ты собираешься учиться в мединституте. Это напомнит всем, как ты была разочарована, не получив стипендию в медицинский институт, и как ты разозлилась, когда Роберт Пауэлл посоветовал декану отдать эту стипендию Вивиан Филдс.

Упоминания об этом разочаровании, постигшем ее в день окончания колледжа, было достаточно, чтобы на лице Элисон отразились боль и гнев.

– Бетси Пауэлл пыталась попасть в «Женский клуб», где тусовались самые крутые светские львицы, а мать Вивиан Филдс была президентом этого клуба. И конечно, у Пауэлла был рычаг, на который можно было надавить: он ведь только что сделал пожертвование на постройку общежития для института! Филдсы могли позволить себе стократно оплатить обучение Вивиан. Даже декан выглядел пристыженным, называя ее имя. А потом пробормотал что-то о блестящих успехах Вивиан в учебе… Ну да, успехи! Она вылетела из института на втором курсе. Я бы выцарапала Бетси глаза!