– Но вдруг Мэв не хочет, чтобы вы ее нашли?
– Тогда пусть скажет мне это в лицо. Но вначале ее надо найти. И так получилось, что вы единственная, кому знаком Южный Лексингтон.
Кэт засмеялась:
– Вряд ли вашим сегодняшним гостям захотелось бы там побывать. Даже ради любопытства.
– Я буду вам очень признателен. Честное слово. Просто покажите мне это место. Познакомьте с людьми. Потраченное время я вам компенсирую. Только скажите сколько.
– Что вы имеете в виду? – удивилась Кэт. Она подошла ближе, дерзко задрав голову. – Вы собираетесь мне платить?
– Но я же должен отблагодарить вас за услугу.
– Забудьте о деньгах. Я врач, Куонтрелл. Не дворецкий, не повариха. Врач, которому платят за работу.
– Одно другому…
– Я не нуждаюсь в подработке. Если я помогаю друзьям… это не значит, что вы входите в их число… но если я помогаю друзьям, то по-дружески. Бесплатно.
– То есть вы делаете это по доброте душевной. Я буду вам искренне признателен. В высшей степени благодарен… Я всерьез нуждаюсь в вашей помощи, – тихо добавил он.
Если рассуждать философски, Кэт была готова помочь ближнему. Разве можно отказать отцу, разыскивающему свою непутевую дочь? Но отцы бывают разные, и этот папаша не вызывал у нее горячих симпатий и желания помочь.
Тем не менее…
– Поехали, Куонтрелл, – сказала она, распахивая дверцу своей машины.
– В вашей машине?
– Да. Потому что ваш новенький «вольво» – отличная приманка для местных пакостников. Вам нужны царапины и вмятины? Думаю, что нет. Поэтому я предлагаю ехать на моей машине.
– В Южный Лексингтон?
– А куда же еще? Вы хотите познакомиться с тем местом. Я знаю кое-кого, с кем вы можете поговорить. Эти люди в курсе местных новостей.
Адам переминался с ноги на ногу.
– Вам нужны приключения? – спросила Кэт.
Он обвел взглядом ее потрепанный «субару» и пожал плечами.
– Если вы так считаете… – пробормотал он, забираясь в салон.
Вечером Южный Лексингтон выглядел совсем по-другому. Все, что днем казалось просто убогим и унылым, в темноте приобретало угрожающий вид. Переулки уходили словно бы в никуда. Точнее, туда, где таятся мыслимые и немыслимые опасности.
Кэт остановилась возле уличного фонаря. Она не торопилась выходить из машины, наблюдая за тротуаром и домами. На ближайшем углу толпилась стайка подростков. С виду – вполне безобидные ребята, охваченные обычной для весны потребностью тусоваться.
– Вроде все спокойно, – сказала Кэт. – Можем выходить.
– Я полагаюсь на вашу осведомленность.
Они вышли из машины и двинулись по тротуару к пятой высотке. Увидев чужаков, подростки мгновенно насторожились. Поймав их колкие взгляды, Адам взял Кэт за руку. Дальше они шли почти вплотную.
Дверь парадной не запиралась. Сама парадная ничуть не изменилась. Обшарпанные стены, коричневый синтетический ковер, скрывающий ржавые пятна на бетоне. Половина лампочек перегорела, и их никто не торопился менять. Граффити на стенах стали техничнее и намного приземленнее, даже агрессивнее.
Лифт, как и в прежние времена, не работал. Табличка с надписью «НЕИСПРАВЕН» успела выцвети.
– Сколько помню, он никогда не работал, – сказала Кэт. – Но подниматься не так высоко. Всего на пятый этаж. Идемте по лестнице.
На ступенях валялись сломанные игрушки и окурки. Перила, когда-то гладкие, были испещрены вырезанными инициалами. За стенами квартир плакали младенцы, оглушительно орали приемники и телевизоры. Какая-то женщина ругалась на своих детей. И над всем этим хаосом звуков плыл чистый хрустальный девичий голос, исполнявший старинный гимн «О благодать, спасен тобой…». Голос возвышался над остальными звуками, словно собор над руинами. С каждым лестничным маршем голос звучал все громче. Удивительнее всего, что он раздавался из-за двери, возле которой остановилась Кэт.
Кэт постучала.
Пение смолкло. Послышались шаги. Дверь приоткрылась на длину цепочки. На пороге стояла девочка-подросток с лицом цвета кофе мокко и наивными глазами.
– Белла? – удивилась Кэт.
Улыбка на лице девочки была яркой, как солнце.
– Кэт! – закричала она, сдергивая цепочку. – Папа Эрл! К нам Кэт приехала!
– Не подгоняй меня, – послышался из соседней комнаты ворчливый старческий голос. – Все равно не побегу, Кэт там или не Кэт.
– Кости у него болят, – смущенно поглядывая на гостей, пояснила Белла. – А в такую погоду особенно. Он сегодня не в духе…
– Кто это не в духе? – недовольным тоном спросил Папа Эрл, появляясь в комнате.
Он двигался медленно, шаркал, наклонив вперед голову. Волосы, некогда черные как уголь, почти целиком поседели.
«Здорово он постарел», – с грустью подумала Кэт.
Ей почему-то казалось, что над этим человеком годы не властны.
Кэт обняла его. И снова ощущение, будто она обнимает незнакомца. Папа Эрл стал ниже ростом и сильно высох.
– Здравствуй, Папа Эрл, – сказала Кэт.
– Наконец-то сподобилась, – проворчал он. – А то уже два года… нет, три, и ни слуху ни духу.
– Папа Эрл, но Кэт все-таки приехала.
– Наверное, совесть загрызла.
Кэт засмеялась и взяла его руку. Кожа да кости.
– Как жизнь, Папа Эрл? Я тебе посылала пальто. Ты его получил?
– Что еще за пальто?
– Сам знаешь, что за пальто, – упрекнула его Белла. – Длиннополое. Ты носил его всю зиму.
– А-а. Так бы сразу и сказала.
Белла снова вздохнула.
«Сама знаешь, в каком он состоянии», – говорил ее взгляд.
– Папа Эрл любит твое пальто.
– Папа Эрл, я приехала не одна, – сказала Кэт.
– А с кем?
– Его зовут Адам. Он стоит перед тобой.
Она осторожно повернула старика лицом к Адаму. Папа Эрл протянул руку. Только сейчас Адам увидел, что глаза старика покрыты молочно-белой пленкой. Катаракта.
Адам крепко пожал протянутую руку:
– Здравствуйте, Папа Эрл.
Папа Эрл громко хмыкнул:
– Поди дураком себя чувствуете? Негоже большому человеку называть такую козявку, как я, Папой Эрлом.
– Ошибаетесь, сэр. Я рад знакомству с вами.
– И с какой такой радости вы явились сюда вместе с нашей Катриной?
– Папа Эрл, он мой друг.
Старика это немного озадачило.
– Вот оно что.
– Я решила познакомить Адама с тобой. Может, ты ему поможешь. Он разыскивает… женщину.