Возвращаясь к вопросу о женитьбе Уотсона, я полагаю, что мы можем примерно представить себе события, которые привели к ней. Снова встретив Грейс Данбар по окончании расследования «Загадки Торского моста», Уотсон начал с ней встречаться, держа это в секрете от Холмса. В какой-то момент между июнем и сентябрем 1902 года они решили пожениться, однако Уотсон, зная, как отреагирует на это Холмс, намеревался открыть истину постепенно. Поэтому он первым делом переехал с Бейкер-стрит в свой собственный дом на Квин-Энн-сквер и продолжил медицинскую карьеру. Неизвестно, как он объяснил это Холмсу. Возможно, сказал, что нуждается в деньгах. А быть может, просто выразил желание снова заняться медицинской практикой.

Хотя Холмса не могло порадовать такое решение Уотсона, он принял его философски. Как мы знаем, ничто не указывало на разрыв их отношений в период дела о «Знатном клиенте». Их дружба дала трещину незадолго до января 1903 года, когда Грейс Данбар и Уотсон поженились. Вероятно, это была скромная церемония в бюро регистрации браков – и Холмс осознал всю степень так называемого предательства Уотсона. Фактически они не виделись до июня 1903 года, после чего их отношения оставались прохладными.

В предполагаемой хронологии дел этого периода я выделила курсивом информацию, касающуюся второго брака Уотсона и его влияния на отношения с Холмсом, чтобы стала ясна последовательность событий. Кое-какие из этих дел уже приводились в таблице, представленной в четырнадцатой главе. Из-за того что эти дела связаны с событиями, описанными выше, я повторяю их здесь.

Некоторые комментаторы, и в их числе Д. Мартин Дейкин, усомнились в подлинности некоторых из этих рассказов. Как видно из хронологической таблицы, все даты первой публикации относятся к более позднему периоду 1921–1926 годов. По этой причине мы обсудим спорный вопрос в эпилоге, в котором говорится об этом периоде жизни Холмса и Уотсона. Правда, один аспект, связанный с рассказом «Три фронтона», нужно рассмотреть сейчас, так как он имеет прямое отношение к психическому состоянию Холмса в то время.

Этот рассказ вызвал много критических замечаний – главным образом из-за расизма, который Холмс проявляет по отношению к Стиву Дикси, негритянскому боксеру. Два его высказывания особенно оскорбительны: «Присесть я вам не предложу, потому что мне не нравится, как от вас пахнет» – и его ответ Дикси, что он лезет в карман не за револьвером, а за флаконом духов. Никогда прежде Холмса нельзя было заподозрить в расизме. Так, в «Желтом лице» он с симпатией относится к маленькой мулатке, дочери миссис Манро от брака, который она заключила в Америке с Джоном Хеброном, негром. Холмс не делает пренебрежительных замечаний ни в адрес ребенка, ни в адрес первого мужа миссис Манро. Не высказывается он подобным образом и об индусе Даулате Расе во время расследования дела о «Трех студентах». Однако Холмс был продуктом своей эпохи, а викторианцы склонны были считать необразованных людей, не принадлежащих к белой расе, дикарями.

Следует также отметить, что Стив Дикси – крайне неприятный субъект. Холмс подозревает, что он убил молодого человека по фамилии Перкинс у входа в бар «Холборн». Сталкиваясь с такими грубыми или необузданными личностями, как, например, Нейл Гибсон («Загадка Торского моста») или доктор Ройлотт («Пестрая лента»), Холмс открыто выражает свою неприязнь. И тем не менее нужно признать, что до дела о «Трех фронтонах» Холмс никогда не выказывал презрение к человеческому существу в столь резкой форме.

В защиту Холмса следует добавить, что, как он сам говорит в рассказе «Воин с бледным лицом», у него «нюх очень острый». Его обоняние было оскорблено нечистоплотностью Дикси. Правда, это не повод для издевательских высказываний.

Другой причиной крайней грубости Холмса могло быть его психическое состояние в тот период. У него были явные признаки стресса, вызванного переутомлением, которое накапливалось годами. К этому добавился отъезд Уотсона с Бейкер-стрит и его второй брак. Уотсон описывает «пропасть отчуждения и одиночества, окружавшую таинственную фигуру великого сыщика». От одиночества Холмс снова начал употреблять наркотики, о чем упоминает Уотсон в «Человеке на четвереньках». Он туманно говорит о «более предосудительных привычках» старого друга. Кроме того, Холмс нерегулярно питался и до того исхудал, что это вызвало беспокойство о здоровье хозяина у его слуги Билли. Ясно, что Холмс снова был близок к полному расстройству своего здоровья.

Его поведение сделалось еще более эксцентричным. Вернув похищенную драгоценность при расследовании дела о «Камне Мазарини», Холмс опускает ее в карман лорда Кантлмира, к сильному смущению престарелого пэра. Холмс пытается выдать эту странную выходку за пример своего пристрастия к мистификациям, однако лорд Кантлмир гораздо ближе к истине, когда называет этот поступок диким. Холмс также стал гораздо реже смеяться, как замечает в этом рассказе Уотсон (или, скорее, анонимный автор), а периоды отрешенности стали еще более странными. Вызвав Уотсона на Бейкер-стрит в начале расследования дела о «Человеке на четвереньках», Холмс полчаса молча сидит в своем кресле нахохлившись, словно размышляет над этим загадочным делом. При этом он совершенно не замечает присутствия Уотсона в комнате.

Поэтому неудивительно, что из-за стресса эксцентричность и склонность к причудам, которые всегда были свойственны Холмсу, а также резкость и пренебрежение чувствами других усилились до такой степени, что его поведение порой выходило за рамки приличий.

Страдала и его работа. В «Человеке на четвереньках» Холмс упрекает себя за то, что не обратил внимания на важные ключи к разгадке, которые позволили бы завершить дело раньше. Фактически всего через несколько недель [70] после этого расследования в сентябре 1903 года, которое, по утверждению Уотсона, было последним делом Холмса, он решил оставить дела и поселиться в деревне. «Мне положительно настало время удалиться на маленькую ферму, о которой я давно мечтаю», – говорит он Уотсону.

Холмс, одной из основных черт которого была любовь к театральности, знал, когда нужно уйти со сцены. Правда, занавес опустился еще не в последний раз.

Глава шестнадцатая
Суссекс и Квин-Энн-стрит
Октябрь 1903 – июль 1907

…Когда… он окончательно покинул Лондон и посвятил себя изучению и разведению пчел на холмах Суссекса, известность стала ему ненавистна.

Уотсон, «Второе пятно»

Хотя точная дата, когда Холмс оставил практику, неизвестна. Мы уже установили, что это случилось вскоре после дела о «Человеке на четвереньках», имевшего место в сентябре 1903 года. Я полагаю, это произошло в начале октября. Эта точка зрения будет подробно объяснена несколько позже, при рассмотрении дат публикации некоторых рассказов Уотсона.

Неизвестно также, почему Холмс выбрал Суссекс. Одной из причин могло быть то, что он хорошо знал этот район, так как бывал там во время четырех расследований: «Обряд дома Месгрейвов», «Долина страха», «Вампир в Суссексе» и «Черный Питер». Именно в Суссексе, при расследовании его третьего дела («Обряд дома Месгрейвов»), он принял решение стать профессиональным частным детективом-консультантом. И хотя Холмс не был сентиментален, возможно, он вспоминал об этой местности с особенной нежностью. Конечно, его поразила красота пейзажа: занимаясь делом о «Черном Питере» он нашел время побродить с Уотсоном по «чудесным рощам», слушая птиц и любуясь цветами.