– Ясно, что в салоне работали исполнители, – спокойно возразил Крячко. – А вот в других делах надо будет попробовать составить фоторобот. Сдается мне, что главарь частенько светил свою морду. Видишь ли, Лев Иванович, он не дурак, это видно по его действиям. Этот умник должен понимать, что описания внешности будут, опознания свидетелями тоже. Он должен иметь какой-то способ быстро и надежно менять внешность. А когда быстро, то это значит и однообразно.
* * *
Восемь из двенадцати девушек, ставших жертвами хитроумного ограбления во время липовой фотосессии, собрались в кабинете Гурова к восьми вечера. Желательно было бы собрать всех пострадавших, но четверо уехали по контрактам кто в Питер, кто в Беларусь. Теоретически, чтобы восстановить картину преступления, достаточно было и этих. Правда, всегда оставался шанс, что какая-то характерная изюминка была замечена только одной девушкой, а ее сегодня как раз и не оказалось в кабинете сыщиков.
– Ну, девушки, приступим, – закончив объяснять цель сегодняшней встречи, предложил Гуров. – Итак, вы все находились вот в этой комнате, выделенной вам для переодевания. Которая из вас первой пришла по этому адресу?
Лев Иванович с указкой в руке стоял перед демонстрационной магнитно-маркерной доской, которую они с Крячко принесли из конференц-зала. Он маркером начертил на ней схему помещения из двух комнат с указанием размеров, расположением окон и мебели, которая была в помещении в тот самый вечер.
– Мы с Катькой первыми пришли, – заявила девушка в коротенькой джинсовой юбке, подняв руку.
– Катька – это кто? – Гуров улыбнулся и вопросительно повел взглядом по группе.
– Это я, – заявила блондинка с длинными красивыми ресницами.
– Тогда подробнее. Во сколько, кто вас встретил, что происходило дальше?
– Приглашение было к восьми вечера, – стала рассказывать первая девушка. – Мы с Катюхой приехали где-то без пятнадцати. Мой парень спешил и высадил нас возле этого дома. Было холодно, и мы сразу пошли внутрь. Хотели узнать, что да как, все такое. Заходим, а нам навстречу этот фотограф.
Последнее слово было произнесено с такой брезгливостью и пренебрежением, что Гуров не удержался и спросил:
– А вы по его внешнему виду тогда сразу поняли, поверили, что он профессиональный фотограф?
– Ну да! – заявила блондинка. – А чего? У него же на лбу не написано, настоящий он фотограф или липовый.
– Вообще-то я тогда еще сказала Катюхе, дескать, а не развод ли это все? – вмешалась в разговор ее подруга. – Как-то не очень похоже на фотостудию. Правда, этот Игорь с ходу стал распространяться, что у него не закончен ремонт, это временное помещение, получится и здесь. Если бы минут пятнадцать еще никто из девчонок не пришел, я уговорила бы Катьку уйти оттуда.
– Что именно вам в нем показалось подозрительным? Опишите его, – проговорил Крячко, поднимаясь из-за стола.
– Не очень высокий. – Девушка пожала плечами, потом посмотрела на своих подруг и засмеялась: – Да, чуть ниже нас. У меня метр семьдесят семь, значит, у него где-то сантиметров на пять или семь поменьше. Широкоплечий, но не культурист. Коренастый такой. Волосы длинные, на затылке собраны в пучок. Очки меня смутили. Он зимой вечером в помещении ходил в очках с чуть притемненными стеклами. Мы решили, что это просто понты.
– Но почему вы подумали, что этот тип – не настоящий фотограф?
– Фотограф-то он, может, и настоящий, – ответила блондинка. – Только повидали мы их всяких. Этот Игорь уж больно много говорил. О творчестве своем, о перспективах всяких.
– Молодой, начинающий, – напомнил ей Гуров. – Он же, по вашим словам, сам приглашал вас на фотосессию, потому что хотел сделать рекламу прежде всего себе.
– Таких мы тоже повидали на своем веку, – проговорила не по возрасту ворчливая блондинка. – Они никогда не показывают, что начинающие. Всегда стараются выпятить, что давно и долго занимаются фотографией, только теперь решили делать это за деньги.
– Да, понятно. – Гуров кивнул и посмотрел на Крячко. – Дальше что происходило?
– Пока мы с ним болтали, стали подтягиваться девчонки. Он всем рассказал, как и что будет снимать. Там во всю стену потрепанная растяжка с видами гавайских пляжей и пальмой на переднем плане. Вот мы в купальниках и парео должны на этом фоне позировать. Нас подкупило то, что он не по одной нас собирался из комнаты выводить. Предложил переодеваться, всем выходить и на стульчиках рассаживаться. А он, мол, будет нас вызывать. Даже ключ от комнаты отдал.
– В смысле? – не понял Гуров. – Почему даже?
– У нас шмотки недешевые, – проворчала блондинка. – Колечки, сережки, кулончики. Мы, естественно, стали выяснять, а как с охраной помещения. Он расплылся так, вытащил из двери ключ и вон Ленке отдал. На, говорит, запрешь за всеми и с ключом приходи. Главная по раздевалке будешь.
– Это кто у нас? – Гуров кивнул. – Где эта самая Лена?
– Ее тут нет, – загалдели девушки. – Она уехала.
– Хорошо, рассказывайте дальше.
– Ленка заперла комнату, мы подергали дверь и поперлись фотографироваться. Расселись. Этот Игорь колдовал что-то с фотоаппаратом, с фильтром.
– Кстати, что за аппарат у него был?
– Вполне нормальный, такой в магазине под полтинник стоит. Он с ним покрутился, что-то там у него не ладилось. Игорь снял фотик с треноги…
– Вот еще момент! – заявила одна из девушек. – Мне тогда странным показалось, что он нас собирается как в фотоателье снимать, с треноги. Обычно фотографы работают с руки, различные ракурсы пробуют, чуть ли не на пол ложатся. Он ушел в другую сторону по коридору, там только туалет.
– Мы как дуры его почти час ждали. Потом толпой отправились накинуть что-нибудь. Мы с Ленкой по коридору за ним. Там туалет, стремянка и окно открытое под потолком. А в комнате девки уже орут. Мы кинулись назад, и вот вам сюрприз по всей морде!
– Что вы увидели? – поморщившись, спросил Гуров.
– Шкаф, который у стены стоял. Большой такой, старинный. Он заперт был, а теперь оказался открытым настежь. Шесть шуб, две кожанки и все золото, которое у нас было распихано по карманам и косметичкам!.. Все исчезло.
– И шкаф был пустой? – понимающе спросил Крячко.
– Естественно, – процедила сквозь зубы блондинка. – Мы в полиции тогда все так и рассказали. Ясно, что второй негодяй там прятался, пока первый нам лапшу на уши вешал. Он выждал нужное время, вылез из шкафа, сгреб все и рванул на улицу. Дверь была открыта, а когда мы заходили, фотограф запер ее на защелку. Развели нас как лохушек последних! Между прочим, никаких концов! Сколько уже времени прошло, а полиция не чешется.
– Как видите, дело не закрыто, – проговорил Гуров. – Мы вызвали вас сюда вовсе не потому, что нам скучно. Итак, девушки, вы в первые же дни после совершения преступления давали показания следователю и участвовали в составлении фоторобота. А теперь я попрошу вас вспомнить, подумать хорошенько. За месяцы, прошедшие с тех пор, вам не вспомнилось ничего существенного, такого, о чем хотелось бы нам сейчас рассказать? Вы можете добавить нечто такое, что, на ваш взгляд, является ценным для следствия?