Остальные одеты так же. И так же страдают от жары, что вызывает во мне понятное чувство злорадства – не одному мне по улицам по самой жаре мотаться. Привыкли к кондиционированному-то помещению.
На эстакаде – растяжка с портретом Саддама Хусейна, на дороге в Баакубу ей самое место. За ней прячется снайпер.
У нас тут есть собственный транспорт – два «Хаммера». Старой модели, еще на низкой подвеске, кустарно доработанные. Это еще подарки американцев. Наклонная крышка багажника снята, вместо нее установлены два кресла, и тут же – две пулеметные турели для защиты машины с хвоста. По бокам машины расположены длинные скамьи с ремнями, на четыре человека каждая. Получается что-то вроде вертолета «AH-6», только наземного – там тоже бойцы на скамьях по бортам сидят. Надеюсь, что сегодня мы поимеем американцев не хуже, чем те отморозки на улицах Могадишо.
Эти машины принадлежат антитеррористическому полку особого назначения в Аль-Азизии. И снаряжение все – тоже. И оружие. Я все это взял взаймы. Скажете, это невозможно? Ошибаетесь – здесь все возможно. Недавно начальника полиции в одном из районов разоблачили: он использовал задержанных экстремистов для вымогательства денег с торговцев. Утром он их выпускал, а вечером они возвращались обратно в камеру. Здесь все возможно, не переживайте.
Ну, или почти все.
Я посмотрел на часы. Похрустывая камешками, прошел к «Хаммеру», достал очередную флягу, открыл. Отпил. Противно. Но привычно. Если вы говорите, что это противно, вы никогда не пили рыбьего жира, которым советских детей поили. Не пытки ради, а токмо пользы для.
– Ну и видок у тебя, друг. На. Пей.
Американец совсем скис. Смотрелся он почти комично – среднего роста, в то время как в Аль-Азизию отбирают здоровяков, многие, по нашим меркам, культуристы настоящие, здесь качаться любят. Мы выбрали самый маленький размер, но и он на нем висел как на вешалке. Автомат на груди, лицо серое.
– Пошел на хрен, – сказал он.
– Кока-колы, извини, нет, – сказал я и прикрикнул: – Пей, а то сдохнешь!
Американец принял кружку, зажмурился, отпил. Судорожным глотательным движением протолкнул жирный чай в глотку, скривился.
– Пей все. Тебе надо компенсировать потери жидкости в организме. А то свалишься. Пей!
Американец героически допил все.
– Когда?
– Не знаю.
Я отобрал у него кружку.
– Сядь у машины. Попробуй расслабиться. Тогда не так сильно будешь потеть.
Остальные сгрудились у обочины. Движение на трассе шло судорожными толчками, полиция проверяла документы, то и дело останавливая машины для досмотра. С водителей траков брали деньги – внаглую. Иракцы испуганно косились на черные костюмы бойцов антитеррористического полка у обочины.
– Думаю, немного еще.
Тот, кто забрал у меня флягу, глотнул из горлышка, передал дальше.
– Спекся, – кивнул он на «Хаммер», – союзничек?
– Ботало захлопни, – дружески посоветовал я. И пошел обратно, туда, где стоял. Почему-то, стоя под эстакадой, я нервничаю.
Ну, долго еще, нет?
Словно отвечая на мой немой призыв, не знаю, к кому, кто там есть, зазвонил телефон. Я нажал на «зеленую трубку».
– Я, – коротко ответил.
– Гости приехали. Десять минут.
– Понял.
– Три машины. Цель посередине.
Пока все в норме.
– Принял.
– Удачи.
Невидимый собеседник отключился. Я побежал к «Хаммерам», размахивая руками.
– Пошли!
Спецназовцы, побросав чинарики, бежали к машине.
Я втиснулся на оставленное мне второе сиденье справа – буду во второй волне, прикрывать штурмовиков. Проверил ремень, автомат. Выставил руку вперед – большой палец. Готов.
Пулеметчик занял позицию за пулеметом. Иранцы немного переоборудовали «Хаммер» – вместо обычной открытой американской башни сейчас наша, усовершенствованная. С «КПВТ». Дувал лупит – только так.
– Первый пошел! – Это уже в рацию.
Тяговитый американский движок легко двигает машину с места, мы взлетаем на насыпь. Мчимся мимо длинного ряда машин, задержанных в результате проверки.
Три «Субурбана». Три белых «Субурбана», на головном – значок с американским флажком. Если кто-то думает, что это от чего-то сейчас защищает, – он дурак.
Если не хуже.
* * *
Вот они!
Ничего не подозревают. Наверное, насторожились, но не более того.
– Пять секунд!
Ничего, щас вам обломаем вечеринку.
– Одна! Пошли!
Наша головная машина стремительно проносится мимо всех трех машин и тормозит, пулеметчик разворачивает башню и бабахает в воздух. Тот, кто не слышал, как работает «КПВТ» вблизи, – много потерял. Прямо под ложечкой екает.
Трое бросаются к третьей машине, еще трое – ко второй. Двое – в том числе и я – остаются на месте. Немилосердно глушим в воздух длинными очередями – прием подсмотрен у нашего ОМОНа, он так же глушит при штурмах, подавляя волю обороняющихся. А против нас не новички играют, американцы. Их никак, ни при каких раскладах слабаками не назовешь.
– Давай!
Негромкий хлопок, крики, автоматные очереди.
– Лег! Лег!
– Стреляю!
– Holy shit!!!
Американцы, ошеломленные внезапным нападением со стороны сотрудников правопорядка, ничего не успевают предпринять. Уважение к полицейским – любым полицейским – у них в крови. А нам много времени не надо – пока чухнут, мы все сделаем. На это и расчет – может, даже без крови обойдемся.
Накаркал! Из третьей машины, толкнув дверь, выпадает парень в форме ВВС с короткоствольным «Кольт Коммандо». Моя и еще чья-то очередь перекрещиваются на нем, и он падает прямо под ноги еще одного американца, которого тащат за шкирку из второй машины. Он в шоке и не сопротивляется – ему же лучше.
– Мешок!
На него накидывают мешок и бросают в машину. Начинают глушить пулеметы, установленные на пять и на семь. Не миниганы, но тоже впечатляет. Даже если не в цель, а над головой.
– Ушли! Ушли!
Я едва успеваю упасть на сиденье, как «Хаммер» рвет с места. Автомат болтается, кто-то держит меня, пока я застегиваю ремень! Ушли!
Ушли, твою мать.
Это был кошмар. Хотелось проснуться и никогда больше не закрывать глаза, чтобы снова не оказаться в этом мире, где нет ничего, кроме оглушительно звенящей черноты. Но, увы – это было жутковатой реальностью.