— Итак…
— Если коротко, то ни с кем особо тот тип в Парвусе не встречался. Пару раз заходил в лавку к скобарю, несколько раз прогулялся по пристани, дважды посетил торговую палату и… каждый день чистил башмаки в будке у башмачника Глайка.
Беневьер натянул рубаху и ногами выдвинул башмаки из-под кровати.
— И что?
Гаррен пожал плечами.
— Да в общем-то ничего, ну, подумаешь — человек имеет привычку к чистой обуви. Только… сразу после того, как его схватили, башмачник исчез. Он уже два дня не появляется на рынке, а в его хибаре пусто, так пусто, будто там и не жил никто. Ни подушки, ни грязной посуды, ни единого волоска. Как будто он знал, что его могут искать при помощи магии.
Беневьер накинул на плечи камзол и принялся застегивать пуговицы.
— Значит, говоришь, башмачник Глайк?
Лейтенант кивнул.
— Вообще-то он в Парвусе новенький — и двух лет не будет, как сел в будке у рынка, а все ж таки как-то примелькался. Многие к нему в будку подсаживались — сапоги, башмаки почистить, набойки поставить… скромный такой был, вежливый. Я временами думал: и чего это парень в уличные башмачники пошел? Ему бы в приказчики — за пять лет до старшего бы поднялся! А вишь оно как… — Гаррен покачал головой.
Беневьер затянул пояс и замысловато выругался. По всему выходило: искать этого башмачника придется ему. На Гаррене висел Парвус, а Измиера после всего произошедшего герцог вряд ли отпустит далеко от себя. Да и не годился Измиер для подобных поисков…
В том, что он его найдет, Беневьер не сомневался, но вот потом… Обычно его задания не слишком-то отличались от тех дел, которыми он занимался до встречи с герцогом: разыскать какую-то вещь, украсть ее, выиграть в карты или (чем он, естественно, не занимался, когда работал на себя) выкупить, ну, и там переговорить с людьми, разузнать, разнюхать, запугать, наконец… Только сталкивался Беневьер до сих пор с обычными людьми, пусть даже некоторые из них были довольно богаты, а другие довольно влиятельны, и, попадись он кому-то из них в руки, несомненно поплатился бы за свои делишки. Но, за малым исключением, все эти люди были влиятельны у себя, в некоем городе, области или герцогстве, а стоило лишь пересечь границу герцогства Эгмонтер, и он мог считать себя в полной безопасности. Но на этот раз ему предстояло схлестнуться с кем-то, кто был не менее, а, пожалуй, и более влиятельным, чем, герцог. И стоит Беневьеру всего лишь просто ЗАСВЕТИТЬСЯ, пусть даже его и не схватят, рассчитывать на поддержку и помощь герцога он не сможет. Даже здесь, в Эгмонтере. Мало того, если Беневьер засветится, герцог, спасая себя, вполне может убрать его САМ, а потом сделает вид, будто и слыхом не слыхивал ни о каком Беневьере. И крамольная мыслишка, которую он постарался загнать в самый дальний угол своего сознания, вновь полезла наружу…
Беневьер накинул было плащ, но затем передумал и, скрутив его, перебросил через плечо.
— Ты, когда шел через зал, не велел хозяину накрыть завтрак?
— А то как же, — ответил лейтенант. — Кстати, можешь не торопиться. Герцог отбыл из Парвуса и вроде как вернется не раньше, чем через две недели.
Беневьер кивнул. Он не стал спрашивать, куда поехал герцог. Меньше знаешь — лучше спишь (тем более что лейтенант мог этого и не знать, потому что и сам придерживался такого же принципа).
— Ну что ж, тогда я вполне успею перекусить в приятном обществе. И за это время ты хорошенько опишешь мне этого твоего Глайка…
К исходу недели Беневьер добрался до Эстогона. Графство Леконсур было покрупнее, чем Эгмонтер, и Эстогон заметно больше Парвуса. Однако графство это уже давно служило наглядным примером того, как НЕ ДОЛЖНО управлять доменом. Сам граф Леконсур был уже стар, а все его сыновья либо вообще не дожили до того дня, когда могли бы как-то проявить свои таланты в качестве владетеля домена, либо, уже став им, быстро уходили к темным богам, не успев ничего сделать. Так что не зря Беневьер когда-то сделал Эстогон своей, так сказать, операционной базой, тайком прикупив тут небольшой скромный домик у престарелой вдовы и… оставив ее доживать век в своем бывшем доме. Для соседей ничего не изменилось — престарелая матушка Боваж все так же ковырялась в своем маленьком дворике и крохотном садике, да иногда, не слишком часто, ее навещал двоюродный внучатый племянник… Последним правителем Леконсура был зять старика-графа, муж его младшей дочери. По слухам, юный барон оказался еще большей бестолочью, чем сыновья графа.
Подъехав к городским воротам, Беневьер стал свидетелем презабавной сцены. Двое дюжих горшечников наседали на пьяного вдрызг стражника, требуя от того открыть и вторую половину ворот, потому как в одну-де их воз никак не проходит. А стражник тупо пялился на них бессмысленными глазами и громко икал.
Беневьер слегка поморщился, спрыгнул с лошади и, ведя ее в поводу, обошел воз и протиснулся в полуоткрытые ворота.
Эстогон был грязен. Беневьеру казалось, с каждым его приездом он становится все грязнее. Возможно, так оно и было. Если какой-то город, герцогство или государство дурно управляется, то первым признаком этого является то, что и в жилищах людей, и на улицах становится грязно. А Леконсур, как это всем уже давно было известно, управлялся дурно уже который год.
Проехав по центральной улице, Беневьер выехал на рыночную площадь. Да-а-а, упадок чувствовался и здесь. Рыночная площадь Эстогона была заполнена едва наполовину. Да и, судя по убогому виду торговцев, особого товара здесь не предлагалось. Прилегающие к торговой площади лавки также были частью закрыты, а некоторые, судя по заколоченным ставням, вообще уже давно прекратили торговлю. Беневьер свернул в знакомый переулок и остановил коня у таверны. Судя по потемневшей до черноты коновязи, этот трактир не страдал от наплыва посетителей. Да-а, похоже, за те два года, что он не был в Эстогоне, дела тут пришли в полный упадок…
Слава богам, старина Рауль оказался на месте. Завидев Беневьера, хозяин трактира отлип от стойки, к которой привалился плечом, и слабо качнул головой.
— Привет, старина, вижу, дела не очень…
— Какой там… — старина Рауль тяжело вздохнул, — совсем никуда. За день если наберется десяток посетителей — и то хорошо. А налог новый граф требует как встарь. Половина трактиров в городе уже давно заколочена, а остальные вот-вот закроются.
Беневьер понимающе кивнул. Хотя основные доходы старина Рауль получал отнюдь не от таверны, а от скупки краденого, общее состояние хозяйства влияет на любой бизнес, включай теневой.
— А как вообще?
— Ай… — трактирщик махнул рукой, — клиентуры совсем никакой. Все приличные люди уже давно покинули Эстогон, а теперь бегут и остальные.
Беневьер сочувственно молчал. А что тут скажешь? Если в городе практически не осталось тех, кого можно грабить, о какой прибыли может идти речь?
— А ты какими судьбами?
— Да так, разыскиваю одного человека. Он должен был не так давно прибыть в Эстогон, возможно, уже и уехал.