Трактирщик заинтересованно встрепенулся, и это тоже было признаком развала. В старые времена старина Рауль лишь пренебрежительно кивнул бы в сторону стола, где бражничали нищие: мол, сам договаривайся, а сейчас вон как вскинулся.
— Кого?
— У меня, собственно, есть только его описание… — И Беневьер в нескольких словах изложил трактирщику приметы башмачника.
— Поспрошаем… да, забыл тебе сказать, твоя «тетушка» преставилась.
У Беневьера екнуло под ложечкой.
— Когда?
— Да неделю назад. Я думал послать тебе весточку, да не знал, где ты нынче обретаешься.
Беневьер кивнул. Он тщательно скрывал место своей «постоянной» работы.
— Так вот, — продолжал трактирщик, — поскольку тебя не разыскали, то есть наследника имущества не обнаружилось, дом продали с молотка. Вернее, это так называлось… Так что там сейчас живет один из этих жиреющих графских свиней. Из замковой стражи. И… похоже, он нашел твою заначку…
Младший глашатай скинул ноги со стола и, привстав со стула, с хрустом развел руки в стороны. Ну что за скукотища?! И какому идиоту пришло в голову так буквально следовать императорскому уложению о Большом императорском турнире? Ну откуда в тупой башке простолюдина может появиться мысль бросить вызов герцогам и графам, являющимся сильнейшими магами и лучшими бойцами империи? А если так, то на кой ляд ставить палатку для простолюдинов? Обошлись бы двумя обычными. Младший глашатай вздохнул. Кто-кто, а уж он-то знал имя этого «идиота», поскольку тот был его, так сказать, прямым начальником. Граф Лагар, первый министр императора и глава Высшего геральдического совета. Именно его император назначил старшим глашатаем этого турнира и именно он был ответствен за то, чтобы вся подготовка к Большому императорскому турниру велась в строгом соответствии с императорским уложением. А поскольку главным призом Большого императорского турнира был объявлено Право владения, то это был один из крайне редких случаев, когда обычный простолюдин имел возможность претендовать (и, теоретически, получить) титул и дворянское достоинство. Но не будет же простолюдин заявлять о том, что хочет участвовать в турнире ВМЕСТЕ с дворянами?
Вот потому-то и приходилось младшему глашатаю париться в этой палатке уже целую неделю. Ибо среди простолюдинов пока не нашлось идиотов, которые рискнули бы воспользоваться своим правом на… верную смерть, по большому счету. Ибо, в отличие от остальных турниров, на этом практически не было запретов на использование магии. И бойцы выходили друг против друга вооруженные не только холодной сталью, но и всеми возможными заклинаниями и могущественными амулетами, какие только могли создать (или купить за золото). И нужно быть совершеннейшим безумцем, чтобы думать, будто кто-то, не обладающий ни правом крови, ни, тем более, достаточной силой и умением — а его можно приобрести лишь в школах, куда имеют доступ одни дворяне, отважится выйти на ристалище. Хотя, с другой стороны, все остальные герольды сейчас носятся не чуя под собой ног, а он сидит себе да поплевывает в потолок. Так что пусть, можно и поскучать. Тем более что скучать осталось недолго. Всего один день. Младший глашатай разинул рот в сладчайшем зевке, и в этот момент полог палатки рывком распахнулся и ввалилась целая компания крайне примечательных типов. То есть то, что это примечательные типы, младший глашатай обнаружил чуть позже, а пока он был занят тем, что выпутывался из скатерти, сползшей на него, когда, падая на спину, он попытался ухватиться за стол. А что вы хотите? Человек сладко зевает, а тут вдруг вваливаются какие-то типы!
— Ну, кого там еще темные боги принесли? — сердито рявкнул глашатай, выпутавшись наконец из скатерти и поднимаясь на ноги, и… осекся. Ибо принесли боги (уж неясно, темные или нет) действительно компанию странную. Впереди всех возвышался еще совсем молодой, но явно могучий парень в обычной куртке наемника с сержантским шевроном. Рядом с ним и чуть правее торчала фигура приблизительно вполовину меньше его ростом и едва ли не настолько же шире в плечах, в которой любой мог бы опознать гнома. Кроме того, здесь наличествовали еще три наемника, а за их спинами отчего-то маячили идшские пейсы. Младший глашатай окинул взглядом всю картину и решил, что качать права не стоит. Наемники по определению люди суровые и, чего доброго, можно нарваться на хорошую взбучку.
— Мнэ-э, чем могу служить?
— Здесь записывают на турнир? — угрюмо спросил молодой наемник, стоявший впереди. Гном громко фыркнул и отвернулся. Один из наемников, из-за спины которого торчали рукояти мечей-кунаков, протянул руку и прикоснулся к плечу парня.
— А может, все-таки не надо, десятник?
Молодой наемник скрипнул зубами и тихо произнес:
— Я решил, Арил, а всё, что вы можете мне сказать по этому поводу, вы уже сказали.
Гном, сверкнув глазами на идша, зло прорычал:
— Если бы не этот пейсастый… ну надо ж было так задурить голову парню!
Похоже, вот-вот должен был начаться (а вернее, возобновиться) какой-то давний, но незаконченный спор, во всяком случае, идш вызывающе вскинул подбородок и уже разинул рот, собираясь ДОСТОЙНО ответить гному, но дюжий наемник не дал ему заговорить.
— Так здесь записывают на турнир?
— Д-да, — кивнул младший глашатай. — Желаете заявить вызов?
— Желаю.
Младший глашатай шагнул в сторону и, важно, даже торжественно раскрыв сундучок с письменными принадлежностями, выудил оттуда свиток пергамента, чернильницу, пару еще неделю назад наточенных перьев и песочницу с тонко просеянным речным песком. Разложив все это на столе, он поставил как надо упавший табурет, уселся и, обмакнув перо в чернильницу, важно спросил:
— От имени кого заявляется вызов?
— Меня зовут Трой, — рубанул дюжий наемник.
— Трой кто? — переспросил глашатай, выписав первую букву.
— Как кто? Я! — не понял наемник.
— Да нет, — пояснил глашатай, — это я понял, просто полагается, чтобы тот, кто заявляет вызов, указал свое полное имя, например, Углурил, герцог Эгмонтер или, скажем, Аглай, сын Эригона, виконт Лаберт.
— А у меня нет другого имени, — озадаченно произнес наемник, — только Трой.
— Ну, это просто, — воодушевился глашатай. Уж что-что, а внимание хорошеньких служанок ему теперь точно обеспечено. Еще бы, теперь его все будут просить рассказать о простолюдине, который рискнул заявить вызов на турнир. И хотя бедняга едва ли переживет первую схватку, он сам дня три, пока об этом простолюдине еще будут помнить, побудет в центре внимания.
— Давайте придумаем вам полное имя. Вот как, к примеру, звали вашего отца?
— Не знаю, — растерялся наемник.
— Хм, — сморщил лоб глашатай: парень, оказывается, безотцовщина. — А откуда вы родом?
— Из Сухого Дола.