— Да, нам порядком поднадоело сидеть за колючей проволокой, словно в тюрьме, — признался Фрайтаг. — Я вам весьма признателен, господин Герлиак!
— Оставьте! Это наш долг: обеспечивать вам нормальные условия для работы. Лучше скажите, что вам еще необходимо?
— Я даже не знаю, что и сказать, — растерялся Фрайтаг. — У нас есть радио, но… Понимаете, мои техники несут двенадцатичасовые вахты. Если бы им тоже разрешили выходить из сектора С, то они… людям нужен отдых, понимаете?
— Да, разумеется, — кивнул я и обратился к Вахману: — Вахман, организуйте техникам допуск в сектор В. В кинозал и все такое. Мы обязаны обеспечить им условия эффективной работы. Не так ли?
— Да, оберштурмбаннфюрер, — с непроницаемым видом отозвался Вахман. — Я немедленно дам соответствующие распоряжения.
И тут в столовой появилась Марта.
— Господа, позвольте мне представить вам моего референта фройляйн Марту.
Фрайтаг вскочил и галантно поцеловал руку донельзя смущенной Марте. Вахман, секунду помедлив, поднялся и приветствовал моего референта официальным приветствием:
— Хайль Гитлер!
Марта смущенно смотрела на присутствующих: ей явно хотелось провалиться сквозь землю. Я поспешил взять Марту под руку и усадить за стол.
— У вас очаровательный референт, господин оберштурмбаннфюрер, — оживился Фрайтаг. — Я надеюсь, у вас здесь бывают танцы?
— Да, иногда первая рота танцует с третьей, — ответил я. — Но в основном это происходит во время тактических занятий.
Фрайтаг недоуменно взглянул на меня, затем разразился хохотом, оценив юмор. Отсмеявшись, он сказал:
— Да, разумеется! Увидев очаровательную фройляйн Марту, я на минуту забыл, где мы находимся.
Вахман отложил нож и вилку, аккуратно промокнул салфеткой губы и обратился ко мне:
— Оберштурмбаннфюрер! Мне надо проверить караул.
— Да, Вахман, можете идти, — с облегчением кивнул я.
Вахман поднялся и учтиво щелкнул каблуками.
— Фройляйн! Господин Фрайтаг! Я вынужден откланяться, дела службы.
И Вахман покинул столовую.
Я понимал, что положение Марты на базе двусмысленно, если не сказать большего. Мне требовалось немедленно упредить возможный донос со стороны Вахмана. Впрочем, я не сомневался, что среди солдат и офицеров моего батальона имеются осведомители гестапо. Следовало взять под контроль ситуацию. И я связался со Штадле, настаивая на аудиенции у Баха.
— И что вам не садится на базе, Герлиак? — с плохо скрываемой досадой спросил Штадле. — Пока еще ситуация не прояснилась.
— Что значит «не прояснилась»?! — не сдержавшись, заорал я. — Похоже, что кто — то считает операцию проваленной по моей вине?! В таком случае я готов немедленно отправиться на фронт искупать свою гипотетическую вину перед фюрером, рейхом даже в звании рядового!
— Остыньте, Герлиак! Вы весь на нервах, а я‑то рассчитывал, что вам удастся отдохнуть, — огорчился Штадле. — Я попрошу не торопить меня. Вы должны понимать, что иногда важно не «что» доложить, а «как» и «когда». Вы понимаете меня? Подождите еще пару дней, умоляю вас!
— Хорошо, — ответил я, бросая трубку.
Похоже, что ситуация в Минске непростая. Неужели снова всплыла наша стычка с Гилле и его покровители решили использовать ситуацию с темными моментами операции у озера Круглое, чтобы разделаться со мной?
Хотя по существу Штадле прав. Он не прав в одном: совсем не «иногда» важно, «как и когда» доложить, а всегда! Во всех без исключения случаях!
Ну что же, будем ждать случая.
Случай наступил быстро. Через обещанные два дня позвонил Штадле и с нескрываемой радостью передал мне приказ Баха: прибыть в штаб полицайфюрера «Руссланд-Митте» на совещание. Я должен был ехать не один: вместе со мной предписывалось прибыть всем, кто вместе со мной участвовал в операции.
Я собрал людей, и рано утром мы выехали в Минск. В штабе Баха нас встретил сияющий Штадле и проводил нас в кабинет Баха. Бах, одетый в парадную форму, вручил мне Железный крест 1–й степени, а Штадле и, чего я не ожидал, шарфюрер Голубец получили по Железному кресту 2–й степени. Остальные непосредственные участники операции получили очередные звания и отпуска в Берлин. Ну, и всем нам объявили от имени рейхсфюрера благодарность. В заключение Бах сообщил, что в ресторане нас ожидает торжественный банкет.
В промежутке между награждением и банкетом я затащил Штадле в его кабинет и спросил в лоб:
— То есть операция в Берлине безоговорочно признана удачной?
— Вы наивный человек, Герлиак! — удивился Штадле. — Ваш рапорт был скуп до крайности, но это не значит, что составленный мной и подписанный Бахом рапорт будет точно таким же. Вот, почитайте копию рапорта Баха, ушедшего к рейхсфюреру.
Штадле достал из сейфа черную папку и передал мне. Я бегло ознакомился с ее содержимым. Из рапорта СС-оберхруппенфюрера Баха рейхсфюреру СС следовало, что агентуре штаба полицайфюрера «Руссланд — Митте» удалось зафиксировать проход через линию фронта специальной разведывательно — диверсионной группы НКВД, имевшей целью уничтожение объекта «База-500», захват имевшегося на ней секретного оборудования и специалистов. Для выполнения задачи группа первоначально осела в Налибокской пуще, где на ее базе был сформирован отряд численностью около тысячи человек. Недалеко от города Лунинец были оборудованы основная и резервная базы отряда, а также аэродром для приема и отправки самолетов в Москву. Оттуда группа намеревалась отправиться в рейд на базу-500. На основании вышеизложенного штаб полицайфюрера «Руссланд — Митте» разработал операцию с целью уничтожения группы на базах диверсантов, не допуская ее выхода в район расположения базы-500. С этой целью в диверсионный отряд удалось внедриться специально подготовленной и соответствующим образом легендированной ягдкоманде во главе с СС-оберштурмбаннфюрером Герлиаком. В течение пяти недель, подвергаясь ежеминутному риску разоблачения, жестоких пыток и неизбежной смерти, Герлиак и люди из его ягдкоманды, с железной решимостью выполняя план щтаба, сумели организовать разгром диверсионного отряда при помощи скрытно подтянутых в оперативный район подразделений СД, войск СС и полиции. В операции были уничтожены: специально прибывшие из Москвы для руководства операцией по захвату базы-500 командир специального диверсионного соединения НКВД старший майор госбезопасности (генерал — майор) Цанава и начальник службы безопасности (Особого отдела) соединения лейтенант госбезопасности (капитан) Торопец, а также начальник разведки соединения старший лейтенант госбезопасности (майор) Федорков. Оставшиеся без руководства диверсанты попытались пробиться на основную базу, но были остановлены ягдкомандой Герлиака и оказались вынуждены пробиваться в разных направлениях мелкими группами. В ходе операции было уничтожено и взято в плен 352 бандита, практически полностью ликвидировано командование диверсионной группы, захвачено 192 единицы тяжелого и легкого стрелкового вооружения, значительное количество боеприпасов и взрывчатых веществ.