От первого лица: Генрих Герлиак, 27 октября 1942 года,
Вайсрутения, база-500
Утром, еще до завтрака, на взлетно — посадочной полосе базы приземлился «шторх». На нем прилетел Штадле. За завтраком я с плохо скрываемым раздражением поинтересовался:
— Что за дела вас привели к нам в такую рань, Штадле? И вообще, насколько я знаю, Бах приказал мне прекратить всякие сношения с внешним миром.
— Прекрасный омлет! — отозвался Штадле, с аппетитом уминая завтрак. — Я не успел позавтракать, и сейчас любая даже самая простая пища кажется мне райским нектаром!
— Вообще, это яичница с грудинкой, — заметил я. — Типичный английский завтрак. Я обожаю английскую кухню: поскольку официально ее не существует, в отличие от того претенциозного дерьма, которое называют французской кухней, англичанам не надо держать марку. Они просто готовят то, что вкусно и полезно, без оглядки на банду извращенцев, именующих себя «гурманами».
— Браво, Герлиак! — улыбнулся Штадле, промокая губы салфеткой. — Я тоже считаю, что для гурманов надо открыть отдельный концлагерь.
— Я рад, что вам понравился завтрак, Штадле, — решил я взять быка за рога. — Но давайте приступим к делу. И как это вы рискнули прилететь сюда на самолете, когда сам Бах счел это весьма опасным?
— Ох, Герлиак! — вздохнул Штадле. — А что мог сделать обергруппенфюрер, если Штраух объявил аэродром гнездом русских диверсантов? Допросам подвергли не только хиви и весь наземный персонал, но даже летный состаав! Представляю, сколько жалоб на ретивого начальника СД Минска ушло в ведомство рейхсмаршала Геринга! И что остается делать Баху в такой обстановке? Решись он лететь на самолете, как тут же в Берлин ушло бы донесение: обергруппенфюрер Бах утратил представление об элементарной осторожности. Увы! Чем выше должность, тем в большей степени человек является заложником своего положения!
— Это верно, — согласился я. — Но ведь вы сюда прилетели не для того, чтобы обсудить методы работы Штрауха и Баха, не так ли?
— Да, если кратко, то я должен проинспектировать базу на предмет ее готовности к обороне, — сообщил Штадле, отхлебывая кофе. — О-о! Великолепно! Да вас снабжают лучше, чем штаб полицайфюрера «Руссланд — Митте»!
— Ну что вы, Штадле! — снисходительно усмехнулся я. — Это все личные связи. Впрочем, не буду раскрывать свои личные секреты… Итак, вас интересует, насколько мы готовы отразить внезапное нападение? Отвечаю: ровно настолько, насколько нападающих сможет сдержать минное заграждение. Наши бронеколпаки неплохо оборудованы, а вышки над ними под опорными бревнами укреплены металлическими фермами и защищены скрытыми досками бронелистами, но все это не объединено в единую систему обороны. Мы прорыли ходы сообщения, но если нападающие используют минометы и огнеметы, то всему этому — грош цена! Теперь о корпусах. Первые этажи отлиты из бетона, а снаружи облицованы досками. Но если облицовку удастся поджечь, то в сочетании в пожаром на вторых, полностью деревянных этажах, это создаст такую обстановку, в которой обороняющаяся сторона либо умрет от недостатка кислорода, либо задохнется в дыму. Система вентиляции крайне неудачна, а подземные сооружения, которые можно было бы использовать в качестве бункеров, отсутствуют вообще! Вывод: против серьезной атаки нам не устоять. Не сочтите меня за паникера, но это так!
— Не стоит так драматизировать ситуацию, Герлиак! — возразил Штадле. — Сами подумайте: откуда у партизан могут оказаться минометы и огнеметы? Разве что случайно, и то — пара штук…
— У группы окруженцев — да, а вот у майора госбезопасности Коровина может оказаться и побольше, — ответил я. — Штадле! Неужели вы не осознали, что люди вроде Коровина сражаются до тех пор, пока в состоянии пошевелить пальцем, нажимающим спусковой крючок! Я сумел перехитрить его, и теперь он жаждет мести. И если его задание в отношении базы-500 Москва не отменила, то со стопроцентной вероятностью в ближайшее время его диверсионную группу можно ожидать в этих местах.
— Бах не сомневается, что вы с честью выйдете из любой сложной ситуации, — заметил Штадле.
— Я ценю доверие обергруппенфюрера, но хорошо бы наконец сделать так, чтобы мой батальон был развернут в бригаду не на бумаге, а в реальности, — решительно заявил я.
— Все в свое время, — уклончиво ответил Штадле.
— Я так понимаю, что пополнения в ближайшее время не будет? — в лоб спросил я.
— Вы правильно понимаете: бам следует, в первую очередь, рассчитывать на свои силы, — уклончиво ответил Штадле.
— Разумеется, — ухмыльнулся я. — В первую очередь! И во вторую, и в третью… Штадле! Раз я должен буду обороняться наличными силами, то необходимо убрать с территории базы тех людей, которые абсолютно не нужны для обороны!
— Вы имеете в виду фройляйн Марту Редлих? — не стал играть в прятки Штадле.
— И ее — в первую очередь! — ответил я тем же.
— Приказ обергруппенфюрера Баха ясен: никто без его персонального разрешения не может как проникнуть на базу, так и покинуть ее, — напомнил Штадле. — И хочу вам по — дружески заметить, Герлиак… Видит Бог: я настроен к вам исключительно положительно! У вас великолепно развивающаяся карьера: награды, звание штандартенфюрера и должность командира бригады, обеспечивающая вам карьерный рост до бригадефюрера. Так вот… Я очень вам рекомендую: не предпринимайте шагов, которые перечеркнут все ваши достижения. Не стоит! Надеюсь, что вы меня правильно поняли?
— Правильнее некуда, Штадле, — с горечью отозвался я. — Похоже, что мой батальон и база стали мишенью. Нет?
Штадле не стал отвечать на мой вопрос и переменил тему разговора.
— Очень важный момент относительно секретного оборудования и технических специалистов. Важно, что они сами знают, что им делать. Ваша задача: передавать им кодированные сообщения, поступающие на узел связи объекта, а уж дальше они сами знают, что им делать. Разумеется, вы должны оказывать им полное содействие.
— Штадле, мне очень не нравится то, что за моей спиной на моем объекте разыгрывается партия, в которой я играю роль непроходной пешки, — выразил я свое неудовольствие.
— Извините, Герлиак, что мне приходится напоминать вам прописные истины, — холодно заметил Штадле. — Но вы знаете правило: никто не должен знать больше, чем ему необходимо для успешного выполнения возложенных на него функций. Вам не о чем беспокоиться: вы на отличном счету у Баха, он вас ценит и за ним вы — словно за каменной стеной. Вам лишь надо скрупулезно выполнять его приказы, и все!
Н-да! Когда — то я то же самое слышал от покойного Гейдриха. И верил в это! Верил до тех пор, пока не узнал, что солдат моего подразделения пытался всадить мне автоматную очередь в спину.
Штадле осуществил доскональную проверку объекта и его готовность к обороне. Среди ночи я устроил учебную тревогу и Штадле остался доволен действиями личного состава.
Штадле не остался на завтрак и улетел обратно в Минск на рассвете.