Во время прокладки линии Виктория проходчики утверждали, что время от времени видят в туннеле черный силуэт. Хотя массовое издание трилогии «Властелин Колец» вышло только в 1968 году, книгу уже лет десять как можно было найти в библиотеках. Возможно, тенью, которую видели проходчики, был Балрог? Или, может быть, кто-то из них прочитал Толкиена и вообразил, что видел Балрога?
Балрог в описании Дж. Р.Р. Толкиена – громадная тень, появляющаяся в подземельях.
Сесилия принадлежала к тому поколению, представительницы которого надевают «воскресное» платье, когда отправляются за покупками на Оксфорд-стрит. Она переоделась в твидовую юбку, новый кашемировый джемпер, коричневое драповое пальто, которое даже Тина признавала модным, кофейного цвета перчатки и лакированные туфли-лодочки каштанового цвета. С собой она взяла коричневую же кожаную сумочку, а также красивую сумку для покупок, изготовленную из рогожи с красным рисунком, а не обычный пластиковый пакет.
Была суббота. Еще в Уиллсдене они с Дафной договорились встретиться на станции «Бонд-стрит», чтобы приобрести той весенний костюм в торговом центре «Селфридж». Миссис Блич-Палмер покупала себе одежду только там. Она утверждала, что юбку с пиджаком следует называть «комплектом», тогда как Сесилия пару раз поправляла ее, что это – самый обыкновенный костюм. Впрочем, особо она не настаивала, так как понимала: подруга подразумевает, что слово «костюм» подходит только к мужской одежде. Она имела сходное мнение о значениях слов, и, пусть это мнение не всегда совпадало с мнением Дафны, оно тем не менее было очень близким, словно между подругами существовала эмпатическая связь.
По пути миссис Дарн собиралась зайти к Тине. Было уже позднее утро, и пожилая дама не опасалась никаких неприятных открытий. Она не думала, что застанет дома внуков, которые так и так приходили к ней на чай за день перед этим. Сегодня они должны были отправиться на прогулку с Брайаном. Сесилия собиралась спросить дочь, что ей купить, а на обратном пути занести чего-нибудь «вкусненького», как выражалась Тина. По дороге она вспоминала о том погибшем ребенке. Подозрительное молчание Джаспера его бабушка приписывала тому, что он тоже прочитал в газетах о своем ровеснике.
У ворот «Школы» стоял автомобиль Брайана. Дети, а точнее, один Джаспер, категорически отказывались спускаться в метро после той трагедии с мальчиком, упавшим с крыши вагона. Сзади был припаркован фургон, но Сесилия не обратила на него особого внимания, рассматривая рано зацветшие кусты, посаженные еще ее братом и до сих пор росшие в школьном саду среди сорняков, разросшейся бузины и побегов платана. Это были крупные, красные, похожие на розы цветы камелии, «эффектные», как было написано в каталоге. Она помнила, как много лет назад приобрела куст для Эрнеста, а потом, спустя год, – еще одно растеньице с розовато-лиловыми цветами, названия которого она никогда не смогла бы забыть – дафна. Они с подругой покупали саженец вместе, найдя подобное совпадение занимательным. Открыв ворота, миссис Дарн пошла по дорожке. Едва она приблизилась к входной двери, как та распахнулась, и на пороге показались Брайан, Джаспер и Бьенвида.
Бабушка немного поговорила с ними, не сводя глаз с мальчика. Волнуясь за внука, она пыталась отыскать малейший признак того, что к нему вернулась обычная деловитость, неважно, серьезная или веселая. Может быть, именно из-за этого особенного внимания лицо Джаспера словно отпечаталось у нее в памяти. Оно стояло у Сесилии перед глазами, пока она шла по вестибюлю, мимо двери раздевалки. Пусть она уже и не вздрагивала каждый раз, но не могла заставить себя делать вид, будто там ничего не произошло.
Затем пожилая женщина постучала в дверь Тины.
– Привет, мам, – открыла ей дочь, а потом добавила: – Познакомься, это Дэниэл. Он пришел за своими шмотками.
И это было чистой правдой, а не уловкой, чтобы заставить Сесилию поверить, что дела обстоят именно так, а не иначе. На словах Тина никогда не врала – только в делах. Дэниэл Корн оставил у нее CD-плеер, кое-какую одежду, тостер и решетку для барбекю. Сейчас он снимал целую квартиру, а не одну-единственную комнату, как прежде, поэтому взял напрокат фургон и приехал забрать свои вещи. А мисс Дарн по-дружески предложила ему чашечку кофе.
– Привет, – поздоровался Корн с пожилой гостьей.
– Приятно познакомиться, – церемонно ответила Сесилия и подняла взгляд.
Перед ней было то же лицо, которое только что запечатлели ее глаза, только крупнее и старше. Словно она вновь увидела Джаспера, точнее, выросшего Джаспера: невысокого коренастого опрятного мужчину с мягкими чертами лица, с хорошей кожей, как говорили во времена ее молодости, с черными, как у китайца, волосами, яркими, четко прорисованными черными глазами и бровями вразлет.
– Мам! – окликнула гостью Тина и, не получив ответа, позвала громче: – Эй, мам! С тобой все в порядке? Что-то ты побледнела…
– Со мной-то все хорошо, – ответила наконец Сесилия и даже повторила для пущей убедительности: – Все хорошо.
Беседа вновь пошла по накатанной колее: что купить Тине в «Селфридж»? Будет ли она дома, если мать зайдет к ней, ну, скажем, в пять? Но Сесилия говорила медленно и как-то рассеянно. Каждый раз, прежде чем она произносила какую-нибудь очередную фразу, у нее мелькала мысль: «Этого не может быть». Но подобные мысли не помогали, и миссис Дарн замолчала. «Мне нужно побыть одной, мне нужно все обдумать», – вертелось у нее в голове.
Потрясение принудило ее сесть – она словно была сбита с ног неожиданным ударом. Потом Сесилия снова встала, продолжая тем не менее держаться за стол.
– Ты разве не выпьешь кофе? – спросила ее дочь.
– Не хочется опоздать на встречу с Дафной, – ответила та.
От нее не ускользнуло то, как переглянулись Тина с Дэниэлом. Точнее, она заметила многозначительный и ласковый взгляд дочери, обращенный на ее приятеля. Это нисколько не тронуло миссис Дарн: она не испытала ни гнева, ни стыда, ни смущения. Она была выше всего этого. Но в ее голове что-то монотонно стучало. Это не было привычными уличными звуками. Благодаря недавно прочитанной книге и увиденному фильму, этот гул напомнил Сесилии звук взрыва, который миссис Мур слышала в Марабарских пещерах. В ее случае, конечно, это был самый банальный шум крови, но ее реакция на него оказалась весьма сходной. Миссис Дарн посетило совершенно четкое понимание того, что жизнь не имеет никакого смысла, раз в мире больше нет ни морали, ни этики, ни нравственных ценностей. Да и существовало ли все это когда-нибудь?
В том, что Дэниэл Корн является отцом Джаспера, у пожилой женщины не было ни малейшего сомнения. А Тина все эти годы получала деньги от Брайана, наивно верившего, что это его ребенок… Его обманули, точно так же, как и детей, и саму Сесилию. Теперь она не сомневалась, что и Бьенвида тоже родилась от другого мужчины. Сама же мисс Дарн, похоже, ничуть насчет этого не волновалась. Если бы ее мать позволила себе сказать что-нибудь по этому поводу, Тина бы только улыбнулась, пожала плечами и спросила: «А какая, собственно, разница?»