Поэтому, когда пару недель назад телевизор сломался, я была скорее довольна. По крайней мере это означало, что мы сможем беседовать по вечерам, и Джерри наконец-то займется с сыном чем-нибудь полезным, как это и задумывалось, когда он заявил мне, что я слишком рано укладываю его спать. Но все получилась иначе. Мастер, который пришел чинить телевизор, сказал, что ему придется его увезти с собой по крайней мере на неделю. Можно было подумать, что наступил конец света. Черно-белый телевизор на кухне придется перенести в гостиную, заявил Джерри. Неважно, что я не смогу смотреть свои дневные передачи и потеряю возможность по вечерам отдыхать от бесконечных мультфильмов и глупых детских программ.
Не знаю, что заставило меня сказать это, хотя, к чему тут врать, я отлично знаю, почему поступила именно так. Все дело во мне, в моих действиях. Я тупо и откровенно хочу, чтобы они меня любили – ну, хотя бы чтобы я им нравилась, большего я и не жду. Я уже смирилась с мыслью о том, что это не произойдет никогда. Как это возможно, если Джерри каждый вечер рассказывает Джастину, какой чудесной была его мать, показывает сыну ее фотографии, говорит ему с устаревшей сентиментальностью, что его мама в раю, любит его и следит за ним? Я надеялась, что Джерри… ну, пусть не полюбит меня, я на это давно перестала надеяться, но, по крайней мере, привяжется ко мне, снова скажет, что не может обойтись без меня. Но нет никаких признаков, что его отношение ко мне изменилось с тех пор, как я первый раз появилась в этом доме после смерти его жены. Никаких! И чтобы им понравиться, дура этакая, я предложила им свой телевизор.
Разумеется, он стоял у меня дома, в моей квартире, я спрятала его в тот самый большой шкаф, полный вещей Хиби. Пандора купила новый телевизор, какую-то очередную новую модель. Я его видела в тот единственный раз, когда вернулась в свою квартиру взять книгу, которую хотела перечитать. Во всяком случае, Джерри никогда не реагировал так ни на одно мое предложение. Широкая теплая улыбка озарила его лицо – это было именно то, что я так желала увидеть все то время, что я его знаю, не только после моего переезда сюда. Тогда мы стояли в гостиной, глядя на сломанный телевизор и ожидая прихода мастера. Джерри взял мои руки в свои и сказал, что он поражен моей добротой и будет так благодарен мне, что и не выразить словами.
Потом оказалось, что именно мне надо поехать и привезти его. Я согласилась, но добавила, что ему придется помочь мне принести телевизор с заднего сиденья машины; однако сперва мне надо позвонить Пандоре и предупредить ее, что я приеду за телевизором. В те редкие случаи, когда я ей звоню, ее почти никогда не бывает дома, поэтому я всегда оставляю сообщение на автоответчике. Но на этот раз моя квартирантка оказалась дома.
– Не беспокойтесь, – ответила она этим своим далеким, похожим на шепот голосом. – Я сама его привезу. Я еду в ваши края. Ирвинг-роуд, не так ли? У меня на Герберт-роуд живет подруга, и сейчас я собралась к ней в гости. Майкл поможет мне погрузить ваш телевизор в машину.
Майкл жил этажом ниже – это именно тот самый сосед, отчитавший меня за то, что я выбросила рождественские подарки. Я никогда не разговаривала с ним с тех пор и не хотела видеть его здесь. Если уж на то пошло, я не очень-то хотела видеть здесь и Пандору. Опыт подсказывает мне, что когда люди заходят, даже всего лишь по такому делу, как это, они всегда ждут, что им предложат выпить, или налить чашку чая, или даже поесть. Грания и Люси такие. Они «заглядывают», как они это называют, по дороге домой с работы или вечером в субботу и всегда говорят: «Я умираю от жажды», или «Ужасно хочется выпить», и именно мне приходится им все это приносить. Но в ту субботу шел проливной дождь, и я была рада, что мне не надо тащиться (как сказала бы Хиби) до Килбурна и мокнуть под дождем, пока я буду нести тяжелый телевизор к машине.
Как раз перед тем, как должна была приехать Пандора, явилась Уэнди. Не знаю, зачем приезжают эти девушки. Не знаю, чего они хотят получить. Они ничего не приносят, ничего не делают, а их разговоры и слушать не стоит. Ну, я-то знаю, почему они приезжают, конечно, знаю. Все они охотятся за Джерри. Он молод, довольно хорош собой, свободен, и хотя он скуповат, но зарабатывает довольно много. Эти девушки считают, что одна из них его подцепит. Лично я не думаю, что у них много шансов. У меня было больше шансов, чем у них, но теперь, видимо, все кончено. Он так глуп и наивен, что останется верен памяти Хиби еще лет двадцать. Им следует понимать, что, тиская Джастина и покупая ему подарки, они зря теряют время.
Уэнди нарядилась в платье, похожее на тунику для школьной гимнастики, а волосы заплела в косички, но для этого ей следовало бы быть лет на десять моложе.
– Я не успела пообедать, – заявила она с порога. – Умираю с голоду.
Джерри дал ей полную тарелку еды, оставшуюся после нашего ланча, и спросил у меня, не буду ли я так добра сделать ей чашку чая. Пока она пила чай, сидя за кухонным столом, приехала Пандора. Я уже раньше упоминала, что она принадлежит к тому же типу женщин, что и Хиби, – высокая, стройная и с длинными русыми волосами, но на этом сходство заканчивается. У нее такой странный хриплый голос, словно у нее ангина, а у Хиби голос был сильный и чистый. Но когда Пандора появилась в прихожей, произошло нечто странное. День был пасмурный, и свет еще не включали. Джастин вышел из кухни, где он пил сок за столом вместе с Уэнди, и когда он увидел Пандору, то остановился и уставился на нее. Он удивленно смотрел на нее снизу вверх и даже открыл рот. Мгновение спустя по его лицу разлилось разочарование, переросшее в отчаяние человека, потерявшего последнюю надежду, и Джастин в этот момент походил на маленького старичка, а не на четырехлетнего мальчика. Очень интересно было за всем этим наблюдать. Сын Джерри повернулся и побежал в гостиную, где был его отец, и я услышала его рыдания.
– Что случилось? – спросила Пандора. – Что я сделала?
– Ничего, я не знаю.
Я не собиралась объяснять ей, что всего на секунду малыш решил, что вернулась его мама. Потому что именно так и произошло, я уверена. Я включила свет, проводила Пандору в гостиную и познакомила с Джерри. Он сидел со все еще плачущим Джастином на руках, сын крепко прижался к нему, поэтому хозяин дома не мог встать и поздороваться с моей квартиранткой за руку, но сказал «привет» и поблагодарил ее за то, что она привезла телевизор. Я почти ожидала, что он среагирует так же, как Джастин, но Джерри не подал виду, будто уловил какое-то сходство. Он не мог оставить сына, поэтому мы с Пандорой вышли за телевизором, и через пару секунд к нам присоединилась Уэнди, которая больше мешала, чем помогала.
Пришлось снова заваривать чай, после того как мы принесли телевизор и включили его, и Уэнди нашла кекс, который я приберегла на следующий день, когда собиралась прийти мать Джерри. Но не было смысла ничего говорить. Она всегда ведет себя так, словно имеет право обшарить весь дом, когда «заглядывает» к нам. Джастин успокоился и начал вести себя с Пандорой, как с обычной незнакомкой, – немного застенчиво и настороженно отвечал на вопросы и пару раз подбегал к отцу и утыкался лицом ему в колени. Джерри и Пандора сразу поладили, они беседовали исключительно об ужасной потере Хиби. Насколько я знаю, Пандора никогда раньше не слышала о ней. Но она издавала сочувствующие восклицания, и, как я заметила, это ужасно раздражало Уэнди.