Правда, варвары из-за отсутствия доспехов все же превосходят в скорости, однако только чуть-чуть. Первый удар обычно за варваром, однако если не сумеет сразу найти щель в рыцарских доспехах или оглушить дубиной, ответный удар рыцарского меча почти всегда смертелен.
Рассказы о том, что легкая конница кочевников издали вполне безнаказанно засыпает тяжелое и неповоротливое рыцарское войско стрелами, нанося тяжелый урон, а то и уничтожая полностью, – басни. Во-первых, примитивные луки кочевников бьют на короткие дистанции, во-вторых, легкие стрелы отскакивают не только от щитов, даже не поцарапав, но и от панцирей.
Странно, если бы рыцари оказались глупее варваров и перли бы вот так, тупо принимая удары дикарей. Рыцари в любом войске лишь ударный отряд для проламывания обороны, за их спинами копейщики, ратники и лучники, чьи тяжелые стрелы бьют дальше и точнее.
Через Тоннель уже прибывают партии композитных луков, что бьют на такие расстояния, которые кочевникам и не снились. Стрелы вдвое тяжелее, пробивают кочевника вместе с его щитом. А если такая падает сверху, то пришпиливает его к седлу.
А что рыцарское войско не догонит легких кочевников, то и не надо. Достаточно продвигаться неспешно, подчинять города и налаживать там хорошую оборону. Второго шанса захватить Гандерсгейм у варваров не будет: сто семьдесят королевств исчезнут, будет одно мощное образование, сплоченное единой железной дисциплиной. Не рыцарской, конечно, это всегда вольница, но церковной, что умеет поддерживать единство перед лицом общего врага.
Я хлопнул в ладони, дверь приоткрылась, я велел громко:
– А подать сюда Куно!.. Нет, сперва пригласите благородных рыцарей в зал заседаний, а Куно потом, когда закончим с рыцарями.
Часом позже церемониймейстер распахнул двери в зал, прокричал приподнято, выгибая грудь колесом, как петух перед утренним кукареку:
– Его светлость сэр Ричард!
Я вошел быстрыми шагами, всех поприветствовал единым воинским салютом, так проще, чем отвечать поклоном каждому, бросил отрывисто:
– Всем сесть. Начнем сразу с главного без раскачивания… Нет-нет, сэр Растер, пир потом, хотя, понимаю и признаю, пир – это главное…
Они опускались в кресла, в которых раньше восседал королевский совет, я обвел их всех тяжелым взглядом, так принято, сказал с нажимом:
– Мы вторглись в королевство весьма сытое и благополучное. Армландию, к примеру, раздирали междоусобные войны всех против всех, в Фоссано то и дело были попытки дворцовых переворотов, после чего резня по всему королевству, в Каринтии наследники бьются за право сесть на трон, заливая страну кровью… и только здесь текла мирная жизнь, что я, хоть и с неохотой, но отношу к заслугам короля Кейдана. Хотя бы частично.
Граф Ришар кашлянул, я умолк и сделал жест, разрешая возразить.
Он покачал головой:
– Нет, ваша светлость, я не спорю. Напротив, мы победили потому, что здесь абсолютно никто не ожидал вторжения из-за Хребта. Только потому. Ввяжись мы в долгую войну, у нас бы не хватило ресурсов. Здесь королевство богаче Армландии и, скажу со злорадством, даже Фоссано.
Я кивнул:
– Спасибо. Это тоже заслуга Кейдана. Нет, я не собираюсь ему кланяться как подданный, но отдаю должное как противнику, которого готов уважать. Правда, издали.
– И чтоб он об этом не догадался, – сказал барон Альбрехт предостерегающе. – А то нос задерет.
– И что-нибудь потребует, – добавил сэр Альвар.
– Не дается легко победа, – продолжил я, – над тем, кто готов подставить под удар свою грудь. Варвары готовы, об их стойкости не стоит судить по неудачному походу на Орифламме. Они его расценивали вроде увеселительной прогулки! Всегда ведь получалось, почему ждать облом? А когда легкий грабеж оказался внезапно прерван ударившим в спину новым противником, удивились, но не особенно и огорчились. Попробовали сломить и этих новых, не получилось, повернули коней и ускакали обратно в свои степи.
Граф Ришар спросил с пониманием на лице:
– Начинаем всеобщую реконкисту?
Я покачал головой:
– Не так все сразу. Как только вторгнемся в земли, где их жены и дети, где могилы предков, сопротивление нас ждет отчаянное. Воевать они умеют и любят.
– Что тогда?
– Соберите умелых каменщиков, – велел я. – Конечно, там в городах и своих хватает, но я не уверен в их добровольном сотрудничестве. А начинать с казней не хочется.
Он посмотрел удивленно:
– А может, дешевле все-таки казнить несколько местных, чем везти в обозе толпу ремесленников?
Я подумал, вздохнул:
– Сердце мое скорбит, дорогой Ришар, я же гуманист, однако вынужден признать, что экономика да, рулит. Если подсчитать, то один повешенный сразу прибавит энтузиазму двум, а то и трем десяткам работников. Там люди торговые, достаточно одного повесить, а другим указать на свободные петли… сразу поймут.
– Придется много строить?
– Мы разгромим их войска, – заявил я, – а потом везде в ключевых местах, которые обойти невозможно, поставим крепости. И край будет умиротворен. Проведем перепись населения, распределим налоги, а еще схватим провокаторов войны и повесим за военные преступления.
Сэр Растер довольно качнул головой, как вершиной требушета.
– Хорошо, – прогудел он он, – если не благородного звания, то вешать обязательно. Во избежание. Благородных, правда, лучше усекновением головы… А что такое военные преступления?
Я поморщился, стыдно слышать такие наивные вопросы от бывалого воина, пожал плечами:
– Мы победители или как?
– Победители, – подтвердил он с готовностью.
– Ну вот и решим, – сказал я. Он смотрел непонимающе, я терпеливо объяснил: – Только победители решают, в чем состояли военные преступления.
Лицо его прояснилось:
– А-а-а, понятно. Ничего, если всякий раз разные?
– С ростом культуры растут и преступления, – объяснил я. – Тут неразрывная связь ноздря в ноздрю. Потому меняется не только количество, но и качество. Сортность, так сказать!
Сэр Альвар уточнил деловито:
– Значит, за что вчера по плечу похлопывали, сегодня будем вешать?..
– Сегодня будем только в морду бить, – пояснил я, – а вешать завтра. Глядишь, кого-то из получивших в морду сегодня завтра и не придется совать в петлю! Мы же гуманисты. Должны предотвращать преступления заранее. Это одно из важнейших завоеваний культуры.
Барон Альбрехт сказал понятливо:
– Да-да, если развесить на деревьях побольше этих провокаторов войны, то остальных это вполне предотвратит.
– Только нужно вешать везде, – сказал сэр Растер деловито, – а то не все увидят и не предотвратятся!