И опять в своей самонадеянности избранного судьбой он не представлял, что может поменяться местами с дичью. И что дичь нарушит его покой и оскалит зубы.
Полчаса назад в бинокль я рассматривал, как знакомый черный «членовоз» и джип «Паджерро» с затемненными стеклами въехали на территорию, джип тут же убыл. Теперь в доме находятся Банкир и трое охранников…
Я остановился по колено в жиже, перевел дух, прикинул, где нахожусь. Почти у цели. Я уже на территории поместья, и мне остается каких-то несколько десятков метров.
Поворот налево. Поворот направо. Шахта… Служба безопасности «Зенита» зря ест хлеб. Не обнаружить такой способ проникновения в дом!
Тяжелый люк со скрежетом отъехал в сторону, и я выбрался рядом с чавкающим работающим водяным насосом. Тут же валялась бутылка водки, забытая работягами, которые монтировали насос. Во время своих визитов я смотрел на эту бутылку и испытывал жгучее желание наподдать по ней ногой. И все время сдерживался, потому что привык проходить, как легкий сквозняк — бесшумно, лишь вызывая дуновение и едва ощутимое колыхание занавесок, но не нарушая положение вещей вокруг себя.
Я скинул пропахший нечистотами АЗК — армейский защитный костюм, предназначенный для химической войны. Пусть полежит здесь. Мне в нем еще идти обратно.
Теперь я в черном облегающем трико. Мне не хочется поспеть за славой ниндзя, копировать их одежду мне ни к чему. Просто для подобных акций это на самом деле прекрасный прикид. В темноте еще один кусочек тьмы — и не заметишь.
Противогаз я снимать не стал — он мне еще пригодится. Только заломил его залихватски на затылок и перевел дух. Пахло машинным маслом и керосином, и было страшно душно, но после противогаза атмосфера подвала казалась мне чистым воздухом.
Губит русского человека преклонение перед Западом. Нет чтобы закрыть подвал на засов и на солидный навесной замок — это бы прибавило мне мороки. Ан нет, Банкиру даже здесь понадобился фирменный американский замок. А какова цена замку, на который у посторонних есть ключ?.. Ключ у меня был. И петли я смазал, когда в первый раз проникал в этот дом.
Я осторожно провернул ключ, толкнул дверь. Все было сделано настолько бесшумно, что кто-то посторонний, случайно оказавшийся здесь, ненароком мог подумать, что в подвале завелись привидения.
Я очутился в заваленном коробками коридорчике. Вверх резко шли ступени. Нам прямые дороги не надобны. Вон на стене тесное круглое окошко. Пролезть в него было нелегко даже при моей комплекции. Но я справился — не впервой.
Я осторожно спрыгнул и очутился в подсобном помещении. Там стояли лопаты, грабли, миникомбайн и газонокосилка. Орудия производства для прислуги, которая все время тут что-то строит, благоустраивает и стрижет газоны. Банкир любит, когда все вокруг него благоустраивают его жизнь. И обожает стриженые газоны и вычищенный до блеска бассейн с подогревом.
В доме никто из челяди не ночует, только охрана. Банкир как истинный собственник не может, чтобы его кровати и диваны протирала дворня. Все приходящие — и садовник, и повар, и прочие. Банкир вообще людей не любит. Он их презирает и боится.
Охрану хозяин держит в черном теле, заставляет кланяться и величать «господин Далецкий» — это его фамилия. Как выяснилось, люди быстро привыкают кланяться — лишь бы бабки платили. Бывшие десантники и сотрудники КГБ с готовностью кланяются и говорят «господин Далецкий». Язык не отвалится, а полторы тысячи баксов в месяц где еще заработаешь. Тем более что Банкир, когда его уважают, немножко успокаивается, расслабляется, начинает меньше бояться и ненавидеть окружающих, может выписать премию.
Я проник в широкий коридор, идущий вдоль всего дома. Это — визитная карточка Банкира. Театр начинается с вешалки. Этот дом — с коридора. Чего тут только нет. Вон стоит скульптура Венеры — Банкир ее стянул из художественного института имени Сурикова, там студенты не один год делали с нее карандашные наброски. Тем самым он положил начало своей бессистемной коллекции.
То и дело гость рисковал стукнуться лбом о канделябры, задеть макушкой за люстру. Справа в углу понуро стоял рыцарь, привезенный из Испании, где у финансового воротилы яхта и вилла, которую он перекупил у ныне убиенного грузинского вора в законе Гиви Растерзанного, тот же в свою очередь прикупил ее у ныне опального вице-премьера правительства России.
По левую мою руку была стеклянная дверь, из нее падал свет. Оттуда доносилось пение:
— Ты мой мальчик, я твоя девочка, Ты мой зайчик, я твоя белочка…
Это надрывалась Вика Любич, новая поп-звезда, натужно тягая, как рекордную штангу, свой супершлягер. Зачем, спрашивается, зайчику белочка?
Охранники смотрят телевизор. Они его всегда смотрят. У них по одну руку этот ящик. А по другую — мониторы, показывающие в реальном или инфракрасном спектре поместье Банкира и вход в дом. Это мне тоже известно. Не так трудно было узнать. Обошлось в какие-то три сотни баксов, которые понадобились секретарше фирмы охранного оборудования на чумовые сапоги. Когда я доплатил ей еще семьсот на шубу, она притащила мне файл с полной системой охраны.
— Во герла, — донесся до меня восторженный голос, оценивающий новую поп-звезду. — Я бы ее хоть сейчас…
В доме постоянно по ночам дежурят трое охранников. Алкашей и хулиганов распугивать — на это они годятся, тут они крутые. Сведения я о них имел достаточные. Досье на охрану ближнего круга Банкира обошлось мне немало, но зато я имел представление, кого тут встречу. В бинокль я рассмотрел, кто привез Банкира. Старший группы — Бульник, жирное, физически мощное чучело, с ног до головы в наколках — кстати, самый ответственный и дисциплинированный из этой компании. Еще здесь Вован и Боря — в прошлом бывшие прапорщики-десантники, а в настоящем — обленившиеся и жадные до денег лизоблюды, освоившие не столько профессию охранника, сколько лакея-бездельника, смотрящего в рот барину. Надрываться на работе они не станут. И вряд ли будут демонстрировать чудеса героизма, когда охраняемое ими тело кто-то продырявит в паре десятков мест. Свое тело им ближе, чем любое чужое, даже такое весомое и драгоценное, как банкирское.
Ну, ребята, сегодня мы с вами просто так не разойдемся… Я натянул противогаз, шагнул к световому квадратику, распластавшемуся на паркете. Пошарил в сумке рукой, нащупывая нужную вещь. И тут голову знакомо сдавило легким обручем. Тревога!
Я легонько вздрогнул. Замер. И резко обернулся…
И ясно увидел горящие глаза!
Я никогда не представлял, что это возможно. Но глаза действительно горели.
И я понял, что сейчас буду мертв.
Нечто двигалось беззвучно, с убийственной целеустремленностью, как ракета «томагавк» на югославское село.
Мне показалось, что это чудовище-оборотень. И в миг ситуация упростилась до предела. Все встало на свои места. И все свелось к одному — или я, или эта тварь. Третьего не дано.