– Это все равно.
– Ничей я не прихвостень.
– А в чем разница?
– Ну…
– Ты все время про нее говоришь, – с подозрением замечает Пенни. – Про эту Еву.
– Ну…
– Что ну?
– Она мне очень нравится, я разве не говорил?
– Нет. Мне казалось, ты ее ненавидишь.
– И это тоже. Сам не знаю. Запутался. Когда Блейк сказал, что был с ней… я заревновал.
– Надо же.
– Я не оправдываюсь, а просто говорю все как есть. Все-таки мы с ней провели ночь вместе.
– Это ты с ней провел ночь. Она вырубилась.
– Но до того между нами что-то было. И после того вечера в баре она стала… не такой уж плохой.
– Ничего себе рекомендация.
– И потом… не хочу говорить пошлости, но она такая горячая…
– Стивен!
– А ты-то! Втрескалась в того парня из спортзала, а сама даже не знала, как его звать.
– Нууу…
– Но ты права. То, что она говорит, вызывает одну только ненависть. Ничего другого просто не остается. Вот в чем проблема.
– Оставим пока в стороне твои непонятные чувства и то, что там было между Евой и Блейком. В целом «Альфа» единодушно пьет кровь из зефировского персонала, так?
– Так.
– И ты хочешь это остановить.
– Видела бы ты это! Сплошное зверство. И речь ведь не об одном «Зефире». Разработанные ими методы внедряются в тысячах фирм. И применяются, наверное, к миллионам служащих.
– А ты вместо того, чтобы взять и уйти, хочешь работать в подполье, как саботажник.
– Да.
– Хотя в «Альфе» настоящего авторитета у тебя нет, а в «Зефире» ты младший клерк.
– Ну… да.
– И если ты в качестве диверсии расскажешь «Зефиру», что у них происходит, «Альфа» просто разгонит всех, прикроет лавочку и начнет снова. Так?
– Так, – вздыхает Джонс.
– И среди тех, против кого направлена твоя подрывная деятельность, – женщина, которая тебе – цитирую – «очень нравится».
– Вот-вот.
– М-да, задачка.
– Я думал, ты поможешь ее решить.
– Извини, Стиви, нет у меня ответа.
– Тьфу ты черт!
– Может, лучше всего просто уйти?
– Тогда на мое место возьмут кого-то другого. Надо найти способ заставить «Альфу» создать нормальные условия для «Зефира».
– Ну, удачи тебе.
– Вам помочь? – слышится из гостиной.
– Нет, мам, не надо, – отвечает Джонс.
– Что из всего этого можно рассказать маме с папой?
– Скажем, что я купил себе пару новых костюмов.
* * *
Любая корпоративная реорганизация, как говорится в «Системе Омега», насчитывает три стадии. Первая – планирование. Администрация в состоянии эйфории подсчитывает, насколько крепче станет компания и сколько ответственности, по странному совпадению, прибавит новая структура каждому администратору. Эйфорию, впрочем, испытывает только администрация: всем остальным трудно понять, чем грядущая реорганизация отличается от предыдущей, со времени которой прошло всего девять месяцев.
Далее следует осуществление. Это что-то вроде игры в музыкальные стулья: кругом неразбериха, и все смотрят, куда бы им сесть. Для одного, отсевшего от ненавистного ему сотрудника, это триумф, для другого, чей компьютерный монитор стал виден всякому, кто входит в отдел, – трагедия. Для администрации, радужные планы которой разбиваются о скалы реальности, это мрачный период. Из расколотых вдребезги нестандартных решений лезут стандартные, пышно раскрывшиеся мысли приглаживаются и укладываются обратно в коробку. Мечтали об одном сплоченном суперотделе, а получают три бывших отдела, вынужденно сидящих вместе и ведущих гражданскую войну. Почему эти люди не могут поладить? Сердце разрывается, глядя на них.
Следующий этап в «Системе Омега» официально именуется адаптацией, а у агентов проекта «Альфа» – эвакуацией. Все служащие, недовольные своей новой ролью, подчищают свои резюме и пытаются найти работу получше. Если это им удается, они уходят, если нет – остаются. Остаются также и те, кто близок к администрации и надеется, что им от нее что-то перепадет. Проще говоря, штат компании теперь составляют самые некомпетентные или коррумпированные работники. Но она будет еще долго барахтаться, поддерживаемая иллюзией, что все это мелкие затруднения, а не глубокий системный содом. Вскоре продолжать так становится невозможно, и администрация принимает решение о новой реорганизации.
«Альфа» мечтает о будущем без реорганизаций. Нельзя сказать, что она против них по определению, – нет, она признает, что бизнес должен реагировать на изменившиеся условия. Желательно только, чтобы условия не менялись каждые четырнадцать месяцев, что является средним периодом между реорганизациями в списке «Форчун 500». Типичная реорганизация, как обнаружила «Альфа», отбирает у компании прибыль трех рабочих недель и в восьмидесяти двух процентах никакого заметного эффекта не дает. Иными словами, вместо реорганизации можно дать каждому служащему пару недель дополнительного отпуска и при этом остаться в выигрыше. Или, еще лучше, никому никакого отпуска не давать и заработать побольше денег.
Главная проблема, подозревает «Альфа», в том, что реорганизация служит развлечением. Администрации, само собой, не кому-то другому. Предложи администрации выбор – разобраться, зачем нужно тратить полпроцента прибыли на инвентаризацию, или начертать план новой компании, – и она непременно ухватится за второе. Если бы администрация командовала кораблем, он шел бы до порта назначения вдвое дольше и в пути был бы полностью перестроен. «Альфа» ничего не имеет против грандиозных планов, но лучше бы администрация не лезла в область архитектуры, где она ничего не смыслит.
Пока это желание не сбылось, «Альфа» ищет способы сделать реорганизацию менее разрушительной. Она пробует разное, включая и недавнюю «сюрпризную» реорганизацию. Ее предложила Ева Джентис, чтобы исключить обычную потерю производительности на первой стадии. Кажется, это получилось: «Зефир» съехал прямиком во вторую стадию. Бушуют гражданские войны. Заключаются союзы. Появляются военачальники наподобие Роджера. В пятницу в 8:50 утра предпринимается первая вылазка. Делает ее хозяйственный отдел, рассылая голосовую почту всем менеджерам. Хозяйственники с сожалением сообщают, что вынуждены поднять плату за площади, парковку и телефонные линии. Размеры здания, паркинга и количество линий остались прежними, отмечают они, но количество служащих, пользующихся всем этим, сократилось. Хозяйственному отделу ничего не остается, как увеличить расценки.
Новые менеджеры суперотделов багровеют, слушая это. Девятьсот долларов за перегородки между столами! Пятьсот в месяц за компьютер! Шесть тысяч в год за окно! Менеджеры дымятся от злости в своих ставших втрое дороже кожаных креслах. Что за наглая спекуляция! Телефонные линии между отделами (двести долларов за розетку плюс абонентская плата) раскаляются. Обещания привлечь к делу администрацию выполняться пока не спешат. Администрация еще не опомнилась после того, как двести рассерженных бывших работников собрались перед «Зефиром» и начали швырять разными предметами в окна. Вместо этого устраивается срочное совещание. Гретель в вестибюле с изумлением смотрит, как менеджер за менеджером, выходя из лифта с хмурым челом, твердым шагом идут в переговорную комнату.