– Слушаюсь, господин префект.

Отдав честь, Макрон направился к опциону, ожидавшему у лестницы, ведущей вниз, в караулку. Катон с чувством вины проводил друга взглядом. Он не хотел обидеть Макрона, но бессонная ночь и грызущее чувство надвигающейся опасности сделали свое дело, вконец испортив настроение. Катон уже хотел под каким-нибудь предлогом окликнуть друга и извиниться за грубость, но в этот момент со стороны строевого плаца раздался слабый жужжащий звук. Он становился все громче и, казалось, доносился с широкой площадки непосредственно перед фортом. Все воины в крепости тоже его услышали и вытянули шеи в том направлении, откуда он шел. В темноте раздались отрывистые слова команды, и шум прекратился. Катон мгновенно узнал этот звук и понял, какая опасность грозит крепости.

– Ложись! – крикнул он, сложив рупором ладони. – Ложись все!

Мгновение спустя воздух наполнился грохотом: каменные снаряды ударялись о деревянные доски и бревна парапета вдоль стены поверх караульной будки. Большинство снарядов попадали в цель, а те, что со свистом пролетали над стеной, благополучно падали на лагерь. Уже слышались полные нестерпимой боли вопли – выпущенные из пращи снаряды попали в незащищенных часовых.

Из темноты снова послышался отрывистый приказ, и Катон сразу же узнал голос. Каратак! В ответ раздался оглушительный рев, и земля перед крепостью, казалось, ожила. Тысячи воинов поднялись из высокой по колено травы и устремились ко рву внизу крепости.

– Труби тревогу! – собрав все силы, гаркнул Катон. – Занять места на стене!

Глава 26

Со страшным грохотом снаряды из пращи ударялись о деревянное ограждение, заглушая пронзительные звуки длинной медной трубы, разносившиеся по крепости, призывая воинов к оружию. Воинственные крики врагов вскоре затихли, так как силуры стали карабкаться по склону по направлению к внешнему рву. Лишь изредка раздавались окрики, подбадривающие воинов, да проклятия в адрес засевших в крепости римлян. Осмотрев башню, Катон обнаружил, что один из воинов упал, сраженный снарядом. Над ним склонился Макрон, поддерживая легионера за плечи.

– Что с тобой, солдат?

Катон подошел к ним и присел на корточки. Воздух вокруг был наполнен свистом пролетающих над головой камней. Из горла раненого легионера вырывались булькающие хрипы, и Катон, заметив темную вмятину на шлеме, прикоснулся к ней рукой. Да, несомненно, глубокая вмятина осталась от удара каменного снаряда, и даже если он не раздробил череп, воин потерял сознание и выбыл из строя.

– Отнесите раненого за башню, – приказал Катон легионеру, присевшему на корточки рядом с ним.

Обойдя караульную будку сзади, Катон посмотрел вниз на форт. Несмотря на моросящий дождь, огонь в жаровнях старательно поддерживался, и в его отблесках префект разглядел людей, торопливо поднимающихся по деревянной лестнице, ведущей на покрытые дерном земляные валы. Центурионы и младшие офицеры покрикивали, призывая поспешить и пригнуть головы. Легионеры занимали отведенные им места и, встав на одно колено, прикрывались щитами. Они заняли позиции по обе стороны главных ворот, а фракийцы стали с флангов. Радуясь в душе хорошей выучке гарнизона, Катон отправился на поиски Макрона и вышел на площадку перед башней. Снаряды по-прежнему ударялись о бревна, но Катону нужно было непременно проследить за продвижением противника. Собравшись с духом, он укрылся за зубцом на крепостной стене и осторожно выглянул из-за него, пытаясь рассмотреть, что происходит у рва.

Темный склон кишел фигурками людей, и первые вражеские воины уже добрались до края рва и начали спускаться вниз, на скрытое тьмой дно. И сразу же послышался звон черепков разбитой глиняной посуды. По всей империи, наряду с другими препятствиями, на дне рвов втыкали такие черепки, чтобы задержать нападающих. Раздались истошные вопли поранивших ноги об острые края. Стрельба из пращей внезапно прекратилась, силуры опасались задеть товарищей, приближающихся к оборонительным сооружениям.

Встав в полный рост, Макрон приложил ладони к губам и крикнул, чтобы услышали на всей стене:

– Готовь вязанки хвороста!

Несколько человек притащили хворост на вал, где их товарищи уже подносили факелы к жаровням, готовясь поджечь вязанки.

– Зажигай! – приказал Макрон. – И бросай через стену!

Хворост был обильно смазан дегтем и загорался быстро, но из-за дождя с некоторыми вязанками пришлось повозиться. Однако вскоре и их охватило пламя. Как только хворост хорошо разгорался, два солдата подцепляли вязанку вилами и, размахнувшись по сигналу, швыряли через крепостной вал. Объятый огнем хворост с ревом летел сквозь тьму и падал на землю, разбрасывая во все стороны снопы искр, и постепенно затухал, освещая красными отблесками окрестности. Некоторые вязанки не долетали до цели и падали в ров, прямо на атакующих силуров. Послышались испуганные крики, люди пытались увернуться от сыплющихся на голову пылающех веток. Кое-кому не повезло: их опалило огнем, слышались крики боли. В свете горящих вязанок хвороста Катон разглядел небольшие группы воинов, промокших под дождем, которые уже карабкались по склону с топорно сделанными осадными лестницами.

Набрав в легкие воздуха, Катон скомандовал:

– Приготовить метательные копья!

Легионеры и фракийцы выстроились вдоль заграждения, взяв в руки копья. Расстояние было небольшим, и вот уже железные наконечники нацелились на лавину силуров, наступающих на крепость. В точном прицеле нужды не было, и воины мощным броском дружно метнули копья через заграждение. Освещаемое снизу кострами смертоносное оружие пронеслось по воздуху и врезалось в гущу противника. Катон видел, как одно копье вонзилось в живот стоящего на краю рва, справа от караульной будки, силура. Согнувшись пополам, воин выронил из рук боевой топор и рухнул на спину, вцепившись руками в древко.

Очередная волна штурмующих устремилась вниз, пробираясь к основанию стены – отличные мишени, по которым невозможно промахнуться. Наконец первая группа силуров с лестницей добралась до рва вместе со своим неуклюжим сооружением. Установив основание на раскисшей от грязи земле, они наклонили лестницу и прислонили к заграждению рядом с караульной будкой. Не теряя времени, силуры устремились по ступенькам вверх, подгоняемые окриками командира, облаченного в кольчугу. Охваченный яростным азартом битвы, он с остервенением колотил мечом по щиту.

– Видишь его? – обратился к другу Катон, и тот кивнул в ответ.

– Уничтожь немедленно! – приказал Катон, признавая превосходство Макрона во владении копьем. Сам он таким талантом не обладал и хорошо помнил, как во время первого сражения на границе по Рейну чуть по ошибке сам не насадил друга на копье.

Схватив одно из прислоненных к башне копий, Макрон подошел к парапету. Прицелившись, он отвел назад правую руку с напрягшимися бицепсами и слегка прищурился, а затем, крякнув от натуги, метнул смертоносное оружие во вражеского командира. Пролетев по плоской траектории, оно благополучно миновало силура, который как раз отступил на шаг в сторону, чтобы в очередной раз подбодрить подчиненных. Он даже не заметил, как копье вонзилось в землю там, где он стоял секунду назад.