Уезжала Берта неловко, прикрываясь лживыми словами под взглядом умных глаз молодого человека. Облегченно вздохнула она только тогда, когда ее машина вырвалась на проспект. Стоя на светофоре, она достала из сумки флакон с любимыми арабскими духами и побрызгалась ими. Пытаясь отвлечься, Берта стала думать, как же следует поступить с этими старыми дачами и их хозяевами.
В ее жизни была только одна точка опоры – бизнес, в который она вкладывала всю душу. В обмен на душу бизнес приносил ей отличный доход. Берта была очень богата и могла конкурировать по этой части с представителями сильного пола. Впрочем, гораздо больше она ценила спокойствие, которое дарили заработанные деньги. Но настоящих друзей и подруг у нее не было, как не было семейного круга – отец был стар, а самое главное, Берта в отношениях с ним совершила ошибку, она исключила его из числа советников, соратников и помощников. И если поначалу ею руководило стремление уберечь отца от нежелательных волнений, то потом, когда ей уже и хотелось бы с ним поговорить, ничего не получалось. Берту раздражали его робкие замечания, неловкие советы и немного заискивающие наводящие вопросы. И вскоре их встречи с отцом ограничивались общим обедом, прогулкой и обсуждением незначительных новостей. Чаще всего они молчали. Обоим этого было недостаточно, и расставались они втайне обиженные друг на друга. Впрочем, в этом молчании и в этих обидах было нечто такое, что роднило их. Это было своего рода общение на уровне переживаний.
Но у Берты не было и любви. Любви, которая заставила бы ее забыть или забыться. Которая поменяла бы ее взгляды. И чем старше становилась Берта, тем чаще и чаще она задавала себе вопрос: «А способна ли я любить?! Ведь любовь требует такого терпения, выносливости и таланта».
Берта пожалела тот самый старый, высокий дом. Почему? Она не могла ответить на этот вопрос. Она купила лишь первую линию старых дач: жителей она расселила, предоставив им благоустроенные с отделкой персональные квартиры в новых домах.
Самым непростым делом, как оказалось, было договориться о кленовом парке. Парк входил в так называемый «зеленый пояс» города, а потому трогать его никто не хотел. Как ни обивала знакомые и незнакомые чиновничьи пороги Берта, а за три с лишним недели толку добиться не удалось.
– Как вы себе это представляете – взять и продать вам парк? Да сейчас такое начнется! – доверительно шепнул ей один суетливый тип из районной префектуры.
– И ничего сделать нельзя? – Берта намекающе улыбнулась.
– Я подумаю, может, что-нибудь и найду… Выход какой-нибудь, – жадина-чиновник покачал головой.
Выход нашли, но он оказался настолько затратным, что даже сердце Берты екнуло:
– Что? Нельзя как-нибудь иначе… У меня еще строительство на носу…
– Нельзя, – развел руками чиновник.
Деревья в парке объявили зараженными какой-то гусеницей, провели пару формальных выездных консультаций-совещаний и… вырубили. Освободившуюся площадку продали Берте по высокой цене и с «обременением». Ей надлежало взять на себя затраты по обустройству другого парка в этом же районе.
Аукцион по продаже участков под жилищное строительство переносили несколько раз. Берта, заславшая своих людей для сбора информации, нервничала. Михайличенков, тот самый, который с идеей этого строительства когда-то к ней пришел, тоже подал заявку на участие. Берта еще разузнала, что он нашел достойного компаньона и, объединив усилия, они во что бы то ни стало решили купить эту землю. Еще Берте стало известно, что, кроме них, заявки на участие подали несколько крупных фирм. Она, прищурившись, посмотрела список, оперативно составленный ее сотрудниками, и пришла к выводу, что опасаться надо только Михайличенкова. За неделю до аукциона Берта собрала на совещание «трех толстяков» – так за глаза называли финансового директора, коммерческого директора и начальника юридического департамента.
– Так, повестка дня короткая. Аукцион, о котором мы все так сейчас беспокоимся, на носу. Надо быть во всеоружии. Допустить, чтобы земля досталась не нам, нельзя. Тогда, собственно, и не стоило затевать все остальное. А потому прошу подготовиться. Надо аккумулировать деньги на счетах, подготовить все бумаги, проверить законность всех последних сделок. Мы должны быть чисты и надежны.
Берта проговорила в общей сложности минут двадцать, потом выслушала по очереди каждого из трех толстяков и наконец всех отпустила.
– Если мы такими темпами будем тратить деньги, какими мы их тратили последние четыре месяца, расплачиваться на аукционе будет нечем, – прошептал финансовый директор коммерческому директору, выходя из кабинета.
Тот кивнул – в компании давно ходили досужие перешептывания об удивительной щедрости их владелицы.
– Шлея под мантию попала. А мы что можем сделать? – добавил начальник юридического департамента. – Мы и задаток уже внесли. Хотя можно было подождать, время еще есть, не надо было «откупоривать» заначки.
«Три толстяка» вошли в лифт.
Ничего так не хотела Берта, как купить этот сравнительно небольшой и запущенный клочок земли. Ни одна мечта не доставляла ей такого удовольствия, и ни одно дело не выматывало ее больше, чем это еще не начатое строительство. Почти каждое утро, отдав необходимые распоряжения помощникам, она запиралась в своем кабинете с архитектором. Берта сама выбрала молодого, совсем недавно закончившего институт Марата Колобова. Этот парень ей нравился своей неуживчивостью – он никогда ни с чем не соглашался, обязательно находил в позиции противной стороны недостатки.
– Это просто недомыслие, считать, что фронтон надо отделать таким образом, – горячился он, а Берта наслаждалась, ибо это непочтение и критический подход были залогом успеха. Ей нужен был не просто дом, ей нужен был дом, который потом назовут ее именем.
– Я хотела бы так… – Берта склонялась над чертежами. Архитектор фыркал, но не мог не оценить подготовку, смекалку и вкус начальницы. Прописывая каждую деталь в будущем доме, Берта прежде всего опиралась на то, что видела, на собственные ощущения, которые испытала в первые дни своего пребывания в Бате. Ее дом-полумесяц должен был состоять из домов, построенных стена к стене. Как и в Бате. Правда, коттеджи Королевского полумесяца имели только одинаковый фасад, в то время как тыльная сторона украшалась владельцами на свой лад и вкус.
– Нет, это и в Англии странновато выглядит, а у нас и вовсе такого допускать нельзя. Они же застеклят окна какими-нибудь троллейбусными окнами. Мы сделаем все в одном стиле. И еще вопрос. Строить будем дорого, из хорошего кирпича. Как вы думаете, может, в этом случае фасад не надо штукатурить и красить? Но так страшно, что эта махина будет выглядеть обшарпанной…
– А вы не бойтесь, просто надо закупить отделочные материалы специальные, с учетом температурных скачков. Надо полюбопытствовать в Норвегии, допустим.
Берта ухватилась за эту мысль и снарядила целую экспедицию в Осло.
Весь процесс подготовки к строительству, выбор проекта, обсуждение деталей – все это ей так нравилось, что она уже было подумывала открыть свое архитектурное бюро и потом по своим проектам строить дома. Еще подробнее они обсуждали то, каким должен быть ландшафт вокруг дома.