– Я не хотел драматизировать, но просто не мог обсуждать это по телефону. Это не так серьезно – я имею в виду, не так серьезно, как наше дело, но, тем не менее, я хотел попросить у тебя совета, – сказал Холгер.
Официантка подошла к ним с заказом. «Фаррис» и сэндвич с креветками для Мунка и пиво для Мии.
– Приятного аппетита, если вам понадобится что-то еще, позовите меня, – улыбнувшись, девушка снова исчезла.
– Ну и кроме того, мы так и не отпраздновали наше возвращение, – улыбнулся Холгер и поднял бокал. – Твое здоровье!
– Твое здоровье! – улыбнулась Миа и сделала глоток.
Ей не хотелось это признавать, но вкус был отменный. Точно как должно быть. Ей надо было немного следить за собой, это она понимала, но все же. Она заслужила немножко расслабиться. Холгер ел свой сэндвич почти молча. Закончив, отставил тарелку и снова закурил.
– Нашла что-нибудь в вещах Баккена?
– Ноутбук и айфон.
– Хорошо. Там есть что-нибудь интересное?
– Пока не знаю. Габриэль сейчас ими занимается.
– Что думаешь о нем?
Миа пожала плечами и сделала еще глоток пива.
– Я не много с ним общалась, но, кажется, он хороший парень. Свежий ум, но это необязательно что-то должно значить.
– Мне он нравится, – сказал Холгер, выпустив дым вверх. – Хорошо взять на работу кого-то с другой стороны. Новый взгляд на вещи, не испорченный полицией. Мы стали немного однобоки, тебе так не кажется?
– Возможно, – кивнула Миа. – Во всяком случае, видно, что он хорошо разбирается в своем деле.
Холгер улыбнулся.
– Хе-хе, да, способностями он не обделен, это точно. Я получил его имя от МИ-6 в Лондоне, он взломал код, ту задачу – помнишь, она лежала в интернете в прошлом году?
Миа пожала плечами.
– Нет, точно, тебя же не было в этом мире какое-то время. А ты знаешь, кто сейчас премьер-министр?
Миа пожала плечами.
– Это имеет значение?
Холгер Мунк посмеялся и позвал официантку.
– Что-нибудь еще? – спросила улыбчивая девушка.
– Думаю, я съем яблочный пирог с мороженым. Тебе еще одно пиво?
Миа кивнула.
– Яблочный пирог и пиво, – повторила девушка и снова исчезла.
– Так что он справляется со всем, что в его компетенции. Вопрос только в том, сможет ли он быть полицейским?
– А кто из нас смог? – спросила Миа.
– Да уж, это точно. Но я действительно очень рад вернуться, и тому, что ты здесь, Миа. Сегодня говорил с Миккельсоном. От этого дела все с ума посходили. Национальная безопасность, слухи о полиции, и знаешь, я думаю, там идет давление сверху, чтобы избавиться от всего этого. Видимо, там каждый день звонят из министерства, чтобы узнать новости.
– Хорошо, что они расшевелились.
Она допила пол-литровую кружку и нащупала пастилку в кармане. Официантка принесла пирог и новое пиво. Миа решила не пить, пока Холгер не поест немного пирога. Не хотелось выглядеть алкоголичкой. В конце концов, она сюда не напиваться пришла, а говорить с Холгером.
– Так что же, семейный адвокат, что он сказал?
– Да блин. Даже не знаю, с чего и начать. Как я уже сказал, ничего особо серьезного, просто много всего навалилось в последнее время… Мириам выходит замуж, ну и…
– Ой, как здорово, я и не знала.
Миа внезапно почувствовала радость. Ей очень нравилась Мириам. Они сошлись характерами сразу же. Она знала, что отношения Мириам с отцом были не самыми лучшими, но всегда думала, что они наладятся, должно только пройти немного времени.
– Да-да, это супер, – сказал Мунк.
– Все еще Юханнес, полагаю? Он уже закончил учиться на врача?
Холгер кивнул.
– Ординатура. Год в больнице Уллевол.
– О, как повезло. Я думала, большинство застревает в провинции.
– Да, парню повезло, – Холгер криво улыбунулся. – Нет, все хорошо. Хороший парень. Будем надеяться, что его удача перепадет и Мириам.
– То есть?
– Да не знаю. Сначала она учила английский, потом решила, что это не ее. Потом литература, но тоже не пошло.
– Разве она не пошла в высшую школу журналистики?
Холгер кивнул и съел еще кусочек пирога.
– Почти закончила ее, но сейчас решила сделать паузу. Не знаю, чем она там занимается.
– Ты не думаешь, что надо быть к ней снисходительным? – сказала Миа, отпив глоток. – Вы с Марианне развелись, когда ей было пятнадцать. Она стала мамой в девятнадцать. Что ты ожидаешь от девочки? Дай ей время.
– Наверное, ты права, – вздохнул Мунк и зажег новую сигарету.
– У нее что-то случилось или у кого?
– Что? Нет, с чего ты взяла?
– Ну, я не знаю, это игра в угадайку что ли? – улыбнулась Миа.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне нужно догадаться, о чем ты хочешь поговорить?
Холгер тихо рассмеялся.
– Ты ни капли не изменилась. Всегда все напрямую в лицо. Без обиняков. Помнишь, что я твой шеф, а? Что вообще-то ты должна молчать и делать то, что я говорю?
– Давай говори уже, – улыбнулась Миа.
– Это довольно скользкая тема. Я даже не знаю, как сказать об этом. Дико меня раздражает.
– Давай уже!
– Ладно, – Холгер снова затянулся. – Ты помнишь мою мать?
– Да, что с ней?
– Ты знаешь, что я перевез ее в дом престарелых несколько лет назад?
– Ага, и как она там? Что-то со здоровьем??
– Нет-нет все в порядке. Ноги немного ослабли, поэтому теперь ее надо иногда катать в коляске, но дело не в этом.
– Ей там не нравится?
– Вначале не нравилось, но она быстро привыкла. Поняла, что там все похожи на нее, завела подруг, такой клуб больных, так что нет, не в этом дело. Она вдруг решила, что стала христианкой.
– В смысле? Верующей христианкой? Внезапно поверила в Бога?
Холгер кивнул.
– Вот как. Я думала, вас растили атеистами.
– Да, именно это и странно, я ни разу не слышал, чтобы она говорила о религии или о чем-то таком, но внезапно она изменилась. Стала ходить на встречи в приход каждую неделю вместе со своими подругами из клуба больных.
– Может, это возраст? – предположила Миа. – Что мы знаем об этом? Она, конечно, крепкая и все такое, но все-таки очевидно, что ей осталось меньше лет, чем она прожила. Может так и нужно. Во что-то верить.
– Да, в общем так. Я смотрел на это как на безобидное развлечение, боже мой, ей ведь почти восемьдесят лет и она сама может решать, но…