Но разве от «всевидящего ока» Москвы сбежишь? Неизвестно, как там прознали про их планы, но Коллонтай и Боди отзывают из Норвегии. Партия дает им новое задание – Боди надлежит отправиться в Японию, Коллонтай назначают послом в Мексику.
Почти смешно, если бы не было так грустно. Раскинуть влюбленных на разные концы света – умный ход! Правда, Марселю потом несколько смягчили приговор и направили в Париж. Но с Коллонтай церемониться не стали – в Мексику!
Расставание с любимым печально, но поделать ничего нельзя. Александра прекрасно знает, чем грозит неподчинение приказам. А Мексика ведь это не навсегда, стоит потерпеть, переждать. Коллонтай она или не Коллонтай? Она сможет.
Она смогла. Даже побывала в Париже перед отъездом в Мексику, где не забыла обновить гардероб. Женщина, по ее мнению, всегда должна быть женщиной. И ни помада, ни красивые туфельки не могут быть помехой в борьбе за победу пролетариата во всем мире.
В интервью газете «Нью-Йорк таймс» свое назначение Коллонтай объясняет так: «Я сама выбрала Мексику. Я устала после напряженной работы в Норвегии… Когда мне предложили Мексику, я согласилась, может быть, отчасти потому, что очень много слышала о древней цивилизации ацтеков и развалинах их городов».
А что другое она могла сообщить? Не раскрывать же перед империалистами свои личные проблемы.
И вот 8 декабря 1926 года Александра Коллонтай как полномочный представитель Советского Союза прибывает в порт Веракрус.
В Мексике сообщение о том, что к ним едет женщина, произвело настоящий фурор. Да не просто женщина, а видный деятель большевистской партии и Октябрьской революции. Какой ее представляли встречающие? Скорее всего, некой бабой в кожанке и с маузером на боку.
О, как все, наверное, были раздосадованы, когда увидели настоящую Коллонтай. Вот как описывает ее приезд газета «Универсаль»: «Некоторые думали, что госпожа Коллонтай будет похожа на суфражистку или на престарелую преподавательницу-протестантку. Но, когда появилась элегантная дама в красивой шляпке, мы увидели, что госпожа Коллонтай, к счастью, на них не похожа. Перед встречавшими предстала прекрасная женщина в полном расцвете своей жизни».
За этой газетой и другие писали восторженные отклики о русской женщине-после. Больше всего их поразило, что Коллонтай прекрасно говорила на нескольких языках и отлично разбиралась в истории и культуре Мексики.
«Мы, – писала одна из газет, – нисколько не боясь преувеличить, можем охарактеризовать как блестящие ее высокую культуру и благородство».
24 декабря 1926 года Коллонтай в Национальном дворце вручала свои верительные грамоты президенту страны Плутарко Кальесу. Вот как она сама вспоминала об этом: «Прием в Национальном дворце. Черное шелковое платье, строгое. Шляпа и туфли куплены здесь. Белые перчатки – в руке. Встречает музыка. Анфилада зал, масса народа вдоль стен. Здесь вручение грамот происходит публично. В последнем зале – все правительство, дипломаты, журналисты, фотографы. Пока идем через зал, надо сделать три поклона. Волнуюсь. Но я умею владеть собой в такие минуты. Вручаю грамоту. Дальше обычный церемониал: надо сесть в кресло рядом с Кальесом и беседовать через переводчика».
Недолго Коллонтай пробыла в Мексике, чуть больше полугода, но сумела достигнуть определенных успехов. В 1927 году началась торговля между Мексикой и Россией. Мексика закупила советские кожсырье, текстиль, кондитерскую продукцию и несколько кинофильмов, а СССР в Мексике – цветные металлы, кофе, хлопок. И пусть сумма товарооборота составляла всего около 3 млн руб., но начало было положено.
Климат Мексики подорвал здоровье Александры. В письме подруге Зое она пишет: «Климат здесь очень тяжелый. Разреженный воздух, которым трудно дышать, сердце устает, мучает удушье и сердцебиение».
Коллонтай шлет в Москву письма с просьбой перевести ее по состоянию здоровья в любую европейскую страну. Правда не только в здоровье причина желания вернуться в Европу. Ее там ждет любимый Марсель.
Советское правительство удовлетворило просьбу Коллонтай, и в мае 1927 года она покидает Мексику. Александра пишет в дневнике: «Конец моей работе в Мексике. Надо бы радоваться, а я почти огорчена».
Мексиканцы не забыли эту ослепительную женщину и ее вклад в русско-мексиканские отношения. Об этом говорит хотя бы тот факт, что в 1944 году, спустя 17 лет после ее отъезда из Мексики, правительство этой страны наградило Коллонтай одной из самых почетных наград страны – орденом Ацтекского орла. Орден ей вручил в Москве в 1947 году посол Мексики Нарсисо Бассольс, большой друг Советского Союза, лично знавший Коллонтай еще по работе в Мексике.
Первое, что сделала Александра Коллонтай, вернувшись в Европу, это встретилась на нейтральной территории, в Баден-Бадене, с Марселем Боди. Да, они еще любили друга. Но теперь их встречи носили мимолетный характер.
В одном из последних писем Александра пишет любимому: «Мы проиграли, идеи рухнули, друзья превратились во врагов, жизнь стала не лучше, а хуже. Мировой революции нет и не будет. А если бы и была, то принесла бы неисчислимые беды всему человечеству». Но плачет она, конечно, не о революции, а о своих угасающих чувствах.
Знаменитая фраза «Коллонтай я или не Коллонтай?» еще раз дает о себе знать. Александра находит нового любовника, еще более молодого и пылкого. Это секретарь посольства Швеции. Именно туда направили Коллонтай по возвращению из Мексики. Принято считать, что Семен Мирный – последнее увлечение неутомимой Коллонтай.
Разница в возрасте еще более шокирующая (не останавливаться же на достигнутом!) – двадцать шесть лет. Ей – пятьдесят восемь, ему – тридцать два.
Зачем ей это? Забыть Марселя? Доказать, что она еще женщина? Найти успокоение?
Да, Семен ее радовал в постели. Но душа оставалась холодной. Она пишет в дневнике: «Я вечно на людях. И ни одного близкого, никого, для кого я, лично, а не начальство, руководство, а я – была бы дорога».
Печальный конец той, которая всю жизнь пыталась поймать «крылатого эроса любви». Хотя конец вполне закономерный. Где все, кого она любила и кто боготворил ее? Исчезли, сгинули. Милый мальчик Ванечка Драгомиров, пустивший пулю в висок в далеком 1888 году. Молчаливо влюбленный учитель словесности Виктор Петрович Острогорский, принявший яд накануне свадьбы своей любимой ученицы и оставшийся на всю жизнь инвалидом. Муж – Владимир Коллонтай, отец ее ребенка, прийти на похороны которого в ревущем 1917 году Александра не нашла времени. Революционер-пролетарий Санька Шляпников, расстрелянный в 1937 году как враг народа. А. А. Саткевич, семидесятилетний профессор, казненный в 1938 году по указанию Ершова. В том же году расстреляли «участника военно-фашистского заговора» Павла Дыбенко, ее бравого матросика. Петр Маслов, умерший своей смертью в 1946 году. А сколько было других, фанатично помешанных на Коллонтай, таких как морской офицер Михаил Буковский, застрелившийся из-за того, что Коллонтай, генеральская дочь так низко пала, связавшись с матросами. Уверена, Александра обо всех своих жертвах и не знала.