Слуй стоял у окна и смотрел на вход в бухту. Корабли уже свернули паруса и шли на веслах. Тяжелые, мощные тела дирем, разрезавших волны хищным зубом тарана, резко контрастировали с легкими, верткими униремами, буквально танцевавшими на крутых волнах зимнего моря. Редкие корабли выходили в море в это время года. И еще не один флот не совершал зимой даже прибрежного похода. Но, как говорится в поговорке, которую любили повторять в Корпусе, все когда-нибудь происходит в первый раз. Снизу раздался отчаянный вопль, и потянуло паленым мясом. Слуй нахмурился. Он совсем не одобрял то, чем сейчас занимался Яг, но он принес ему клятву верности и собирался держать ее до конца. К тому же, раз уж они стали врагами такого страшного человека, как командор, было уже не до сантиментов. У них было не так много шансов на выигрыш, и не стоило пренебрегать ни одной возможностью добыть лишнюю крупицу информации. В конце концов, кто, как не сам Грон, научил их, что информация — самое сильное оружие, какое может получить человек. А у этого Сайторна явно были с Гроном какие-то тайные дела. И дернули его боги в столь неподходящее время завернуть в Герлен.
За спиной послышались шаги. Слуй обернулся. Это был Посланец. Слуй недовольно оглядел его. За три с лишним луны тот так и не научился носить форму. Она висела на нем мешком. Но его глаза сверкали каким-то горячечным возбуждением. Посланец вытянул шею и заглянул в окно. Когда он увидел корабли, уже вошедшие в бухту, его глаза вспыхнули еще ярче, а во взгляде проявилась какая-то причудливая смесь ненависти и торжества.
— Он уже здесь.
Слуй, протянув руку, поднял арбалет:
— Я думаю, у тебя будет возможность сделать только один выстрел.
Это было сказано уже не раз.
— Мне будет достаточно, — сказал Посланец.
Слуй, с непроницаемым лицом и презрительной усмешкой в душе, указал Посланцу на проем двери, ведущей на гребень стены.
— По этой стене ты пройдешь к маяковой башне, поднимешься на площадку и будешь ждать. Его дирема пристанет к центральному пирсу. Настил пирса у самого берега разобран, а через Дыру переброшены мостки, по которым можно пройти только в одиночку. Когда он ступит на мостки, то будет открыт. Ты выстрелишь именно в этот момент. И помни: у тебя будет только один выстрел. После него тебя тут же снимут арбалетчики флагманской диремы. Так что не промахнись. Тот осклабился:
— Не беспокойся. Слишком долго Хранитель Закона ждал этого мгновения, чтобы я мог его подвести.
Посланец рывком вскинул арбалет на плечо, и, торжественно кивнув, даже скорее поклонившись Слую, повернулся и шагнул к двери. Слуй проводил его взглядом и снова повернулся к окну. Корабли уже швартовались. С «Росомахи» перебросили трап. Слуй вдруг почувствовал какую-то пустоту. Он любил своего командира и господина, но, если быть честным, Грон — это… Грон. Яг, несомненно, станет великим государем и приведет Корпус к власти над миром, но, несмотря на всю свою преданность, Слуй твердо знал, что Яг будет лишь слабой тенью Грона. И знал, что это знает и сам Яг. Лейтенант вздохнул. Что ж, уже поздно жалеть о чем-то. Снизу, от пыточных камер, послышался грохот захлопнувшейся двери, а потом рев Яга:
— Лекаря!
Слуй повернулся и, прыжком подскочив к двери дежурной комнаты, распахнул ее. Ткнув пальцем в ближайшего бойца, он рявкнул:
— Лекаря сюда, живо.
Тот моментально исчез. Несколько мгновений спустя с лестничной клетки выскочил запыхавшийся Яг с побагровевшим и искаженным от гнева лицом:
— Где лекарь?
Слуй повернул голову к двери, которая почти сразу распахнулась, буквально выплеснув в коридор лекаря и курьера. Яг тут же заорал бойцу:
— Отвести вниз, в пыточную. — Потом повернулся к лекарю и прорычал ему в лицо: — Там, внизу, человек, если он умрет, ты последуешь за ним, и в том же виде, понял?
Лекарь побледнел и мелко-мелко закивал головой. У Яга в Корпусе была очень страшная репутация. Они вмиг исчезли, и только дробный стук деревянных подошв, доносящийся с лестницы, доказывал, что они все-таки не привиделись. Яг повернулся к Слую:
— Где Посланец?
— Пошел на маяковую башню. Яг взвыл, потом резко смолк.
— Быстро, людей и за ним. — И глухо произнес: — Они обманули меня. Если Грон умрет, этому миру осталось жить только девять лет.
Слуй снова метнулся к двери дежурной комнаты и, распахнув двери, тоном, от которого даже камни срывались с места, рявкнул: — Все за мной, с оружием.
Яг выскочил на гребень стены и бросил напряженный взгляд на маяковую башню. Убийца уже был там. Он перевел взгляд на пристань. Грон тоже уже сошел с трапа и двигался по пирсу. Пока еще его заслоняли люди, но шагов через сорок начинались самые мостки. Яг скрипнул зубами и, кивком указав Слую на башню, бросился вниз по лестнице. Он успел сбежать вниз и почти добежал до пирса, но, когда до Грона оставалось еще двадцать шагов, понял, что не успевает, а потому отчаянно заревел:
— Сверху!.. Посмотрите наверх!.. Заслоните Грона!!! Но Грон и те, кто шел рядом с ним, недоуменно уставились на Яга. А потом, решив, что он хочет что-то сказать Грону, остановились у мостков, и воины расступились, открывая ему прямой проход к командору. Яг бессильно зарычал и, увидев, что фигура на площадке маяковой башни уже вскинула арбалет, отчаянно рванулся вперед. Уловив еле слышимый хлопок арбалетной тетивы, Яг подпрыгнул и выбросил свое тело на траекторию полета стрелы. Несколько мгновений он с ужасом думал, что промазал, что арбалетный болт пройдет мимо и вот-вот, пробив легкую кольчугу, войдет в грудь Грона, но тут стрела со шлепком вошла ему между лопаток, и он с гримасой боли и облегчения рухнул на настил пирса. С той стороны, где стояли капитаны, послышались крики. А Грон кинулся вперед, одним махом преодолел мостки и, рухнув на колени рядом с Ягом, приподнял его голову.
Яг поднял на него наполненные болью глаза:
— Грон… — Потом вскинулся: — Слуй его взял?
Грон глянул на маяковую башню. Арбалетчика скрутили и волокли вниз. Грон склонился к Ягу и кивнул. Тот расслабился:
— Прости…
— За что?
Яг откашлял кровавый сгусток, забивший горло, и тихо прошептал:
— Это я помог ему проникнуть в Герлен.
Несколько мгновений Грон молча смотрел на него, потом кивнул. Яг, хрипло дыша, не сводил глаз с Грона. Тот усмехнулся:
— Плюнь, я уже забыл.
Яг искривил губы в усмешке:
— Ты прощаешь врага? Странно… Грон мотнул головой:
— Ты не враг. — Потом тихо добавил: — Я ждал чего-то такого За столько тысячелетий у них должен накопиться колоссальный опыт совращения самых верных, так что у тебя практически не было шансов. Но… мне больно.
Яг вздохнул. Потом конвульсивно дернулся, исторгнув из горла уже целый фонтан крови, и хрипло просипел:
— Я понял слишком поздно. Сайторн долго молчал… Грон стиснул зубы и хрипло спросил: