– Понятия не имею.
– А тебе понравилось бы там жить? Не обязательно в той же квартире, но в похожей?
– Ты намекаешь на близость к небу?
– Да, близко к небу и с убийственно красивым видом. Если мы однажды надумаем съехаться… Впрочем, ты, должно быть, не в настроении обсуждать это сейчас.
– Не имею ничего против.
– Честно говоря, мне всегда нравилось мое гнездышко, но я бы предпочла переехать куда-то, где никто до нас не жил. В новый дом. У моей квартиры слишком длинная и не самая приятная история.
– Но мы столько раз занимались с тобой здесь любовью.
– Я думала не об этом.
– Понимаю.
– Я вышла из игры, но живу в той же квартире. И мне это больше не кажется хорошей идеей. Даже если мы не станем съезжаться, я уже не уверена, что мне здесь уютно.
– Ты хочешь продать квартиру?
– Я могла бы. Хотя при нынешнем положении дел на рынке выгоднее было бы ее сдавать. Компания, которая занимается моими вложениями в недвижимость, позаботится и об этом.
– Ты богата, слов нет.
– Да, и не собираюсь извиняться за это. Я ничего не украла и не получала наследства, а просто взяла и заработала самым примитивным путем.
– Все правильно.
– Да, я натрахала себе много денег. И что? Все честно. Быть может, не вполне законно, зато честно. Я тяжко трудилась, экономила и по-умному вкладывала капитал. И чего мне стыдиться после этого?
– Конечно же, нечего.
– Я как будто извиняюсь за что-то, правда?
– Немного похоже на то, – ответил я. – Но в чем проблема? Никто не совершенен. Скажи лучше, где бы ты хотела поселиться.
– Я думала об этом. Мне по душе этот район. Но если история есть у квартиры, то и у района тоже. А что ты сам? Не хочешь оставить за собой номер в отеле под офис?
– Тот еще офис!
– Но ты просто будешь принимать там клиентов.
– Раньше офисом мне служили бары, – напомнил я. – А сейчас вполне хватает кафе.
– Тогда, выходит, ты хочешь отказаться от комнаты?
– Даже не знаю.
– Но номер такой дешевый, – принялась перечислять достоинства моей дыры Элейн. – Он подпадает под закон о контроле над стоимостью аренды. Ты вполне способен содержать его, чтобы иметь свое личное пространство, если оно тебе понадобится. Даже совместная жизнь со мной покажется тебе легче, если ты будешь знать, что рядом есть твое собственное жилье.
– Что это будет? Типа бомбоубежища?
– Называй как угодно.
– И у тебя будет нечто подобное, если ты не продашь эту квартиру.
– Нет уж, – сказала она. – Как только я выкачусь отсюда – все! На Пятьдесят первой улице меня больше не увидят. Даже если все пойдет наперекосяк и мы не уживемся… э-э… вдвоем, то сюда не вернусь. И коль зашла речь о переезде…
– Продолжай.
– Даже если мы не готовы поселиться вместе, мне пора подумать о том, чтобы убраться отсюда. Вроде бы глупо искать временное жилье, зная, что скоро понадобится место для двоих, но я все равно хочу перемен. И чем скорее, тем лучше.
– С чего вдруг такая спешка?
– Даже не знаю.
– Так уж и не знаешь?
После минутного молчания она призналась:
– Мне сегодня позвонил один тип. Из прежних постоянных клиентов.
– Он не знает, что ты отошла от дел?
– Знает. Я ему говорила.
– Вот даже как!
– За последний год он звонил несколько раз. Думает, я просто капризничаю и это у меня пройдет.
– Теперь все ясно.
– Куда уж яснее. Когда торгуешь передком двадцать лет, а потом вдруг становишься недоторогой, никто не верит, что навсегда.
– Наверное.
– Несколько раз он звонил просто потрепаться. По крайней мере, так говорил. Что ж, мы с ним знаем друг друга много лет, у нас установились вполне дружеские отношения, и ты не можешь взять и послать старого приятеля к такой-то матери ни с того ни с сего. Но и мне уже неохота чесать языком с бывшим клиентом. Так что я особо не рассусоливала, и разговоры получались короткие. Никто не в обиде. «Мне пора бежать. Будь здоров».
– Хорошо. Правильно.
– Сегодня он спросил, нельзя ли ему приехать. Нет, ответила я, нельзя. Просто пообщаться, настаивал он. У него, дескать, трудный период в жизни, и хочется поделиться с кем-то, кого хорошо знаешь. А это чушь собачья. В том смысле, что я вовсе не знаю его так уж хорошо. И сказала: извини, но ничего не получится. Так уж обстоят дела. Я, говорит, заплачý. Дам двести долларов, чтобы приехать и потолковать по душам.
– А ты?
– Я ему отказала. Психотерапия не моя специальность. И попросила больше не звонить. Ему не разговоры требовались, как ты наверняка сам догадался, не так ли?
– Да уж, сообразил.
– Он считал, что, стоит войти в гостиную, как легко окажешься в спальне. Думал, возьму деньги и уж отработаю их по полной программе. Но здесь дело даже не в сексе, а во власти надо мной. Ему очень хотелось заставить меня делать то, чт вызывает у меня отвращение.
– Кто он такой?
– Какая разница?
– Я мог бы с ним поговорить.
– Нет, Мэтт. Это исключено.
– Как скажешь.
– Если он не будет меня доставать чаще, чем раз в два месяца – а, надеюсь, он теперь вообще отвяжется, – то это я как-нибудь переживу. И мне не нужна защита. По крайней мере точно не от этого урода.
– Уверена?
– Да, уверена.
– Но сменить номер телефона все же не помешало бы.
– А я сделаю все разом. Перееду отсюда. Новый адрес, новый номер телефона.
– Одним выстрелом – двух зайцев.
– Точно.
Я немного поразмыслил над ее словами:
– Только в таком случае тебе нужно сразу начинать подыскивать новое жилье.
– Я уже начала это обдумывать. Ты бы предпочел, чтобы я переехала в твой район, или я не права?
– Права. Я там обвыкся, как ты привыкла к Тертл-Бэй. Там есть постоянные рестораны и кафе, куда я хожу, и, конечно же, место регулярных собраний АА. Заведение Мика всего в двух шагах. Рядом Линкольн-центр, Карнеги-холл и большинство лучших театров города. Не то чтобы мы с тобой были завзятыми театралами, но осознавать это приятно.
Хотя это не единственный район в городе, который мне нравится. Не могу даже сказать, что он самый мой любимый. Мне по душе Вест-Виллидж, Челси, Грамерси-парк. Или даже еще ближе к центру – Сохо, Трайбека.