Несколько мгновений красавица колебалась. То ли она не хотела подвергать сына допросу, то ли боялась каких-то его признаний.
– Я полагаю, в ваших интересах, чтобы дело миссис Карлайон прояснилось как можно скорее, – мягко напомнил детектив.
– Оно уже прояснилось, мистер Монк. Александра созналась.
– Но это еще не конец, – заметил Уильям. – Это только начало. Могу я увидеть вашего сына?
– Если это так необходимо, я проведу вас наверх.
Сыщик последовал за хозяйкой, разглядывая безупречную линию ее плеч и слушая шуршание широкой юбки. Пройдя по коридору, миссис Фэрнивел свернула не на главную лестницу, а вправо, где располагалась другая лестница, ведущая в северное крыло. Комната Валентайна находилась в дальнем конце, отделенная от хозяйских покоев пустующими теперь спальнями для гостей.
Луиза коротко постучала, но открыла дверь сразу же, не дожидаясь ответа. Большая светлая комната была явно переоборудована под классную. Здесь стояли парты, большая грифельная доска, шкафы с книгами и учительский стол. В окне виднелись крыши и зеленая крона большого дерева. На скамье возле окна сидел смуглый стройный мальчуган лет тринадцати-четырнадцати. У него были довольно правильные черты лица, густые ресницы и чистые голубые глаза. Увидев гостя, ребенок встал и оказался куда выше и шире в плечах, чем показалось вначале. Уже сейчас мальчик заметно перерос мать. Должно быть, пошел в отца.
– Валентайн, это мистер Монк, – представила хозяйка детектива. – Он работает на адвоката миссис Карлайон. Ему нужно задать тебе несколько вопросов о том вечере, когда умер генерал.
Как и ожидал Уильям, Луиза говорила с сыном весьма прямо, не прибегая к иносказаниям.
У мальчика было настороженное лицо, и во всем его теле чувствовалась некая напряженность, возникшая сразу же, как только он понял, о чем речь. Однако он стойко выдержал взгляд Монка.
– Слушаю вас, сэр, – медленно проговорил Валентайн. – Но я ничего не видел, иначе рассказал бы все полиции. Они спрашивали.
– Я в этом не сомневаюсь. – Детектив сознательно старался вести разговор как можно осторожнее. Лицо мальчика было бледным, а под глазами залегли тени. Если он в самом деле обожал генерала, считая его героем и своим другом, беседа могла сильно его расстроить. – Твоя мать привела сюда генерала, чтобы он с тобой повидался?
На лице Валентайна отразилась глубокая внутренняя боль:
– Да.
– Вы были друзьями?
Взгляд мальчика снова стал настороженным:
– Да.
– То есть в его визите не было ничего необычного?
– Нет. Я… я знал его с давних пор. Можно сказать, всю жизнь.
Монк хотел выразить соболезнование, но не нашел подходящих слов. Отношения между детьми и их кумирами – область весьма деликатная.
– Его смерть, должно быть, сильно потрясла тебя. Понимаю… – Уильям чувствовал себя на редкость неловко. – В это время здесь находился кто-либо из твоих родителей?
– Нет. Я… генерал… мы были одни. Мы говорили… – Он бросил в сторону матери настолько быстрый взгляд, что истолковать его было невозможно.
– О чем же?
– Э… – Валентайн пожал плечами. – Теперь уже точно не помню… Война, походы…
– Видел ли ты миссис Карлайон?
Мальчик был очень бледен.
– Да… – кивнул он. – Она заходила.
– Сюда, в твою комнату?
– Да. – Ребенок сглотнул. – Сюда.
Сыщика не удивляла его бледность. Мальчик говорил об убийце и жертве за несколько минут до преступления. Наверняка он был последним, кто видел в живых генерала Карлайона, – за исключением, конечно, Александры. От такого кто угодно побледнеет!
– Как она выглядела? – тихо спросил Монк. – Расскажи все, что ты вспомнишь, и постарайся, пожалуйста, не добавлять в рассказ того, что ты узнал уже после.
– Хорошо, сэр. – Валентайн теперь смотрел прямо на Уильяма. Голубые глаза его были широко открыты. – Миссис Карлайон выглядела очень расстроенной и очень сердитой. Ее всю трясло, она едва могла говорить. Я знаю, как выглядят пьяные, – очень похоже. Ее словно язык не слушался.
– Ты можешь вспомнить, что она при этом сказала?
Мальчик насупился:
– С трудом. Что-то насчет того, что ему нужно спуститься вниз и поговорить с ней. Или они уже поговорили… Не помню точно. Я думал, у них вышла ссора и она собирается ее продолжить… Сэр! – воскликнул он вдруг.
– Да? – насторожился детектив.
Валентайн старался не встречаться взглядом с матерью.
– Вы можете как-нибудь помочь миссис Карлайон? – попросил он.
Монк вздрогнул. Таких слов он не ожидал.
– Пока не знаю, – ответил он честно. – Я только начал заниматься этим делом. – Ему очень хотелось спросить ребенка, почему он так этого желает, но в присутствии Луизы такой вопрос прозвучал бы неловко.
Мальчик отвернулся к окну:
– Да, конечно. Извините.
– Тебе незачем извиняться, – тихо ответил Уильям. – Напротив, очень хорошо, что ты спросил об этом.
Валентайн взглянул на него и снова отвернулся, но мужчина успел прочесть в его глазах благодарность.
– Генерал тоже казался расстроенным? – спросил он.
– Нет, нисколько.
– Как тебе показалось: он заметил, что его жена в ярости?
– Нет, не думаю. Иначе бы она просто не застала его врасплох, разве не так? Он гораздо крепче, чем она, его можно было столкнуть с лестницы только неожиданно…
– Ты совершенно прав. Подмечено точно.
Валентайн улыбнулся с несчастным видом, и тут впервые в разговор вмешалась Луиза:
– Вряд ли он может сказать вам что-нибудь еще, мистер Монк.
– Да. Благодарю вас. – Сыщик повернулся к Валентайну. – Я весьма признателен тебе за помощь.
– Рад был с вами познакомиться, сэр.
Хозяйка и гость спустились в холл, и Монк уже собрался откланяться, когда вошел Максим Фэрнивел, высокий и стройный мужчина. У него были темные, почти черные волосы и глубоко посаженные карие глаза. Лицо у этого человека оказалось весьма приятным – умным и живым. Нижняя губа казалась, правда, излишне пухлой, а улыбаясь, он демонстрировал просвет между передними зубами.
Пока Максим отдавал служанке шляпу и трость, Луиза поспешила объяснить присутствие в доме незнакомца:
– Это мистер Монк, он работает на адвоката Александры Карлайон.
– Добрый день, мистер Фэрнивел. – Детектив поклонился. – Я рассчитываю на вашу помощь.
Лицо мистера Фэрнивела омрачилось, но причиной тому была скорее скорбь, чем раздражение.
– Я и сам хотел бы помочь. Но, увы, слишком поздно. – Голос хозяина дома звучал чуть подавленно. – Нам следовало побеспокоиться несколько недель назад. – Он двинулся по направлению к гостиной. – Что вас интересует, мистер Монк?