– Только информация, – ответил Уильям. – Возможно, вы вспомните об этом вечере нечто такое, что поможет нам лучше понять случившееся.
Лицо Максима выразило горькую иронию.
– Поверьте мне, мистер Монк, я сам чуть с ума не сошел, ища объяснение, но по-прежнему ничего не могу понять. Эта история кажется мне совершенно загадочной. Я понимаю, Алекс и Таддеуш не сошлись во мнениях. Не все у них ладилось и в семейной жизни, но ведь это происходит со многими! Этим нельзя оправдать ни разводы, ни тем более убийство.
– Миссис Карлайон говорит, что приревновала своего мужа к миссис Фэрнивел…
Максим удивленно округлил глаза:
– Что за нелепость! Они были добрыми друзьями еще до… до рождения Валентайна. С чего ей вдруг начать ревновать?
Он выглядел весьма смущенным. Или был прекрасным актером. Сыщику пришло в голову, что убийцей мог оказаться и мистер Фэрнивел, скажем, внезапно узнавший, что генерал – отец Валентайна. Но тогда становится непонятным поведение Александры, берущей на себя чужую вину, разве что они с Максимом тоже были любовниками… Хотя в этом случае безумная ревность Максима к генералу становится более чем сомнительной.
– Миссис Карлайон была сильно расстроена? – спросил Монк.
– О да. – Его собеседник заложил руки в карманы и нахмурился. – Очень. Почему – не знаю. Таддеуш, правда, сторонился ее весь вечер, но это еще не повод для насилия. Хотя все тогда были взбудоражены. Особенно Дамарис Эрскин. Не понимаю, что с ней случилось. – Теперь он выглядел растерянным. – Да и бедняга Певерелл тоже не мог ничего понять. Сабелла вела себя ничуть не лучше других, но с ней-то это как раз бывает… Словом, ужасный выдался вечер.
– Однако убийства ничто не предвещало?
– Господи боже, нет! Нет, конечно! Все случилось столь… – Хозяин дома запнулся, не зная, как выразить свои чувства.
– Благодарю вас, мистер Фэрнивел.
Уильям уже понял, что ничего нового ему здесь не услышать. Поблагодарив Луизу, он откланялся и вышел на залитую солнцем Олбани-стрит.
Следующей, кому Монк нанес визит, была младшая дочь Александры Карлайон. Старшая проживала в Бате и не имела отношения к этой трагедии. Сабелла же, напротив, с самого начала находилась в центре событий, независимо от того, кто все-таки убил генерала, ее мать или же она сама.
Дом Поулов располагался неподалеку, на Джорж-стрит, близ Хэмпстед-роуд, и детектив добрался туда пешком за десять минут. Ему открыли. Он объяснил молодой служанке цель визита и был приглашен в дом.
Девушка попросила его подождать в маленькой прохладной комнате. Снаружи тем временем разразился ливень, и капли забарабанили в прикрытые шторами окна. Шторы были несомненной обновкой, что как-то не вязалось с мыслями о трауре и недавней утрате.
Навстречу гостю вышла не Сабелла, а ее муж Фентон Поул, приятный, но ничем особо не примечательный молодой человек. У него было серьезное лицо, соломенные волосы и голубые, словно фарфоровые, глаза. Одет хозяин был прекрасно: жилет с шалевым воротником, белоснежная рубашка, темный сюртук… Он прикрыл за собой дверь и с опаской посмотрел на Монка.
– Прошу прощения за беспокойство в столь скорбное для вас время, – прямо начал Уильям, – но миссис Карлайон необходима срочная помощь.
Фентон нахмурился и с самым решительным видом двинулся к Монку, точно желая сообщить ему нечто важное, но, не дойдя нескольких шагов, остановился.
– Не думаю, что ей кто-нибудь в силах помочь, – с тревогой в голосе произнес он. – Во всяком случае, ни я, ни моя жена этого точно не можем. Мы были на том вечере, но все, что я мог бы рассказать, лишь ухудшит ее положение. Мне кажется, мистер Монк, чем меньше мы будем вмешиваться, тем скорее прервутся страдания несчастной. – Молодой человек посмотрел на носки своих башмаков, а затем – на детектива. – Моя жена нездорова, и мне не хотелось бы усугублять ее недуг новым расстройством. Она потеряла разом и отца, и мать, причем при самых трагических обстоятельствах. Вы сознаете это?
– Вполне, мистер Поул, – согласился сыщик. – Трудно представить себе нечто худшее, чем то, что стряслось. И все же это только внешняя сторона событий. Как мне кажется, наш долг состоит в поиске объяснений, если не оправдывающих миссис Карлайон, то хотя бы смягчающих ее вину. Уверен, что ваша жена, при ее любви к матери…
– Моя жена нездорова, – резко повторил Фентон.
– Весьма сожалею, – перебил его Монк. – Но при нынешнем положении вещей нам непозволительно ссылаться ни на личное горе, ни на недомогание. – И, не давая Поулу возможности возразить, добавил: – Может быть, вы сами расскажете мне подробно о том вечере? В этом случае я обеспокоил бы вашу жену совсем ненадолго – только чтобы уточнить детали.
– Не вижу, как это может что-либо изменить. – Его собеседник сжал зубы, и в глазах у него зажегся упрямый огонек.
– Если я не получу от вас ответа – то никак. – Уильям тоже начинал выходить из себя. Он не терпел глупости, предвзятости и самодовольства, а этот человек был виновен по меньшей мере в двух из перечисленных грехов. – Но моя работа – искать и находить, потому меня и нанял адвокат миссис Карлайон.
Фентон молчал, разглядывая нового знакомого.
Монк сел на один из стульев, демонстрируя, что ему некуда спешить.
– Званый обед, мистер Поул, – настойчиво повторил он. – Ваша жена поссорилась со своим отцом, стоило ей оказаться в доме Фэрнивелов. Вам известна причина ссоры?
Теперь молодой человек уже явно чувствовал себя неловко.
– Я не понимаю, какое это имеет отношение к смерти генерала, но если вы спрашиваете… – пробормотал он. – Я не знаю причины. Полагаю, что все дело в их давнишнем взаимном непонимании.
Детектив посмотрел на него с вежливым недоверием.
– Но что-то ведь они друг другу говорили! Как можно поссориться, ни разу не упомянув причины, даже если истинная причина ссоры не в этом?
Фентон заморгал белесыми ресницами, заложил поглубже руки в карманы и отвернулся.
– Ну если так… – протянул он неуверенно. – Однако я понял из ваших слов, что вам нужна именно истинная причина.
Уильям злился уже не на шутку. Когда он заговорил, голос его звучал глухо:
– Что они говорили друг другу, мистер Поул?
Хозяин дома сел, закинул ногу на ногу и холодно посмотрел на гостя:
– Генерал рассуждал об Индии, а Сабелла заметила, что там сейчас напряженное положение. Ее отец ответил, что ничего подобного. Фактически он был не прав, и это ее рассердило. Она почувствовала себя униженной и сказала ему об этом. Сабелла воображает, что хорошо знает Индию, и боюсь, я невольно поощряю ее в этом заблуждении. Тут вмешался Максим Фэрнивел и попробовал перевести беседу в другое русло, но не совсем успешно. Ничего интересного, мистер Монк. Эта размолвка не имеет никакого отношения к ссоре миссис Карлайон и генерала.