– Да пока думаю! – признался Мишка. – У меня отец в химико-технологическом преподает. Он, конечно, к себе зовет. Но я, наверное, не технарь. Скоре гуманитарий. Так что я пока не знаю.
– Ну-ну, подумай! – сказал Ларискин папа. – Время еще есть. В конце концов, не важно, какое образование. Главное, чтобы оно было.
– Пожалуй! – согласился Фрид.
– Ты понимаешь, надеюсь, почему я тебя об этом обо всем спрашиваю? – поинтересовался Виталий Арнольдович.
– Догадываюсь! – Мишка достал было сигарету, но потом убрал: курить при Ларискином папе ему почему-то показалось теперь неудобно.
– Ларка, она, конечно, та еще штучка! – признался Виталий Арнольдович. – Избаловали мы с матерью ее.
– Да уж… – неопределенно произнес Фрид.
– Но к тебе она вроде серьезно относится! – продолжил свою мысль собеседник. – Я тебе больше скажу. Для тебя не секрет, думаю, что ухажеров у Ларки немало…
– Не секрет! – подтвердил Мишка.
– Но ни к кому она так не относилась, как к тебе! – закончил Виталий Арнольдович. – Зацепил ты ее чем-то, понимаешь? Я это чувствую! Да и Алиске ты тоже понравился…
– Понимаю! – произнес Мишка. – Виталий Арнольдович, да вы не заморачивайтесь! Все нормально будет!
Сказав это, Мишка понял, что снова стал прежним. Ну или почти прежним. Короче говоря, к нему вернулись былая безмятежность и здоровый пофигизм. И это обстоятельство Фрида порадовало.
– Вот я что еще хотел спросить. – Ларискин папа чуть замялся. – Если тебе нужна какая-нибудь помощь… Вплоть до финансовой – в разумных пределах, конечно… Так ты обращайся! Чем могу – помогу!
– Вы ведь музыкальный продюсер? – вспомнил вдруг Мишка.
– Ну, вроде того! – улыбнулся Виталий Арнольдович.
– Вы друзей моих могли бы послушать? – спросил Фрид. – Они правда очень талантливые!
– А в каком они стиле играют?
– Это такой русский хип-хоп, довольно злой. Вернее даже не злой, а просто честный.
– А ты передай мне их запись через Лару! попросил Виталий Арнольдович. – Я ее внимательно послушаю, ну а там видно будет. Ты ведь Ларису еще увидишь, правда?
– Я надеюсь! – ответил Мишка.
Потом он и Лариса гуляли вдвоем. Они шли по берегу лесного озера и разговаривали.
Лариса сказала:
– Мишенька, я знаю, у тебя есть причины мне не доверять…
– Не то слово! – ответил Фрид.
Настроение у него стало какое-то… ироничное, что ли. Хорошее, короче, настроение у него стало. Правильное такое. Он просто шел себе и слушал, что же ему Лариса еще скажет.
– Но я не такая уж плохая! – продолжала девушка. – Вот увидишь!
– Возможно! – высказался Фрид.
Он с интересом наблюдал, как в пруду, на мелководье, суетятся лягушки. Их было много, больших и маленьких. Лягушки разбивались на пары, но некоторым пары не хватало. Такие пытались присоседиться к какой-нибудь уже готовой парочке, и возникало трио.
– Возможно? – переспросила Лариса. – Это все, что ты можешь мне сказать?
Она смотрела на Мишку с недоумением. Фрид взглянул в глаза девушке. Они не показались Мишке теперь такими уж колдовскими. Обычные серо-голубые глаза, довольно большие, правда.
– Миша, ну что ж ты молчишь? – спросила Лариса.
Ни слова не говоря, Фрид уверенно обнял девушку за плечи и всерьез поцеловал ее в губы. Когда их долгий и довольно страстный поцелуй закончился, Мишка сказал:
– Ну вот!
И они пошли к машине: пора было возвращаться домой.
…Прошло еще около двух недель. Начались майские праздники. После той поездки за город отношения Мишки и Ларисы здорово изменились к лучшему. Он уже не спрашивал разрешения, когда хотел приехать к ней в гости, а просто приезжал. И в кино они ходили пару раз, и на концерт группы «Моральный кодекс». Как-то получилось, что Лариса добровольно уступила Фриду бразды правления, и он беззастенчиво этим пользовался. Понимая, правда, что так вот просто человек полностью измениться не может. Будучи реалистом, Мишка ждал кое-каких проблем в его отношениях с Ларисой, но не теперь – в будущем. Но это будущее – оно когда еще наступит! А пока Фрид откровенно наслаждался жизнью. Тем более что весна этому способствовала.
А Виталий Арнольдович действительно послушал репетиционную запись группы «Левый айсберг». И она ему настолько понравилась, что он приехал как-то на репетицию, чтобы послушать эту музыку вживую и заодно поговорить с ребятами. Побывав на репетиции, он отыскал дядьку Парфенова, владельца музыкальной студии, и долго с ним разговаривал. Результатом этого разговора стало то, что Виталий Арнольдович начал активные поиски инвестора для записи клипа на песню «Обезьянья любовь».
Кстати, сестра Афанасия Ивановича отыскалась. Она приехала к брату, который все еще лежал в больнице и с которым она не виделась тридцать лет. В результате она решила забрать старика к себе под Симферополь, где у нее был домик. Сестра жила одиноко: ее взрослые дети разъехались по свету; одного даже занесло в Австралию. И пожилая женщина была рада, что нашелся вдруг ее старший брат, которого она уже не чаяла увидеть живым. Еще больше она была рада тому, что Виталий Арнольдович заказал Афанасию Ивановичу немецкий дорогой протез и еще дал с собой денег.
– Я вовсе не такой добрый! – объяснял он этот свой поступок Фриду. – Просто Алиса ведь станет спрашивать про старика! А я ей с чистой совестью скажу, что у него все нормально!
Алису выписали из больницы, и она вернулась в свой интернат, пообещав, что больше не будет убегать. Правда, в первые же выходные после выписки она поехала не к родителям, а к сестре. Ее по Ларискиной просьбе привез на своем джипе отец. Мишка тоже в это время был у Ларисы. Увидев его, Алиса обрадовалась.
– О, Миша! – сказала она. – Как здорово!
Я так и думала, что еще тебя увижу!
А узнав, что Мишка теперь встречается с ее сестрой, обрадовалась еще больше.
– Вы обязательно должны пожениться! – сказала она. – Я буду играть с вашими детишками. Сказки им буду читать, научу их всему!
Услышав это, Лариса исподтишка бросила взгляд на Фрида, а тот лишь неопределенно хмыкнул:
– Ну-ну, посмотрим…
Илона долго не звонила Мишке. А позвонив, пригласила через месяц на свою свадьбу: она все-таки решила ответить саксофонисту Афиногенову согласием.
– Только я приду с Ларисой! – поставил условие Мишка.
– Да хоть с чегтом лысым! – согласилась Илона. – Не забудь только подагочек пгинести!
– Ты сама – подарочек! – ответил ей Фрид. И в этом он был прав.