– Ты чего, Гуреев? – изумилась Авилкина. – Да ничего она тебе не скажет, понял? Я ее полгода конфетами прикармливала, прежде чем она начала информацией со мной делиться!

– Мне как раз скажет! – уверенно произнес Вовка. – Причем без всяких конфет!

– Почему ты так думаешь? – спросила Санька.

– А я ей нравлюсь! – заявил Вовка, сам удивляясь своему нахальству. – Почему, не знаю. Просто нравлюсь, вот и все. Я это чувствую!

Авилкина засмеялась:

– Гуреев, не пори чушь!

– Почему чушь? – обиделся Вовка. – Ничего не чушь!

– Ну вот что… – предложила Санька. – Давай мы так сделаем. Давай сначала я сама к Людке схожу. А если она мне дельного ничего не сообщит, тогда уже тебя к ней запустим.

– Идет! – согласился Вовка.

Вовка подождал, пока Авилкина закрыла редакторскую комнату, и они вместе подошли к канцелярии. Санька чуть приоткрыла дверь, заглянула в щелку.

– Сидит Людка за компьютером! – прошептала она. – Печатает там чего-то!

– Ну ты иди! – так же шепотом ответил Вовка. – А я здесь пока побуду.

Авилкина кивнула. Набрав воздуха, она постучала в дверь:

– Можно, Людмила Игоревна?

Вовка ждал довольно долго. Сначала он пытался подслушать, о чем говорят Санька и Людмила Игоревна. Но разобрать он ничего не смог: обе говорили слишком тихо. Тогда Вовка снова стал думать о том письме, что нашел у Люды на столе. Кто все-таки это письмо написал? И почему Людмила плакала тогда? Вовка чувствовал, что ему зачем-то хочется разобраться в этой истории. Было в ней что-то такое, что не могло оставить его равнодушным.

Тут появилась Авилкина.

– Ну чего, Саня? – спросил Вовка. – Чего Людка говорит?

– Да ничего она не говорит! – махнула рукой Авилкина. – То ли и вправду ничего не знает, то ли не хочет со мной откровенничать… И вообще она в последнее время малахольная какая-то!

Сказав так, Авилкина вспомнила о том загадочном письме, которое у нее отнял Лысый.

Ей захотелось вдруг поделиться с Вовкой, рассказать о том случае.

– Слушай, Володя! – начала она. – Тут мне недавно письмо одно пришло, странное…

– Что за письмо? – насторожился Вовка.

– Ну, это не совсем письмо, а, типа, ксерокопия! – сказала Санька. – Вроде директор наш пишет любовное такое послание. Ей пишет, Людке! Представляешь?

– Представляю… – ответил Вовка. Немного помявшись, он выпалил вдруг: – Санька, знаешь чего… А ведь это я тебе ее прислал, копию эту!

К удивлению Вовки, Авилкина отреагировала на эту информацию довольно спокойно. Она произнесла:

– Так, значит, это ты хотел меня подставить, да? С помощью этой дурацкой фальшивки? Я так почему-то и подумала, что без тебя тут не обошлось!

– Да никакая это не фальшивка! – воскликнул Вовка. – А самое настоящее письмо! Я его правда у Людки на столе нашел!

– Погоди, я не поняла… – Санька уставилась на Вовку своими маленькими мышиными глазками. – Если письмо настоящее, почему же Шурик сказал, что это подстава?

– Потому что это и есть подстава! – вздохнул Вовка. – Понимаешь, там почерк, в письме, он только похож на директорский. А на самом деле он совсем другой, ну если присмотреться как следует.

– Ну а чей же там почерк тогда? – спросила Санька. – Кто этот Пашка-промокашка?

– Это я и сам хотел бы узнать… – протянул Вовка. – Авилкина, ты это… – решил вдруг он. – Ты давай дуй домой. А я сам с Людкой поговорить попробую. Может, узнаю чего…

– Ладно, – согласилась Санька. – Ты мне расскажешь потом, если и правда что узнаешь?

– Ладно! – пообещал Вовка. И прежде чем Санька ушла, Жуль сказал: – Авилкина, ты вот что… Извини, что хотел тебя с Терминатором стравить…

– Да ладно, Вовик! Все нормально! – улыбнулась Санька и двинулась прочь своей стремительно-неуклюжей походкой, бросив на ходу: – Ну бывай, Гуреев!..

А Вовик, проводив ее взглядом, решительно открыл дверь школьной канцелярии:

– Людмила Игоревна, можно?..

Санька Авилкина шла домой и размышляла о Шурике Лысом. Никто еще в жизни (кроме родителей, конечно!) не делал для нее ничего хорошего просто так, не ожидая ничего получить взамен. А теперь получалось, что Лысый уже второй раз спасает ее: первый раз он защитил Саньку от хулиганов, а теперь вот он помогает выжить любимой Санькиной газете! Авилкина понимала, что Лысому совершенно плевать на газету. Но ему, видимо, не плевать на нее, Саньку Авилкину, маленькую некрасивую девятиклассницу! Это было странно и удивительно. Саньке вдруг захотелось в знак благодарности сделать для Лысого что-нибудь хорошее. Ну, там, подарить ему что-нибудь, например. Но она понятия не имела, какой подарок мог бы понравиться Лысому. Как оказалось, он для нее был совершенно загадочным, непостижимым существом, почти что марсианином. «Ну не бутылку пива же ему дарить, не сигареты какие-нибудь! – подумала Санька. – Это было бы уж совсем идиотизмом!» Решив в итоге посоветоваться по этому поводу с Вовкой Гуреевым, Авилкина стала думать, как бы ей так провести журналистское расследование, чтобы, с одной стороны, привлечь к газете как можно больше внимания, а с другой стороны, чтобы не заложить при этом ненароком Лысого. Санька поняла, что задача перед ней стоит непростая. «Ну ничего, я и не из таких ситуаций выкручивалась!» – успокоила себя она.

Глава 13

– Чего тебе, Гуреев? – спросила Люда. Она сидела, почти уткнувшись носом в монитор, пальцы ее безостановочно бегали по клавиатуре. – Говори давай, чего надо, а то, видишь, я занята!

Тут Вовка понял, что совершенно не представляет, как ему начать разговор. Помявшись, он поинтересовался зачем-то:

– Люда, а Павел Александрович еще в школе?

– Нет его! – ответила секретарша. – А зачем это он тебе понадобился? Он тебя вроде бы не вызывал…

– Да так… – уклончиво протянул Вовка. – Есть у меня к нему дело одно.

– Это не по поводу сегодняшнего случая? – поинтересовалась Люда. – Может, ты признаваться пришел?

– Да не я это сделал, правда не я! – воскликнул Вовка. Вдруг его осенило: – А что, Тер… Пал Саныч на меня думает?

– Ну не то чтобы на тебя… – произнесла Люда. – Он, по крайней мере, этого не исключает. И ты сам знаешь почему!

Вовка понял, что Люда права. На кого еще директору думать, как не на него, Вовку?

– Люда, ну клянусь, не делал я этого! – сказал Вовка.

– Клясться ты потом будешь, когда тебя на педсовет вызовут! – Люда закончила наконец лупить по клавиатуре. Отправив документ в печать, она откинулась с облегчением на спинку стула и спросила:

– Гуреев, ты чай будешь пить?