– Джорджия, ты моя лучшая подруга. Я тебя очень люблю. Клянусь, я бы ни за что не стала намеренно причинять тебе боль, ни словом, ни делом. Даже если бы я действительно считала, что Мими – ангел с крылышками, а я так не считаю, я испытывала бы к ней только неприязнь, потому что она заняла твое место. Больно видеть Пэта без тебя. Будто слушаешь любимую песню, но и слова, и мелодия – все искажено и перепутано… Давай вместе разберемся, откуда взялось это сообщение. Пожалуйста, поверь мне – я его не отправляла.
Элли почувствовала, что спина Джорджии стала не такой скованной, и чуть отстранилась.
– Извини, – прошептала Джорджия.
– Нет, это ты меня извини, – ответила Элли. – Надо было раньше во всем разобраться. Я звонила тебе, но ты не отвечала. Вдобавок в последние несколько дней у меня было… много дел. Но это уже другая история.
Элли вернулась к своему табурету, радуясь, что уладила недоразумение, но злясь на себя за то, что сделала это только сейчас.
– Если ты не отправляла эсэмэску, то кто же тогда? – спросила Джорджия.
Элли озадаченно пожала плечами:
– Понятия не имею. Вообще-то я собиралась тебе написать. Точно помню. Меня кое-что… огорчило, и я хотела спросить у тебя совета. Но по-моему, я свою эсэмэску так и не дописала. Во всяком случае, не помню, чтобы отправляла ее. Тебе еще что-нибудь от меня приходило?
Джорджия покачала головой:
– Нет. Зато получила несколько эсэмэсок от Пэта. Ладно, его выходки обсудим потом. Так чем ты хотела поделиться? Что тебя огорчило?
Немного подумав, Элли приняла решение. Ни к чему рассказывать Джорджии про Шона, иначе в глазах подруги она станет такой же изменницей, как и Пэт. Элли не вынесет, если прочтет во взгляде Джорджии презрение и разочарование. Элли не могла повторить слово в слово, что именно напечатала, но общий смысл помнила. Писала, что совершила глупую ошибку. Потом – что ей пришлось уехать из дома после полуночи, чтобы встретиться с Шоном… Хотя его имени она, скорее всего, не упоминала… Потом жаловалась – так распереживалась, что готовить приходится на автопилоте. Слава богу, что не отправила.
– Да так, пустяки. Немножко повздорили с Максом, но теперь все уладилось. – И вдруг Элли вспомнила тот вечер – вот она на кухне, перевязывает пораненный палец бумажным полотенцем. – Вот черт! Знаю, как все было! Я набирала эсэмэску на кухне, и вдруг зашла Мими. Я оставила ее там и вернулась в столовую. Наверное, это она отправила! Вот… – Элли попыталась подобрать приличное слово. Вообще-то она старалась не выражаться, но тут ругательство прямо напрашивалось.
Джорджия медленно покачала головой:
– Да, это уже ни в какие ворота… Знаю, это любимый вопрос всех женщин, от которых уходят мужья, но не могу удержаться: Элли, что он в ней нашел? Не понимаю…
Казалось, Джорджия вот-вот расплачется, но Элли знала, что подруга всеми силами постарается сдержаться. Джорджия любила контролировать ситуацию, а если ей это не удавалось – хотя бы делать вид, что все под контролем.
– Джорджия, на самом деле Пэт тебя не бросал. Он просто совершил глупейшую ошибку, а ты его выгнала. Сам бы он ни за что не ушел. Прямо зла не хватает – и зачем мы с Максом уехали в те выходные? Пэт бы пришел к нам, а не к Мими. Уж мы бы его вразумили… Как думаешь, Джорджия, ты смогла бы его простить?
Когда дело касалось измены, подруга придерживалась самых категоричных взглядов, и Элли было об этом прекрасно известно. Сколько часов они провели, обсуждая жен богатых и знаменитых, которые прощают своим мужьям все публичные похождения, и гадая, в чем причина этой терпеливости – в любви к мужчине или к гламурному образу жизни? Оглядываясь назад, Элли вынуждена была признать, что они судили бедных жен слишком сурово. Возможно, Элли пригодится опыт Джорджии, когда Макс надумает во всем признаться.
– Понимаю, на меня это не похоже, но полагаю… точнее, надеюсь… Да, я простила бы Пэта. Вообще-то в случившемся виноват не только он. Я его никогда не слушала. Делала что хотела, а его мнение не принимала в расчет. Пэт всегда уступал, но, когда речь зашла о детях, уперся рогом. Я тоже решила не сдаваться. Если честно, упрямилась из принципа. Знаешь, что во всей этой ситуации самое дурацкое? Я ведь на самом деле хочу детей! Но меня не устраивал план Пэта – в декрет пойдет он, а я буду работать. Я хочу сама заботиться о своих детях. Стать настоящей мамой. Но признаться в этом не могла.
Элли была потрясена до глубины души. До сих пор Джорджия утверждала прямо противоположное.
– Джорджия, почему ты ему не сказала? Вам надо было поговорить откровенно…
По щеке Джорджии покатилась слеза, и она сердито смахнула ее.
– Меня вот-вот должны были сделать партнером. Хотела сначала достичь вершины карьеры, добиться успеха, а потом – будь что будет. Но на самом деле все гораздо сложнее… и печальнее… Я много думала и вынуждена была признать, что в браке для меня важнее всего навести собственные порядки. Если бы у нас была не семья, а суд, я была бы стороной обвинения, а Пэт – защиты. По-другому мы и не жили. Наверное, за все эти годы я его совсем затюкала. Только и делала, что подавляла, а потом сама же перестала уважать. Понимаю, тут есть и моя вина, но с тех пор, как появилась Мими, испытываю смешанные чувства. С одной стороны, люблю Пэта за то, что он такой добрый, заботливый и привлекательный – во всяком случае, в моих глазах. А с другой – презираю за то, что он такая бесхребетная мямля. Но, отвечая на твой вопрос, скажу: да, я приняла бы Пэта обратно. Конечно, снова наладить близкие отношения было бы очень тяжело, я бы срывалась на Пэта и припоминала ему эту измену чаще, чем надо, но я бы точно попыталась…
И тут Элли стало невыносимо грустно. Всего год назад они четверо были самыми счастливыми парами, какие только можно найти. По крайней мере, так казалось со стороны. Но, когда дело касается чьих-то отношений, никогда нельзя верить глазам своим. За красивым фасадом скрывалась глубокая трещина, разрушавшая брак изнутри.
– А сейчас, Джорджия? Знаю, Пэт до сих пор с тобой видится. А еще Макс обратил внимание, как в субботу он куда-то выходил – наверняка позвонить или написать тебе! Сейчас ты его примешь?
Джорджия невесело рассмеялась:
– Ха! Теперь, когда его «дама сердца» беременна, мне рассчитывать не на что! Да, я была готова, но Пэт, похоже, не понимает одного – для этого надо, чтобы он предпринял какие-то шаги со своей стороны. Возомнил, будто может преспокойно жить с Мими, пока я не приму его обратно с распростертыми объятиями. Нет, так не пройдет. Чтобы вернуться ко мне, Пэт должен уйти от Мими – по-другому никак. Пусть докажет, что его желание расстаться с ней не зависит от того, возьму я его обратно или нет. В таких делах не подстраховываются. Но видимо, для Патрика это оказался слишком ответственный шаг. В последнюю неделю он ведет себя очень странно. Раньше постоянно названивал, заходил, писал… А теперь – точно подменили! Звонить перестал, о беременности Мими сообщил в эсэмэске – да еще какими словами! С тех пор пишет время от времени – хвастается, как у них все хорошо, или вообще обзывает стервой и рассказывает, как я ему всю жизнь загубила. Ничего не понимаю… Вот съехал бы из ее дома – тогда бы поговорила с ним. Тогда бы все разложили по полочкам и, может, помирились. Но не собираюсь обмениваться с Пэтом взаимными претензиями, если после этого он вернется домой и будет утешаться, рыдая у Мими на плече, или, еще хуже, завалившись с ней в койку…