Идеальный киллер должен быть незаметным, легко растворимым в толпе, никто никогда не должен обращать на него внимания и уж тем более испытывать по отношению к нему каких-либо эмоций. А вот Виктор Павлович был мужчиной видным, с красивым, запоминающимся лицом, и, работая массажистом в оздоровительном центре, имел у представительниц слабого пола успех сногсшибательный, что с профессиональной точки зрения было не очень хорошо. Зато во всем остальном он считался настоящим мастером своего дела, и не случайно, что именно ему поручили воплотить в жизнь очередное решение об изменении курса российского телевидения.
Дела подобного рода всегда смертельно опасны. В случае успешной ликвидации менты и фээсбэшники начнут рвать жопы на сто лимонных долек, к тому же неизвестно, кого потом заказчик надумает убрать из связки — исполнителя или посредников, а может, и тех и других.
Соблазнил Башурова проклятый металл. Он давно уже подумывал завязать, но, когда увидел дипломат, набитый «зеленью», отказаться не смог.
И вот теперь, сидя за рулем «жигуленка», оформленного по левым документам, он внимательно наблюдал, как Зяма в сопровождении двух мордоворотов грузится в свой бронированный «мерс», а в голову лезли безрадостные мысли: может, и его самого скоро будут выпасать примерно так же?
Между тем перламутрово-белый «шестисотый» резво принял с места и, влившись в плотный поток машин, напористо попер по направлению к Кольцевой, откуда до островка комфорта и безопасности было рукой подать. Назывался этот оазис роскоши Домырино-2 и представлял собой десяток шикарных вилл в сосновом бору, на территории, отвоеванной у кремлевской здравницы. Отличные подъездные пути, централизованная охрана, система «Кактус», подведенная к колючей проволоке поверх бетонных заборов.
Каждый раз при виде этого заповедника Башурова охватывала холодная ярость, рука сама непроизвольно тянулась к левой подмышечной впадине. Нет, он не завидовал, он в принципе был не против богатства: хороший музыкант, писатель, врач, спортсмен — на здоровье, если ты умеешь делать что-то лучше, чем другие, то и живи соответственно.
Однако в Домырино-2 жили те, кто лучше, чем другие, научился воровать. Те, кто исхитрился своевременно урвать свой кусок пирога, испеченного еще при социализме. В основном это были деятели от партийной кассы, свежеиспеченные специалисты по приватизации и откровенные бандиты, выбившиеся во власть. Пена, словом.
Тем временем громада «шестисотого», катившая впереди, с отрывом корпусов в пятьдесят, свернула с шоссе и стремительно исчезла из виду. Башуров, проводив «мерседес» взглядом, проехал развилку, километров через пять свернул на проселок и дальше двинулся пешком — наискось, вдоль отлогого берега безымянной речушки.
Лето в этом году выдалось жарким, речка заметно обмелела, и Борзый без труда отыскал брод. Еще с полчаса он неслышно ступал по упругой хвойной подстилке и наконец, утопая ногами во мху, остановился возле покрытого толстой броней дерева-великана. Такую сосну в лесу не каждый день встретишь: высоченная, в три обхвата — настоящий реликт. Все хорошо, только смола страшно липкая.
«Не кочегары мы, не плотники…» Виктор Павлович натянул на одежду камуфляжный комбинезон, прицепил к ногам кошки и начал не спеша карабкаться наверх. Издали он, наверное, был похож на Винни-Пуха, лезущего за медом. Добравшись до подходящей ветки, он устроился поудобнее и достал из десантного рюкзака бинокль. Оптика была действительно мощной, сразу неправдоподобно близко, словно на расстоянии вытянутой руки, Башуров увидел все Зямино подворье — массивные ворота, гараж вплотную к дому, вместительный, не один «шестисотый» влезет, фонтанчик с амурами, мраморная беседка, утопающая в хризантемах. А вот и сам теледеятель, с коньячком и сигарой, увлеченно жестикулирует, разговаривая по сотовой трубке…
Вроде бы просто все: хватай ВСС, бесшумную снайперскую винтовку, и вперед, десять патронов в магазине — в капусту можно Зяму искрошить! Только Башуров не камикадзе. Не успеет изуродованный труп теледеятеля упасть на землю, как лесной массив и все дороги будут блокированы. Личная охрана, местная служба безопасности, ментовские посты на каждом километре… Это уже не ликвидация будет, а затяжные боевые действия!
«Нет, здесь вначале головой поработать нужно». Почувствовав, как сгущается вечерняя мгла, Виктор Павлович покинул пост наблюдения и, присев на рюкзак, не спеша съел «Сникерс», — во-первых, давно бы уже следовало поужинать, а во-вторых, от сладкого зрение быстрее привыкает к недостатку света.
Между тем совсем стемнело, легкий ветерок, волновавший верхушки сосен, затих, луна была закрыта облаками. «На «Сникерс» надейся, а сам не плошай». Усмехнувшись, Борзый нахлобучил ноктовизор и, окинув взглядом ставший сразу же нежно-розовым лес, принялся не спеша обходить поместье Зямы по большой дуге. Путь его лежал к трансформаторной подстанции. Она находилась совсем рядом со зданием поста централизованной охраны, у небольшого озерца.
Ни к селу ни к городу вдруг вспомнился старый детский анекдот про мальчонку, у которого папа служил трансформатором: получал двести двадцать, выдавал маме сто двадцать семь, а потом гудел, — и, улыбнувшись, Башуров полез за «арматурой» — набором воровских приспособлений.
Однако особо изгаляться не пришлось: железные дверцы подстанции были закрыты на простенький навесной замок — чик, и откроется. Действуя быстро и бесшумно, Борзый вытащил из рюкзака небольшую плоскую коробочку, щелкнул тумблером, отчего сразу замигал красный светодиод, и аккуратно сунул радиомину внутрь будки, поближе к стене. Теперь защелкнуть дужку замка — и все, больше здесь делать нечего. Чувствуя, как ночная сырость забирается под куртку, Виктор Павлович передернул плечами и двинулся в обратный путь, — У него разыгрался зверский аппетит. У дачи Зямы он засек время и что было сил понесся сквозь заснувший лес, остановиться он разрешил себе только возле покрытого обильной ночной росой «жигуленка».
Результат не радовал. «Боров позорный!» Башуров сплюнул, отдышался и принялся заводить машину. Впрочем, если завтра все сложится как надо, от скорости бега практически ничего зависеть не будет.
До города он доехал без приключений и скоро уже запарковывал свою «шестерку» во дворе недавно заселенного дома, где она сразу же затерялась в пестром автомобильном скопище. Включив сигнализацию, Виктор Павлович закурил, но, ощутив мерзкий запах «антидакта» — специального состава, покрывающего кисти рук, сигарету бросил и не спеша направился в соседний двор. Там неподалеку от помойки стояла его вторая машина, белая «девятка», — на транспорте экономят только идиоты и самоубийцы.
Пока мотор грелся, Башуров все же закурил и уныло уставился в ночное небо. Тучи разошлись, откуда-то из мрака вынырнул лунный рожок, россыпью алмазов засверкали звезды. Может, и он когда-нибудь станет звездой, потом, после этой жизни… А пока… Он вдруг отчетливо ощутил свое одиночество. Ни жены, ни друзей — бляди не в счет, — всегда один, сам по себе, Как в жопе дырочка. Пожалуй, при его роде деятельности это главное. «Что знают двое, то знает свинья» — так вроде говаривал папаша Мюллер, а уж он-то в подобных вещах разбирался. Да, настоящий ликвидатор должен быть волком-одиночкой, иначе ему не выжить…