— А как собираетесь обратно?
— Ты ж не думаешь, что я на самом деле тебе это расскажу, майор?
— Разумно, — согласился Вэлл. — Будет какая-нибудь помощь от Альянса?
— Я такие вопросы не решаю.
— Значит, не будет, — сказал Вэлл. — Тоже разумно.
— Имперский флот до вас не дошел.
— Ужасная потеря, — сказал Вэлл. — А то бы они могли устроить со скаари соревнование, кто здесь больше народу поубивает.
Похоже, этот парень не верит, что корона могла отринуть былые разногласия перед лицом внешней угрозы и на самом деле прийти веннтунианцам на помощь…
По сигналу Риттера мы сделали поляризованные щитки боевых костюмов прозрачными, и местные увидели наши лица. Судя по изменившемуся выражению лица, майор Вэлл узнал меня мгновенно, проигнорировав теорию, что для кленнонца все люди на одно лицо.
— Я почему-то не удивлен, — сказал Вэлл. — Тактические схемы скаари вас интересуют, значит?
— А также дальнейшая судьба моего спутника, — сказал я.
— И какая мне выгода вам помогать?
— Никакой, — сказал Риттер. — Кроме морального удовлетворения от того, что ты помог врагу своего врага.
— В моем положении — это немного.
— В твоем положении никакой другой выгоды тебе и не получить, майор.
— И снова разумно, — согласился Вэлл. — Вы вообще, как я посмотрю, очень разумные люди. Особенно пока ящеры выжигают не вашу родную планету.
— Майор, ты ж понимаешь, приказы ВКС Альянса отдаю не я. И общую военную доктрину разрабатываю тоже не я.
— Можно подумать, если бы это был ты, что-то бы изменилось, капитан.
— Не думаю, — сказал Риттер. — Да и Альянса ли это вина, что скаари сейчас идут по вашей планете походным маршем? Ваш естественный союзник — Империя, и вы сами много лет рыли пропасть, которая разделяет вас сейчас.
— Мы боролись за свободу, — сказал Вэлл. — Тебе, цепному псу Солнечной системы, не понять, что означает это слово.
— Отчего ж, я понимаю, — сказал Риттер. — В вашем случае свобода — это боевые корабли скаари, безнаказанно висящие на вашей орбите. Не вы ли громче всех орали лозунги «Свобода или смерть»? Вот и довыбирались.
— Самое время поговорить о политике, — заметил я.
— Верно, — сказал Риттер. — Прости, майор, я увлекся.
— Так это был ваш сотрудник? — спросил Вэлл уже тоном ниже.
— Да, — сказал Джек.
— Я сразу подумал, что здесь что-то не так, — сказал Вэлл. — А уж когда они рванули отсюда на угнанном глайдере… Может, и теперь у вас получится отсюда уйти.
— Прости, майор, но этот путь только для нас, — сказал Риттер. — Захватить с собой мы никого не сможем.
— Даже того парня, которого вы забыли здесь прошлый раз?
— А мы еще можем его найти?
— Тюрьму Де-Мойна пока еще не разгромили, — сказал Вэлл. — Но я сильно сомневаюсь, что, даже если вы туда явитесь, вам его выдадут.
— То есть вам удалось его взять? — уточнил Риттер. — Живьем?
— Не скажу, что это было легко, но удалось, — не без нотки самодовольства в голосе заявил Вэлл. — Мы думали, он нам что-нибудь интересное расскажет.
— Рассказал?
— Разве что дознавателям в тюрьме.
— Де-Мойн, значит, — задумчиво сказал Риттер. — Это километров триста на запад отсюда, так?
— Хороший у тебя навигатор.
— А транспорт у вас какой-нибудь есть?
— Нет, — сказал Вэлл. — Да нам он тут и не нужен.
— Сколько вас тут?
— Восемь человек, — ответил Вэлл. — Остальные эвакуированы в Де-Мойн.
— А вы?
— А у нас две плазменные пушки.
— «Тюльпаны»?
— Нет, ваши, — сказал Вэлл. — Еще со времен второй войны.
— Из черных поставок ВКС?
— Вам же была выгодна та война, — сказал Вэлл. — Лишний очаг напряжения у потенциального противника номер один… Впрочем, вы и сейчас не в пролете.
— Две антикварные пушки, значит, — сказал Риттер. — Много вы ими навоюете…
— Да уж сколько-нибудь навоюем, — сказал Вэлл. — Нам, капитан, многого и не надо. Это наша планета, отступать все равно некуда… Здесь родились, здесь и умрем, если повезет, пару ящеров с собой на тот свет захватим.
На лицах его спутников, включая и того мальчишку-часового, на которого мы наткнулись первым, читалась холодная решимость сделать все именно так, как говорил майор.
И таких тут несколько миллионов, и всем им некуда отступать.
Невесело.
— У скаари на континенте тяжелые шагающие танки класса «геноцид», — сказал Риттер. — Им ваши плазменные пушки что мне рогатка. Только краску царапать.
— Да все я понимаю, капитан, — сказал Вэлл. — Ну а что мне еще остается делать? Что здесь с двумя пушками, что в Де-Мойне с двумя батареями, что в столице с двумя десятками батарей, конец-то все равно один и тот же.
— Как нам попасть в Де-Мойн?
— Затяжным марш-броском. Нету у нас тут транспорта, капитан, и я ничем не могу тебе помочь. Даже если бы хотел. — Майор сплюнул под ноги, закинул ракетницу себе на плечо. — Пошли, парни.
Риттер всадил разряд нейродеструктора ему в затылок.
Справа от меня раздались еще два тихих щелчка, голубые молнии сорвались с оружия Боба и положили двоих бойцов с плазмоганами, следующим выстрелом Риттер срубил третьего.
Мальчишка, которого они оставили напоследок, успел выпалить по Бобу, но активная броня поглотила импульс, и боевик СБА тут же хладнокровно выстрелил ему в лицо.
Пятеро веннтунианцев превратились в трупы меньше чем за пять секунд.
— Майор сказал, их восемь, значит, где-то есть еще трое, — сказал Риттер Бобу. — Займись.
— Да, шеф. — Боб сунул свой нейродеструктор на штатное место, поднял с земли два плазмогана и скрылся за деревьями со скоростью, которую сложно было бы заподозрить в человеке его комплекции.
— А если бы они не эвакуировали персонал? — поинтересовался я.
— Значит, зачистка территории заняла бы куда больше времени, — сказал Риттер. — Или, что более вероятно, нам пришлось бы выбрать другую линию поведения.
— Можно было и сейчас что-то другое придумать.
— Я иду по пути наименьшего сопротивления, — сказал Риттер. — А эти парни… они здесь родились и хотели здесь умереть. Все так и вышло. Не мы, так скаари… Все население этой планеты мертво с того самого дня, как скаари сломили их орбитальную оборону. То, что некоторые из них ходят, разговаривают и стреляют, — это всего лишь недоразумение, небольшая статистическая погрешность. И разве пара дней имеет в таких вещах большое значение?