Book.

Я киваю и говорю:

– Да-да-да.

Потому что я все это и без него знаю. Я же Трейси Бикер, правильно?

Ну так вот, в День святого Валентина Питер сидел рядом со мной за завтраком. Придвинулся так близко, что чуть на колени ко мне не залез.

Я его пихнула:

– Питер, подвинься!

– Прости, Трейси! – сказал он, а сам еще ближе придвигается и тянется к моему уху. – Я тебя спросить хочу…

От его шепота уху стало щекотно.

– Что? – спросила я громко, потирая ухо.

– Тс-с! Это секрет!

Я вздохнула. Питер вечно рассказывает мне разные секреты, и хоть бы они были интересные! Например, что ночью описался – как будто не понимает, что это и так всем ясно, когда он полночи бродит по дому с охапкой мокрых простыней, точно призрак наводнения.

– Трейси, сегодня четырнадцатое февраля, – прошептал Питер.

– Тоже мне секрет!

– Валентинов день, – продолжал Питер.

– Это тоже не секрет, – сказала я раздосадованно.

– Трейси, будешь моей Валентиной? – шепотом спросил Питер.

– Что-о?! Да ну тебя, Пит! Не верю я во всякие эти романтические уси-пуси!

– А я верю, – сказал Питер. – Трейси, ну пожалуйста!

И хлопает глазищами как у Бэмби. А Жюс-тина Ушки-На-Макушке-Литтлвуд уже поглядывает в нашу сторону.

– Ладно, только замолчи, понял? – прошипела я.

– Значит, ты согласна?

Питер от радости задрыгал ногами под столом и нечаянно попал Жюстине Долговязой-Литтлвуд прямо по лодыжке!

– Ай! – завопила Жюстина.

– Молодец, Питер! – крикнула я.

И так хлопнула его по спине, что он чуть через стол не перелетел. Макси перестал чавкать кукурузными хлопьями и восторженно заорал. И, конечно, сразу поперхнулся.

– Тише, дети! – сказала Дженни. – Как в зоопарке прямо!

– Ага, я дикий зверь! – обрадовался Макси.

Он тут же стал чесаться и вырвал у кого-то из мелких миску с банановым пюре. Малыш громко заревел.

– Ведите себя прилично! – сказал Майк и замахал большой деревянной ложкой, притворяясь, будто бьет нас по рукам.

Тут и впрямь раздался стук. Стучали в дверь, солидно так, официально. У меня привычно сдавило в груди. Я на каждый стук всегда думала – вдруг это мама наконец за мной приехала. Все наши затихли, я только слышала, как у меня сердце колотится – тум-тум. Дженни пошла открывать и вернулась с целой охапкой писем.

– Это почтальон приходил, – сказала Дженни. – Эй, разбирайте валентинки!

Малыши снова принялись за банановое пюре, Макси стал дальше изображать дикого зверя в зоопарке, а мы все, остальные, так и замерли не дыша. Я вдруг сообразила: это же как соревнование – кто получит больше открыток на День святого Валентина.

Дженни разбирала их и хихикала, особенно когда попадалась карточка, адресованная ей самой. Майк тоже получил открытку, смешную такую – когда ее открываешь, она играет дурацкую музычку.

Я глаз не могла отвести от оставшихся открыток. Дженни начала их раздавать. Одна открытка – Жюстине Страхолюдине-Литтлвуд!!! Кому только в голову пришло прислать ей валентинку? А она-то обрадовалась – читала и перечитывала дурацкий стишок, еще и гладила блестящее серебряное сердечко на открытке.

– Ой, Жюстина, от кого это? – спросила Луиз. – Я не знала, что у тебя мальчик есть! Как его зовут? Там подписано, я вижу!

– Не скажу! Секрет! – отвечает Жюстина Самодовольная-Литтлвуд, прижимая открытку к груди.

– Нет у тебя мальчика! Если только слепой и тупой! – крикнула я. – Спорим, эту открытку ты сама себе отправила!

– Нет, Бикер, зелен виноград! Это тебя никто не любит! – заявляет Жюстина Воображала-Литтлвуд.

– Не обращай внимания! – зашептал Питер мне прямо в ухо. – Она неправду говорит! Я тебя люблю! Я тебе совсем особенную валентинку отправил.

Я не стала отвлекаться на Питера, и его дурацкий щекотный шепот, и его дурацкие раскрашенные цветным карандашом валентинки. Протянула руку через стол и сцапала открытку у Жюстины. Всего на секундочку успела ее увидеть – Жюстина ее сразу опять вырвала, – но я разглядела, что там написано. «Дорогая Жюстина, поздравляю с Валентиновым днем! С любовью, папа».

Меня будто прямо в живот ударили. Это же в сто раз лучше, чем открытка от какого-нибудь тупого мальчишки. У меня вот папы вообще нет. Да мне все равно, зато у меня есть мама, это главное. А она мне прислала валентинку?

Дженни продолжала раздавать открытки. Одна для Луиз. Еще одна для Луиз. Третья для Луиз! Все три – от мальчишек из нашей школы. Мальчишки все по этой Луиз с ума сходят. Она давай хихикать, порозовела вся, довольная такая.

– Смотрите, у Луиз три валентинки! – закричала Жюстина Хвастунья-Литтлвуд. – У Луиз валентинок больше всех! Значит, она у нас самая популярная!

– Не совсем, – сказала Адель, принимая от Дженни целую стопку открыток. Одна, две, три, четыре, пять валентинок! Последняя – прямо громадная, на ней большое красное шелковое сердце и значок с надписью «С Днем святого Валентина, люблю тебя, крошка!». Адель, посмеиваясь, приколола значок на футболку.

Я сказала:

– Адель получила пять валентинок. Значит, она самая популярная, понятно?

– Адель не считается. Она уже почти взрослая, и вообще у нее куча мальчиков, – заявила Жюстина Зануда-Литтлвуд. – А из нас больше всего валентинок получила Луиз. А у меня самая красивая валентинка, с серебряными блестками и с такими чудесными стихами! А у тебя что, Трейси Бикер? Ноль без палочки!

– Много ты понимаешь, Жюстина Дурачина-Литтлвуд! – ответила я.

У Дженни еще оставалось несколько открыток. Может, одна из них моя? Если папа Жюстины прислал открытку, то и моя мама, может быть, решила мне тоже прислать. Было бы круто. Например, она могла написать: «Моей любимой доченьке Трейси Бикер. Поздравляю с Днем святого Валентина! Скоро увидимся. С огромной любовью, мама».

Дженни раздала еще несколько открыток, а над последней опять захихикала, потому что эта тоже была адресована ей.

– Не расстраивайся так, Трейси Бикер! Смотрите, она сейчас заплачет! Бу-у, малявка! Было бы из-за чего реветь. Ясно же, что тебе никто не пришлет валентинку, – сказала Жюстина Ты-На-Драку-Нарываешься-Литтлвуд.