— Нет, Виктор Петрович. Вот тут ты не прав. Шефу как никогда сейчас нужна эта послушная, как ты говоришь, шушера. Иначе мы ни одного решения в Думе не протащим.
— Так-то оно так… Да только не след нам все это отдавать в руки Владика. — Мужчина вздохнул и, видимо, опустился на стул, потому что тут же раздался легкий скрип. — Кстати, а ты сумел шефу показать досье на Владика? Ну, то, что мы с тобой на днях получили?
— Пока еще нет. Надо подумать, как это лучше сделать. А то шеф подумает, что мы это делаем из зависти к нему…
— Какая, на хрен, зависть? Это же материалы, полученные от нашего источника в Израиле! А там ребята умеют собирать данные. Кстати, я не исключаю, что эти же материалы давно уже получили америкосы. И они уже могли поработать с ним на предмет вербовки. Уж больно он себя странно стал вести последнее время!
— А что, Виктор Петрович? Эта мысль мне тоже уже приходила в голову. У меня тоже складывается впечатление, что он в последнее время как будто не в себе. Иногда заговариваться начал. — Мужчина опять постучал ложечкой по чашке и вдруг рассмеялся. — Не поверишь! Мне тут как-то Генка Гудов рассказал, что наш Владик своего кореша Зарубова обложил по матушке. Говорит, блеял на него, как козел! А помнишь, что с ним было на последнем совещании у Мишкина? Когда начали обсуждать инициативу президента по назначению губернаторов? Мне показалось, что он вот-вот набросится на него и будет за грудки тягать.
— Да, мне тоже в глаза бросилось, что у него уж больно зверский вид был. Но я подумал, что это он от переутомления.
— Да, какое там переутомление! Чем он переутомился?! Он ведь ни хрена не делает! Сидит у себя в кабинете и плетет интриги! Этот мальчик нам еще даст жизни! — неожиданно заключил он.
— Но мне думается, Игорь Иванович, что дело здесь вовсе не в нем. За его спиной явно кто-то стоит. И, я боюсь, это как раз опаснее всего.
— Кто за ним стоит, мы уже давно знаем. Фрикман и компания. Кроме того, мне доложили, что он в израильское посольство наведывается. Ему даже оттуда еду на дом доставляют! Так что, этот полуеврей-получеченец нам еще дел натворит! Поэтому нам срочно надо подумать, как его нейтрализовать.
— Так, может, попросить твоего свояка? Он может нам здорово в этом деле помочь. Все-таки, прокуратура — штука серьезная! А за ним, я думаю, грешков много водится.
— Попросить, конечно, можно… Но я боюсь, как бы нам не подставить Васильича. Он ведь знаешь — человек открытый, прямолинейный. Мудрить особо не будет. А эти шакалы могут ему какую-нибудь пакость подстроить. Или шефу чего-нибудь про него накапают. А там — поди разберись! Но думаю, все равно заняться этим Владиком надо всерьез. Иначе нам от него бед будет — во! — по горло!
Мужчины на время притихли. Затем раздалось бульканье и легкий стук стекла.
— Ну что, Петрович, давай примем по маленькой за то, чтобы вся эта нечисть побыстрее от нас сгинула! А лучше, чтобы она попросту сдохла!
Сурок невольно вздрогнул, решив, что речь идет о нем. Потом подумал, что вряд ли они могли его заметить. И, к тому же, он не видел никакой причины, чтобы эти люди могли желать его смерти. Но на всякий случай потихоньку вылез из-за тумбочки, быстро проскочил в дверную щель и бросился восвояси…
Рассказ сержанта Вильямса слушали всей группой с огромным интересом. Особенно всех позабавил русский майор Сивуха, который без каких либо денег, просто из обычного, как говорят русские, бахвальства не только провел совершенно незнакомых людей на самый охраняемый в России объект. Но даже показал сержанту персональную уборную одного из важнейших кремлевских чиновников.
Кстати, подобное — то есть наличие персональных уборных — практически полностью было исключено в Америке. Здесь даже генералы вынуждены делать свои интимные дела в одном туалете с простыми офицерами. А персональный туалет был только у президента в Белом Доме. И то, туда иногда запускали гостей. Естественно, по надобности. Так что наличие персональных туалетов у чиновников кремлевской администрации привело разведчиков в полное умиление. Но, с другой стороны, все прекрасно понимали, что только наличие такого персонального туалета сделало возможным нахождение там их агента по кличке Сурок. Потому что посещать места общего пользования он, разумеется, по целому ряду не зависящих от него обстоятельств не смог бы.
Рассказывая о своих похождениях в Москве, сержант, естественно, умолчал о небольших интрижках с симпатичными русскими девушками — «баловнюшками», коих всегда много в вечерние часы на главной улице российской столицы. Но его никто об этом и не расспрашивал. Ибо всем абсолютно понятно, что не хлебом единым жив человек.
Вместе с Вильямсом именинником себя чувствовал и лейтенант Дагмар. Потому что его прибор работал как часы. Собственно говоря, он и был вмонтирован в те самые часы, которые сержант подарил своему московскому «другу» майору Сивухе с условием, что они всегда будут стоять у него на столе в кабинете. В этот момент они даже не могли себе предположить, что превратности российской армейской службы совершенно непредсказуемы. И эти часы уже давно перекочевали в кабинет коменданта Кремля в непосредственной близости от «объекта». Поэтому сигнал поступал и в одну, и в другую сторону чрезвычайно устойчиво, без малейшего искажения.
В отличие от своих подчиненных, полковника Свана в большей степени интересовали результаты обработки поступающих оперативных данных. Начиная данную операцию, они даже не могли предположить, что эффект превзойдет все их ожидания. Фактически они получили доступ к важнейшему источнику информации. Но этим все не ограничилось. Благодаря опытному оборудованию, разработанному АНБ, появилась уникальная возможность оказывать некоторое опосредованное воздействие на «объект». И тем самым корректировать происходящие события.
Кроме того, его необычайно радовало то, что впервые за всю историю разведки им удалось в качестве агента использовать не человека, а весьма разумного зверька. И вообще, полковник понял, что в школе очень плохо изучал теорию Дарвина. Потому что процессы эволюции оказались им абсолютно неизученными. А жизнь показала, что «братья наши меньшие» способны не только на бестолковые забавы, но и на серьезную работу. В том числе — разведывательную.
Еще два месяца назад полковник подал специальную докладную записку генералу Вермонту о необходимости создания специальной разведывательной школы по подготовке агентов из числа наиболее талантливых зверьков. Но на первом месте, конечно же, оказался Сурок. Это было их уникальное ноу-хау, при помощи которого можно будет теперь перевернуть все представления о разведывательной службе.
При этом, конечно, главные приоритеты все равно останутся за людьми. Особое место среди которых всегда занимали чиновники.
Полковник всегда считал, что чиновник — это самая благодатная почва для проведения разведывательно-диверсионной деятельности. Ибо, он по своей сути всеяден, жаден, беспринципен и нагл. При этом весьма изворотлив, изобретателен и предприимчив. Правда, в каждой стране мира чиновничество имеет свои уникальные особенности. Но суть от этого не меняется.