Не менее критичен в оценке Биллингса и профессор-адмирал Николай Николаевич Зубов. Зубов знал, почем и фунт, и килограмм лиха. Мичманом на эсминце «Блестящий» он получил тяжелое ранение в Цусимском бою, командиром миноносца воевал в Первую мировую на Балтике, закладывал основы советской науки о льдах… И Зубов сообщает, что назначение Биллингса возмущало всех передовых моряков русского флота.
Да, идя путем чистого анализа, я не ошибся: фактически Биллингс срывал основную стратегическую задачу экспедиции — расширение пределов русского присутствия на Тихом океане в районе западного побережья Северной Америки.
Исследователь истории Аляски англосакс Бэнкрофт утверждает, что все объясняется-де ложной гордостью начальника экспедиции, не считавшегося с мнением подчиненных, но я думаю, что дело было в прямых инструкциях лондонских хозяев Биллингса.
Собственно, Лондон имел кроме Биллингса и еще одного своего человека в той злополучной экспедиции — капитана 2 ранга (тоже свежеиспеченного по инструкции) Романа Романовича Галла.
Как и Биллингс, Галл был выходцем из Англии, но попал на русскую службу тринадцати лет гардемарином — его взял в Ливорно на свою эскадру (уж не знаю, с какой стати) адмирал Грейг. Галл
служил, стал лейтенантом и как раз в тот год, когда Воронцов предложил России услуги «помощника астронома» Биллингса, был с кораблем в Англии. Такое хронологическое пересечение трех биографий тоже, возможно, было неслучайным.
В экспедиции «гардемарин из Ливорно» зарекомендовал себя ненамного лучше своего командира. После фактического бегства Биллингса Сарычев командовал «Славой России» недолго, потому что вскоре ему пришлось сдать ее старшему по чину Галлу и вступить в командование построенным на Камчатке «под наблюдением» Галла катером «Черный Орел»… И теперь уже работы притормаживал непонятно чей подданный Галл (российское подданство он принял лишь в 1810 году!).
Жаль вот только, что в изложении истории с этими бриттами и галлами большинство «историков» (кроме профессора Зубова) почему-то не учло мнения компетентных современников тех давних событий…
Современные же и исторические оценки роли и заслуг Сарычева? О них можно бы и не говорить, потому что за Сарычева говорят его дела, и не только в «экспедиции Биллингса». Но если уж касаться оценок, то у всех объективных экспертов они единодушны: Сарычев был одним из образованнейших русских офицеров. Уже семи лет он был зачислен в подготовительный класс Морского кадетского корпуса, а в пятнадцать лет произведен в гардемарины. И началась его большая судьба русского морехода…
Первыми словами «Предуведомления» к его главному труду были следующие: «Нет морей менее известных в нынешние времена, как Ледовитое море и Северо-Восточный океан (имеется в виду северная часть Тихого океана. — С.К.), и нет государства, которое бы более имело причины, как Россия, оные описывать и более способов и удобностей к исполнению сего полезного дела».
Умные, благородные, державные слова…
И как подло через шестьдесят пять лет после их напечатания сановная «Россия» пренебрежет этими «удобностями» и самими позициями России на Тихом океане.
БЛАГОДАРЯ Сарычеву Русская Америка — как понятие географическое — из-за экспедиции «Биллингса» много не потерпела. Результаты съемок там были внушительными. Однако многоходовая английско-воронцовская операция-провокация, где Биллингс (а возможно, и Галл) был английской королевской пешкой, в целом и главном, увы, удалась. Ведь на экспедицию возлагались серьезные государственные надежды! И вот из-за преступной пассивности Биллингса они не оправдались.
Да, Россия упустила тогда на Тихом океане немало, и прежде всего — в части очень заманчивых геополитических перспектив. Потери понесла Русская Америка как понятие геополитическое. Утверждая это, я имею в виду возможные российские перспективы в районе Орегона, острова Ванкувер, реки Колумбии и Верхней Калифорнии…
Что, уважаемый мой читатель, не верится в только что прочитанное? Не воспринимаются эти географические названия с прилагательным «русский»?
Понимаю, но от написанного не отказываюсь. А чтобы стало понятно — почему, мне надо рассказать немного и о такой исторической личности, как Франсиско де Миранда…
МИРАНДА родился в 1756 году в богатой креольской семье в Каракасе — центре испанской латиноамериканской колонии Венесуэлы. Начав со службы в испанской армии, он потом увлекся идеей освободить Южную Америку от власти испанцев и создать из бывших колоний некую великую Колумбийскую империю (но он и республиканских идей не чурался).
В итоге Миранда почти всю жизнь провел в эмиграции и в странствиях. Он был неплохо знаком с борцами за «независимость» США и предлагал свои проекты янки. Но, скажем, Томас Джефферсон считал, что Северной Америке можно избавлять Америку Южную от испанского патронажа лишь после того как янки смогут занять место испанских идальго.
Миранда предлагал свои проекты по освобождению испанских колоний и англичанам, против которых была направлена деятельность его знакомцев — янки…
Поскольку и такую антииспанскую карту в колоде иметь не мешало, от Миранды никто впрямую не отмахивался. Наоборот — его на всякий случай придерживали в запасе и как-то поддерживали.
Кроме того, характер его перемещений по миру и Европе в 80-е годы XVIII века, его контакты и обстоятельства жизни оставляют мало сомнений в том, что привлекательный, сдержанный, но обаятельный креол был еще и масоном, а этого сорта фигуры всегда без той или иной поддержки не останутся. Огромный архив Миранды, который он возил всегда с собой и который к 1810 году составлял 63 (!) переплетенных фолианта, после его ареста в 1812 году таинственно пропал и был обнаружен (только — весь ли?) лишь в 20-е годы уже XX века в Англии.
Во времена Французской революции он был генералом республиканской армии, а потом оказался в Англии, враждебной Франции.
В 1806 году Миранда под защитой английского флота высаживался с отрядом волонтеров в Венесуэле, был разбит, опять жил в Англии, стал кумиром будущего латиноамериканского «Освободителя» — Симона Боливара и в 1810 году возглавил борьбу венесуэльцев за республику.
Встав во главе новой Венесуэлы, в 1812 году — в кризисной обстановке роялистского мятежа и наступления испанцев — он получил от республиканского конгресса всю полноту власти и звание генералиссимуса. Боливар же был назначен комендантом главного арсенала республики — военно-морской крепости Пуэрто-Кабельо.
Вообще-то особого накала борьбы не было — в активных действиях принимало с обеих сторон вряд ли больше десятка-полутора тысяч человек. Но кончилось тем, что Боливар арсенал не удержал, Миранда капитулировал и намеревался на английском судне скрыться в Англию вместе с 63 фолиантами личного архива, 22 тысячами казенных песо и 11 тысячами унций золота — в расчете на подготовку новой «революции»… Однако был арестован восемью офицерами, среди которых был и Боливар, и заключен в форт Сан-Карлос.
А затем Миранда попал в руки испанцев и как «личный враг» испанского короля оказался в Кадисе, в тюрьме «Четыре башни», где и умер в 1816 году. Так окончилась бурная и неоднозначная история…