Такое письмо мог бы написать профессор Гаспар из «Трех толстяков», буде его угораздило бы попасть в МГБ: батенька мой, что- то невероятное, меня бросали со стула на пол и три раза матом обложили - какая зверская выходка!
Да и по характеру не сходится. Абакумов - несгибаемый боец, из тех, что умирают, стиснув зубы на горле врага. Он выдержал все допросы, ничего не признав. Даже на последнем своем суде, отлично понимая, что обречен, боролся до конца и выслушал смертный приговор, не изменившись в лице. Отчаянные жалобы и умоляющий тон - совершенно не в его характере.
Да, но ради чего подделывать это письмо? Существенно в нем, кроме, конечно, подлой роли Маленкова и Берии, отсылавших эти крики о помощи обратно Игнатьеву, всего один кусочек: «Я все время спрашивал, кто разрешил проделать со мной такую штуку. Ответили: "Руководство МГБ". Путем расспросов я узнал, что это Рюмин, который делает что и как хочет...»
2. Кирилл Столяров в книге об Абакумове (с неожиданным для 90-х годов названием «Голгофа») приводит показания подполковника Миронова, начальника внутренней тюрьмы МГБ, данные им на допросе 4 декабря 1953 г.
Цит. 8.7.
«Меня вызвал заместитель министра полковник Рюмин и предложил подобрать двух надежных и физически сильных сотрудников... для выполнения важных оперативных заданий. На другой день я вместе с отобранными сотрудниками Кунишниковым и Беловым зашел к Рюмину, который разъяснил, что важное оперативное задание состоит в том, что мы, по указанию его, Рюмина, будем применять меры физического воздействия к арестованным. За это он пообещал в будущем предоставлять нам путевки в дом отдыха, денежное пособие и присвоить внеочередные воинские звания. В нашем присутствии Рюмин вызвал одного из сотрудников Следчасти по особо важным делам и предложил собрать и передать нам резиновые палки, что и было выполнено... В Лефортовской тюрьме мы разместились в кабинете № 29 и по указанию Рюмина подвергли избиению арестованных Абакумова, Бровермана, Шварцмана, Белкина и других...»
Кстати, эти показания походя опровергают то, что при Абакумове применялись пытки - ибо если это делалось, зачем заново создавать команду для выполнения «важных оперативных заданий». Почему не воспользоваться абакумовскими палачами? Может, их арестовали вместе с министром? Но ведь бьют не офицеры-следователи, а сержанты-надзиратели, этих-то зачем арестовывать?
Но это к слову, а странно здесь вот что. Формально Рюмин курировал работу тюремного отдела и имел право приказывать Миронову. Но Миронов сам не первый месяц в органах, отлично знает, что можно делать, а чего нельзя, и должен помнить, чем закончилась карьера ежовских палачей. Почему он выполняет заведомо преступные приказы, а не бежит к министру с ябедой, что мерзавец Рюмин понуждает его нарушить закон? Тот себе орден и карьеру зарабатывает, а Миронов-то ради чего должен под сроком ходить? Из-за приказа какого-то выскочки, вчерашнего следака из ОВД? Не вяжется. Миронов должен был, как минимум, потребовать подтверждения от более высокой инстанции - если, конечно, он сам не входил в команду...В общем, этот товарищ и без Рюмина хорош...
3. Напрямую обвиняет Рюмина «Берия» - кавычки здесь поставлены потому, что документ, о котором идет речь, также фальшивый. Бумаги, исходящие от Берии, определяются легче легкого - у него характерный стиль деловой переписки, очень четкий и выстроенный. Вроде бы и простой - а подделывается чрезвычайно трудно, ибо чтобы так писать, надо иметь соответствующую культуру мышления - а ее попробуй приобрети... Здесь же все расплывается, расползается, присутствует множество эмоциональных оценок и пр. Однако документ вошел в исторический оборот как подлинный - смотрите, даже палач Берия говорил то же самое, даже он возмущался!
Док. 8.6. Из «записки Берии» в Президиум ЦК по делу «врачей-вредителей».
«В результате проверки выяснилось, что все это дело от начала до конца является провокационным вымыслом бывшего заместителя министра государственной безопасности СССР Рюмина. В своих преступных карьеристских целях Рюмин, будучи еще старшим следователем МГБ, в июне 1951 года под видом незаписанных показаний уже умершего в тюрьме к тому времени арестованного профессора Этингера, сфабриковал версию о существовании шпионско-террористической группы врачей...
Для придания правдоподобности своим измышлениям Рюмин использовал заявление врача Тимашук, поданное ею еще в 1948 году в связи с лечением А. А. Жданова, которое было доложено И. В. Сталину и тогда же было направлено им в архив ВКП(б)...»
В этом документе вышла забавная вещь - столкнулись два разнонаправленных потока дезинформации. Цель у них одна - обелить Игнатьева (дело не просто так, а от начала до конца является провокационным вымыслом Рюмина), но в первом абзаце собак вешают на Рюмина, а во втором - на Сталина. Вышла форменная ерунда. Во-первых, если Сталин отправил письмо в архив ВКП(б), то откуда его взял Рюмин, имевший доступ только к архиву МГБ? Кто ему передал сию эпохальную жалобу? Выбор невелик - или Сталин, или Игнатьев. Но если документ ему дал один из этих двоих - то ведь наверняка не просто так, а для использования в работе и с соответствующими инструкциями. В чем тогда вина Рюмина?
Ладно, тут мы ответ как-нибудь измыслим. Допустим, в ходе проверки Лечсанупра раскопали материалы совещания от 6 сентября, вызвали Тимашук, у нее была копия и пр. Но ведь есть и «во-вторых»: если Сталин знал о письме и отправил его в архив, то почему генерала Власика в декабре 1952 года обвиняли в том, что он скрыл заявление Тимашук, не сообщив о нем «наверх»? В общем, снова вранье...
Я даже могу рассказать, как такие вещи получаются. Когда пишешь какую-нибудь заказную вещь, в ходе согласования заказчик сплошь и рядом указывает - мол, надо вставить то-то и то-то... Можно с ним спорить, доказывать, что получится хуже, а можно махнуть рукой и послушаться. В конце концов, он бабки платит, так что право имеет. Эту бумагу и так делал исполнитель невеликой квалификации (либо откровенный саботажник), а когда ему от заказчика велели вставить еще кусочек, он не стал спорить и послушно вставил. Что ему, больше всех надо?
...Впрочем, дальше еще интересней:
«Заручившись на основе сфальсифицированных следственных материалов санкцией И. В. Сталина на применение мер физического воздействия к арестованным врачам, руководство МГБ ввело в практику следственной работы различные способы пытки, жестокие избиения, применение наручников, вызывающих мучительные боли, и длительное лишение сна арестованных...»
Почему это интересно? Потому что когда мы пытаемся сориентироваться во времени, то получаем совершенно неожиданные результаты.
4. Возьмем еще одно свидетельство: письмо доктора Егорова Берии от 13 марта 1953 года.
Цит. 8.8.
«...Я поставил подпись, поскольку не видел иного выхода в этих невыносимых условиях, и как только я это сделал, мои отношения с Рюминым резко изменились... Если раньше он угрожал мне пытками... то теперь... его лицо выражало неприкрытую радость...