Book.

Безусловным лидером произведенной научной продукции были и остаются США. Но их доля в научном производстве несколько снизилась за счет стран Азии. Большинство западноевропейских государств за 28 лет в основном сохранили свои позиции. Имеет место усиление научного потенциала Германии за счет присоединения бывшей ГДР. Впечатляет подъем научной продукции Китая с 2 до 12 %. Впечатляет и падение доли России – с 9 до 2 %.

До начала 90-х гг. СССР устойчиво занимал второе место по валу научной продукции, хотя и с большим отрывом от США. Это происходило на фоне низкой общей производительности труда в Советском Союзе. В одной из речей, сказанной на трибуне съезда КПСС, бывший президент АН СССР А. Александров говорил: «В СССР работает 25 % мировых ученых, при этом они производят 33 % мировой научной продукции». Уважаемый академик был прав лишь частично. Общий раздутый штат наших учебных, прикладных, исследовательских институтов был велик. Возможно, он действительно содержал четверть мировых научных работников. Откуда взялась цифра 33 % мировой научной продукции – можно предполагать. Очевидно, сюда референты и статистики включили бумажную лавину общественно-политических изданий, трудов по марксизму-ленинизму и иные творения, не имеющие научной ценности и лежащие сбоку от мирового научного процесса. Реально, по моим оценкам, мы производили 9 %. Соответственно, производительность труда была в 2,5 раза ниже общемировой. Это соответствует эффективности любой работы, выполнявшейся в СССР. В современной России ситуация не лучше. Добавлю, что изменение долей в мировом научном производстве России (со 2-го на 14 место) и Китая (с 11-го на второе место) соответствует политическим реалиям конца ХХ – начала XXI вв.

Степень признания, выраженная через уровень цитирования ученых разных стран, фактически за это время не изменилась. Разумеется, эта величина отражает не только качество работы ученых, но и многие другие реалии. На первом месте по уровню признания находятся ученые Голландии. Это маленькое государство действительно много тратит на научные исследования. Немаловажно и географическое положение – в центре мировых путей, в том числе путей научного обмена. Здесь проводится огромное число международных конференций и совещаний. В силу этого голландских ученых неплохо знают в мире. В отличие от тех, которые творили либо за железным занавесом, либо за Великой стеной. Второе место по уровню цитирования принадлежит ученым из США, третье – из Великобритании. Это, в общем, закономерно. В конце приведенного списка ученые Индии (13 место), России (14 место) и бурно прогрессирующего Китая (15 место).

Таблица 1

Доля разных стран в мировой научной продукции (по: «Реферативному журналу ВИНИТИ», «Science Citation Index», «Current science»)

Выводы из всего этого следуют не очень приятные для России. Во время 2-й Мировой войны наша страна понесла беспрецедентные людские и материальные потери. Погибших людей вернуть было нельзя. Но разруху восстановили быстро. После ратного подвига победы народ совершил подвиг трудовой, подняв страну из руин. Это произошло не само по себе. Руководство страны поняло, что паровозы общества – наука и высшее образование. Сюда были направлены значительные средства. Одним из символов возрождения и самым грандиозным зданием страны стал Московский университет. С точки зрения современной государственной идеологии кажется немыслимым вложить такие деньги в строительство «какого-то там» вуза. Но эти вложения оказались не напрасными. Поднялась наука, образование, затем технология, промышленность. Наконец, вывели человечество в космос. Известен исторический анекдот. В хрущевские времена кто-то из советников-экономистов правительства порекомендовал с целью экономии подсократить расходы на науку. Никита Сергеевич Хрущев ответил со свойственным ему юмором: «Экономить на ученых – все равно что свинью стричь. Визгу много, а шерсти мало». Никита Сергеевич был прав. Расходы на науку не очень существенны в масштабах государства, а эффект от них очень значителен.

Если говорить о сегодняшней ситуации, то можно лишь задать риторический вопрос – какое будущее может быть у страны, где самые бедные – это те, кто учит, просвещает и разгадывает тайны природы?

На конец 2010 г. зарплаты лаборантов в институтах в среднем составляли 4,5 тысячи, профессоров – 17 тысяч рублей. Большинство сотрудников имеют жалованье в этих пределах. Закончу словами мудреца прошлого Николая Гоголя: «Русь! Куда же несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа».

Утекают ли мозги из современной России?

Утечка мозгов стала одним из символов эпохи перестройки, символом, мало украшающим наше время. С помощью некоторых СМИ создавалось ощущение безоблачной жизни квалифицированных кадров. Если они и не могут найти достойную работу у себя дома, то уж за границей их всегда ждут с распростертыми объятиями. Что стоит за пресловутой утечкой? Может, нечто совсем иное, чем пытаются представить массмедиа?

Недавно мне довелось побывать в Греции на курорте Варкиза. В недорогом отеле постоянно приходилось слышать не столько греческую, сколько русскую речь. Дворники, прачки, продавцы, мальчики на побегушках – сплошь были русскими. Скромно крутясь возле меня, стесняясь своего нового статуса, спрашивали, нет ли свежих русских газет. Почти все мои здешние земляки имели высшее образование. За работу получали порядка 700 долларов. Сумма по российским понятиям приличная (хотя и не гигантская), но зарплата греков была выше.

Нужно ли было завидовать «удачливым» специалистам, которые здесь получали больше, чем профессор в современной России? Или следовало признать другой факт: я, турист из России, живу «барином» в достаточно приличной гостинице, а соотечественники, не нашедшие места ни в России, ни в Греции, мне прислуживают.

Трудно найти страну, на которую обрушивалось бы столько несчастий, как на Россию. После каждой новой волны несчастий тысячи людей бежали за рубеж.

Первая волна эмиграции бежала от Гражданской войны, Красного террора, и мировое сообщество восприняло это как должное. Вторая волна бежала от раскулачивания и ГУЛАГа, и это тоже можно было понять. Третья – от застоя и невозможности творческой самореализации. Эти поводы для отъезда тоже можно было принять, хотя и с оговорками. От кого бежит четвертая волна, начавшаяся во времена перестройки и продолжающаяся поныне?

Она распадается на несколько потоков. Южный, идущий в Грецию, Мальту, на Кипр, бежал, как нередко говорилось, от криминального беспредела начала 90-х годов. Такое обоснование звучит не очень убедительно, поскольку немало беженцев сами за беспредел в ответе. Помню, в середине 90-х гг. я встречался с «новыми русскими». Звучала такая присказка: «Арбуз есть – можно сваливать». «Арбуз» – миллиард рублей по тогдашнему курсу составлял 150 000 долларов. Сумма неплохая, если стабильно жить в России. Но если драпать, ничего, кроме этих денег, не имея (в том числе квалификации), это не так уж и много. После оформления прописки, покупки жилья, автомобиля и иных предметов первой необходимости «арбуз» испарялся. Выяснялось, что надо работать, а этого среди беженцев многие не умели. Кое-кому пришлось убедиться и в том, что воровать в этих странах намного труднее, чем в России 90-х гг. Здесь полиция исправно работала и сажала жуликов за решетку.