Ввиду всего этого и можно сделать вывод, что россияне делали ставку только на количество. Впрочем, судя по всему, в Москве считают это оправданным: численный состав только Северо-Кавказского военного округа превышает 100 тысяч человек, на вооружении имеется около 620 танков, 200 боевых машин пехоты и 875 артиллерийских систем (про численность и вооружение всей Российской армии не вспоминаем, хотя в зону конфликта были переброшены подразделения из-за пределов округа – видно, соотношение 3 российских солдат против 1 грузинского российский Генштаб счел неубедительным).
В состав 58-й общевойсковой армии входили две мотострелковые дивизии, отдельный мотострелковый полк, пять отдельных мотострелковых бригад, в том числе две горные, бригада оперативно-тактических ракет, а также артиллерийские бригады и полки и другие соединения и части. Плюс Южная Осетия имеет (или имела) вооруженные силы численностью 3 тысячи человек, 87 танков Т-72 и Т-55, 95 орудий и минометов, в том числе 72 гаубицы, 23 реактивные системы залпового огня БМ-21 «Град», а также 180 бронемашин, в том числе 80 боевых машин пехоты.
Силы грузин составляли менее 30 тысяч человек, в боевом строю находилось около 200 танков, к началу конфликта также насчитывалось БМП-1 – 45, БМП-2 – 74, БТР-80 – 50, МТЛБ – 20, БРДМ-2 – 5 единиц.
Так что место в тактике россиян как раз – жуковским «стратегическим» постулатам.
* * *
Странными представляются действия российской военной авиации. Удары по грузинским позициям и населенным пунктам наносили российские самолеты из состава 4-й воздушной армии, на вооружении которой имелось около 60 фронтовых бомбардировщиков Су-24, 100 истребителей МиГ-29, 60 истребителей Су-27, 100 штурмовиков Су-25, 40 учебно-боевых L-39 и 30 разведывательных Су-24МР. Также действовала вертолетная армейская авиация. Грузинскими ПВО был сбит и дальний бомбардировщик Ту-22 (судя по всему, речь идет о Ту-22М3), то есть россияне подключили куда большие силы авиации, и не только тактической. Для сравнения: ВВС Грузии имели в боевом составе 10 штурмовиков Су-25КМ, которые были модернизированы совместно с израильской компанией Elbit System, а также 2 учебно-боевых Су-25УБ, до десятка L-39, 28 вертолетов типа «Ми» различных модификаций, в том числе не менее 3 ударных Ми-24, а также 6 транспортных Bell-212 и 6 UH-1H американского производства.
Из сообщений о российских авиаударах и потерях ясны два главных момента.
Во-первых, российское командование имело информацию исключительно мирного времени – из военных объектов удары наносились по базам грузинских бригад, т. е. местам постоянной дислокации. Хотя самый глупый генерал из российского ГШ не мог не понимать, что войска – либо на передовой (они видны «визуально», потому их штурмует армейская или тактическая авиация), либо разворачиваются по организационно-штатной структуре военного времени, то есть находятся в так называемых запасных районах.
Российской стратегической разведке можно смело поставить «двойку», а из-за нее – и российской бомбардировочной авиации. Зато российским летчикам нужно отдать должное за профессионализм и упорство – мирные населенные пункты они бомбили весьма метко и настойчиво.
Во-вторых, и это связано с первым, абсолютно непонятно, почему не наносились удары по позициям грузинских ПВО. Вывести их из строя было первейшей необходимостью, а для этого в составе первых российских подразделений, вступивших на территорию Южной Осетии, обязательно должны были быть подразделения радиотехнических войск, которые бы засекли позиции «пэвэошников». Вместо этого российская авиация с прямо-таки маниакальным упорством бомбила аэродромы грузин, хотя ясно (см. выше), что грузинские ВВС особой опасности не представляли. Куда более страшна была грузинская артиллерия, особенно реактивная (РСЗО М-87 «Оркан», Лар-160 «Градлар», RM-70, БМ-21 «Град», М63 «Пламен», имеющиеся в грузинских сухопутных войсках). Но ее россияне почему-то «не видели».
* * *
И, наконец, последнее, хотя этот вопрос больше не к российскому Генштабу, а к политической Москве. Одна из серьезных военно-политических глупостей, которая была совершена российской стороной, – это блокирование грузинских портов силами кораблей Черноморского флота, дислоцировавшихся в Крыму. Военной необходимости в этом не было никакой (откуда Грузии ждать военно-технической помощи сегодня, ведь если кто и заявил о поддержке, то о чисто дипломатической?). Между тем это был прямой вызов Украине, фактически поддержавшей грузинскую сторону в этом конфликте. Наплевав на мнение Украины, на территории которой базируется ЧФ РФ, Россия едва ли упростила двухсторонние отношения и дальнейшие споры вокруг судьбы Черноморского флота.
Дмитрий Тымчук, «Политэ»
Альтернативная точка зрения: грузинский репортаж из занятого российскими военными Гори
Когда на родной земле некто не позволяет продолжить путь, а в случае разрешения тщательно обыскивает, тобой овладевает странное чувство попранного достоинства, ощущение бессилия и ненависти. Это чувство по пути от Тбилиси до Гори, в соответствии с числом русских постов, возрастает в шесть раз. С тяжелым сердцем продолжаешь путь от поста к посту и наконец приезжаешь в город, где царят опустошение и голод. А жители Гори стоят мужественно и мечтают, когда из Тбилиси поступит приказ взяться за оружие.
От села Игоэти начинаются посты оккупантов. На каждом из них останавливают и обыскивают, копаются в багажниках автомобилей. На первом посту мы услышали странный приказ – предъявить российскую аккредитацию. На вопрос, где можно получить такой документ, последовал такой глупый ответ, что наши спутники – финские и американские журналисты – расхохотались. Оказывается, для того, чтобы передвигаться по собственной стране, нужна печать Генерального штаба Министерства обороны России в Москве. Но наши «милые» оккупанты все же смилостивились и посоветовали встретиться с генералом Борисовым, который может проехать по этой дороге. А как выглядит генерал Борисов? Ответ был весьма «остроумным»: «Он настоящий десантник», – глубокомысленно изрек наш непрошеный собеседник.
Мы стояли и ждали появления «настоящего десантника». Вместе с нами у поста в Игоэти стояли еще пять автомашин с иностранными журналистами. Прождав полчаса, мы убедились, что появление Борисова ничего не изменит. На посту самым старшим по званию был младший лейтенант Денисов. Поговорили, я даже предложил выпить, но тот отказался, мол, на службе не пью, а если хочешь уважить, помоги позвонить домой, соскучился по матери и жене. Я тотчас протянул телефон. Такой жест явно смягчил непреклонного оккупанта, и, закончив разговор, он разрешил ехать дальше. Потом было бесчисленное множество обысков, но до Гори мы все же добрались.
Можно сказать, что Гори – мертвый город, по улицам которого передвигаются голодные люди. Мы поспешили в городскую управу, где прибытия гуманитарной помощи ждали сотни женщин, стариков и детей. Царил полный хаос, люди стояли, никто не знал, когда же им раздадут помощь. «Почему такая неразбериха, разве это помощь? Мы умираем от голода, может, вы поможете?!» – взмолилась одна пожилая женщина.
Мы попали в здание управы через разбитое окно. Сотрудники управы объяснили, что эти очереди вызваны нехваткой продовольствия. По их словам, в Гори в день завозят всего 200 буханок хлеба, а в городе все еще остается 12 тысяч жителей. В такой ситуации городской администрации, конечно, трудно распределять продовольствие. Часто люди приходят без удостоверений личности, есть также случаи, когда отдельные граждане два-три раза занимают очередь, получают продукты, а другие остаются голодными. В кабинет главы администрации города мы вошли тогда, когда там как раз обсуждали вопрос, касающийся распределения хлеба. По словам губернатора региона Шида Картли Ладо Вардзелашвили, российские оккупанты намеренно не пропускают автомашины с гуманитарными грузами, с тем чтобы голод вызвал недовольство населения властями страны.