– Он просто предпочел себя обезопасить... – понимающе кивает Ахмад Алимханович.
– Он не сумел этого достигнуть... – жестко, чуть ли не с предупреждением, говорит Мочилов. – Такие способы обеспечения безопасности редко кого спасают, потому что разглашение тайны имеет большие последствия, чем ее полное закрытие. Вы меня понимаете...
– А что за препарат применял Радян? – слегка смущается профессор, и это Мочилову не нравится, потому что воспринять смущение он желает по-своему.
– Мы имеем основания думать, что он спрятал формулу в головах двух капитанов, которые проходили у него реабилитацию после ранений, полученных во время командировки в Африку. Это капитан Ангелов и капитан Пулатов. Вот их медицинские карты. – Юрий Петрович кладет на стол две обычные медицинские книжки. – Процесс закрытия подобного «сейфа» проходил в состоянии глубокого гипноза. И Радян закрыл доступ к их головам паролем, который знал, вероятно, только сам. Мы уже предпринимали попытки пробиться в подсознание Ангелова. Это не удалось даже с применением пентатола натрия [42] .
– А результаты деятельности Радяна...
– Результаты есть, но они проявляются только спонтанно. Тот же капитан Ангелов показывает порой невероятные результаты в стрельбе, просто невозможное делает, но для этого ему необходим какой-то «мобилизующий момент». Вспышка гнева или еще что-то такое... В спокойной обстановке результаты совсем не те... Но я просил бы вас сначала познакомиться с результатами работ Радяна, отраженных в медицинских картах, а потом бы мы продолжили разговор.
– Это резонно. Это даже необходимо...
– И еще... Что касается пароля доступа к подсознанию... Радян умышленно закрыл доступ к данным, заложенным в головы капитанов. И держал пароль в своей голове. Теоретически – это преодолимый барьер?
– Теоретически – да... Всегда существует возможность забраться в самые глубины человеческой психики, но практически действуют многие субъективные факторы, которые способны отнять уйму времени, возможно, много лет, чтобы найти обходной путь. Хотя пути «обмана», как правило, результат дают...
– Пути «обмана»?
– Я так называю технологии, при которых гипнотизируемый вводится в такое состояние, когда его подсознание само желает раскрытия пароля. Ведь подсознание – это не сторож секретов. Это сторож, занимающийся процессом самосохранения организма. И при угрозе, скажем, организму подсознание способно «расконсервировать» пароль. Но здесь следует работать очень тонко... Главное, установить раппорт [43] . А обычно пароль не допускает именно этого...
– Хорошо. Сколько времени вам нужно, чтобы познакомиться с документами?
– Пару часиков – с медицинскими картами. Еще столько же, если не больше, с материалами экспериментов Радяна. – Даутов прикидывает положенную перед ним папку на вес, словно по весу определяет затраты времени. – Я не буду знакомиться со всеми результатами. Выберу только то, что интересно...
– Через четыре часа я навещу вас вместе с двумя капитанами...
– Давайте так... Я сам вас вызову... Скорее всего после обеда... Впрочем, у меня есть и текущие дела... Лучше отдыхайте до вечера... Вечером я найду вас... После ужина...
На сей раз сам генерал Астахов с самого утра пожаловал в офис к Басаргину, захватив с собой капитана Рославлева и еще какого-то незнакомого интерполовцам молчаливого человека, смотрящего на мир сквозь темные диоптрии очков – типичный шпион из мультфильма. Но, соблюдая конспирацию, генерал, капитан и их спутник явились в штатском, в отличие от капитана Яблочкина, которого ничуть не смущает собственный мундир. Да и правда, на офицера внимания обратят мало, тем более что на спине у Яблочкина вовсе не написано, что он принадлежит к агентурному управлению ГРУ, а вот на генерала – другое дело, потому что не каждый день в квартиру приходит генерал, а офис бюро Интерпола официально представляет собой только квартиру и не более. Здесь же уже собрались все оставшиеся в Москве члены оперативной группы «Пирамида», дожидающиеся дополнительных сведений от Басаргина и от своего командира, который обещал держать их в курсе событий и давать задания с места, где так заинтересованно ожидают появления Талгата Абдукадырова.
Басаргин оказывается не готовым к такому массовому нашествию гостей, хотя личный состав его бюро тоже уменьшился. Пришлось даже сходить через коридор в настоящую свою квартиру и принести оттуда дополнительные стулья.
– Вчерашние новости заставили шевелиться всех, – недовольно ворчит Доктор Смерть, которому суета слегка мешает работать. – В кои-то веки само антитеррористическое начальство к нам пожаловало. Даже и не верится...
– И слава богу, что все зашевелились, – поддерживает разговор Басаргин. – Плохо было бы, если бы шевелились уже потом, с опозданием, специалисты по розыску... Как у нас часто и случается, к сожалению... Но я не думаю, что все прибыли сюда, чтобы дожидаться сигнала со спутника... – Александр смотрит на генерала, который сам пока о целях своего визита не заявил.
– Вы правы... – Владимир Васильевич смотрит прямо на Басаргина. – Ждать у моря погоды мы времени и права не имеем. И потому я к вам привел человека, который желает познакомиться с записью разговора Талгата Хамидовича Абдукадырова с Ахмадом Алимхановичем Даутовым. Это лингвопсихолог нашего управления...
– Лингвопсихолог? – переспрашивает Таку. – Что это такое?
– Лингвистическая психология... Психология человеческой речи, интонаций, внутреннего содержания произнесенных слов и даже непроизнесенных, но подразумеваемых слов... – говорит человек в темных очках. – Меня зовут Юрий Борисович. Обычно я по разговору определяю некоторые неявные особенности...
– Вам нужна распечатка или необходимо слышать живую речь? – спрашивает Лари.
– Распечатка мало поможет. С распечаткой может работать только лингвист. Лингвопсихологу необходимо слышать...
– В таком случае я попрошу уважаемого Доктора Смерть предоставить мне доступ к его компьютеру... – Маленький и щупленький Лари предельно вежливо говорит, а смотрит на Доктора с натуральным страхом и уважением. Ему трудно представить, как человек способен носить вес более чем вдвое больший в сравнении с его собственным весом.