Если поверить Марцинкусу и его коллегам из Ватиканского банка, то тогда Святой престол дал новое определение понятию «христианское милосердие». К нему отныне относятся и спекулятивная игра на Миланской фондовой бирже, и отчисление миллионов долларов единственно для того, чтобы не дать упасть в цене акциям «Банко Амброзиано». Представителям Банка Италии казалось маловероятным, что во всем мире бедняки-прихожане несли в церкви свои гроши для того, чтобы их приношениями распоряжались именно таким образом. Тем не менее Кальви, благодаря епископу Марцинкусу, удалось сорваться с крючка, во всяком случае на этот раз. Ведь было предъявлено явное доказательство, что «Супрафин» действительно принадлежит Ватиканскому банку. Обычно холодный и замкнутый, почти всегда невозмутимый, Кальви стал едва ли не любезен по отношению к ответственным служащим миланской штаб-квартиры. Уверенный, что заблокировал расследование, когда оно чуть не нащупало самое уязвимое место, он завершил приготовления к путешествию по Южной Америке вместе со своей женой Кларой. Путешествие должно было стать не только развлечением, но и деловой поездкой. На южноамериканском континенте предполагалось познакомиться с местами, где возможно появление новых филиалов банка, плюс неизбежные деловые встречи, связанные с перспективами такого развития, а затем полюбоваться достопримечательностями и местной природой.
В Южной Америке Кальви почувствовал себя куда спокойней. И тут скончался папа Павел VI. Телефонные разговоры между роскошными апартаментами Кальви в гостинице в Буэнос-Айресе и различными частями Италии не прекращались. Имя нового папы римского — Альбино Лучани — ввергло Кальви в состояние шока. Для него был бы намного предпочтительней любой другой из 110 кардиналов.
Кальви прекрасно знал о том, какой взрыв возмущения вызвал в Венеции захват им «Банка каттолика дель Венето»; о том, что Лучани ездил в Рим в надежде вернуть епархии контроль над банком. Также он знал о репутации Лучани: для него это страшный человек, призывающий к бедности и известный своей непримиримостью к дельцам в сутанах. Случай в Витторио-Венето с двумя священниками и спекулянтом недвижимостью в северной Италии давно превратился в легенду. Из Буэнос-Айреса по телефону Кальви отдал распоряжение продать часть акций банка, которыми владел «Супрафин». Поскольку правительственная проверка продолжалась, и ревизоры разве что через плечо не заглядывали, служащим банка приходилось действовать крайне осторожно. Так или иначе, но в первые три недели сентября 1978 года удалось избавиться от 350 000 акций. Потом до Кальви дошли новости, которых он опасался больше всего. Дни епископа Пола Марцинкуса в качестве главы ИОР сочтены. Если Марцинкус уйдет, станет неизбежным полное раскрытие всех махинаций и мошеннических операций. Кальви припомнил слова Марцинкуса, сказанные ему в телефонном разговоре через несколько дней после избрания Лучани папой: «Отныне все будет по-другому. Новый папа — совсем другой человек».
Альбино Лучани представлял крайне серьезную угрозу как для Микеле Синдоны, так и для Роберто Кальви. Последующие события со всей наглядностью продемонстрировали, что ожидает тех, кто представляет серьезную угрозу для этих двоих.
Очевидно, что и для епископа Пола Марцинкуса, президента Ватиканского банка, новоизбранный папа также был немалой угрозой. Если Лучани как следует займется банком, то весьма вероятно, там скоро образуется немало вакансий. Также обречены расстаться со своими местами Меннини и де Стробель, чьи подписи стоят под письмом о «Супрафине». Оба много лет участвовали в преступной деятельности Синдоны и Кальви. И если Марцинкус усомнился бы в способности Лучани предпринимать решительные и действенные меры, то разуверил бы его не кто иной, как де Стробель — когда произошла история с двумя священниками-растратчиками, он был адвокатом неподалеку от Венеции и знал все подробности случившегося.
Возможно, Бернардино Ногара и был капиталистом до мозга костей, но он выглядит просто святым по сравнению с теми, кто заправлял после него делами в корпорации «Ватикан», прошедшей большой путь с той поры, как Муссолини, подписав в 1929 году Латеранские соглашения, открыл перед церковью реалии современного мира.
К сентябрю 1978 года папа римский стоял во главе огромной транснациональной корпорации. Альбино Лучани, глядевшему из окна четвертого этажа Апостольского дворца, где находятся папские 19-комнатные апартаменты, человеку, проповедовавшему о «бедной церкви для бедных», предстояло взяться за решение задачи, по своей сложности и ей грандиозности сравнимой разве что с высотой того положения, куда его вознесла судьба.
Если его мечте стать последним «богатым папой» суждено было бы сбыться, тогда корпорация «Ватикан» была бы ликвидирована. Может, Папское государство и исчезло навсегда с карты мира, но его место заняла могущественная финансовая машина, делающая деньги.
Существовало Управление имуществом Святого престола, со своими отделами-канцеляриями, возглавляемое президентом, кардиналом Вийо, и секретарем, монсеньором Антонетти. Постоянная канцелярия распоряжается всем имуществом различных конгрегаций, трибуналов и учреждений. Она на практике управляет значительной долей недвижимости папского государства. В одном только Риме Ватикану принадлежит более 5 тысяч квартир в доходных домах. В 1979 году общая сумма активов, которыми канцелярия распоряжалась, превышала 1 миллиард долларов.
Чрезвычайная канцелярия, по сути еще один банк Ватикана, как и возглавляемый Марцинкусом ИОР, активно занималась спекуляциями на бирже, отдавая предпочтение операциям с валютой и тесно взаимодействуя с «Креди Сюисс» и «Сосьете де банк Сюисс». В сентябре 1978 года его совокупные активы превышали 1,2 миллиарда долларов.
Ватиканский же банк под управлением Марцинкуса имел капитал более 1 миллиарда долларов, а его годовой доход в 1978 году был больше 120 миллионов долларов; 85 процентов из них находились в личном распоряжении папы римского. В ИОР было открыто свыше 11 тысяч счетов. Согласно положению, утвержденному при образовании банка папой Пием XII в годы Второй мировой войны, счета в банке должны были иметь, по большей части, религиозные ордены и религиозные институты. Когда папой стал Альбино Лучани, только 1047 счетов принадлежало религиозным орденам и институтам, 312 — приходам, а 290 — епархиям. Оставшиеся 9351 принадлежали различным дипломатам, прелатам и «привилегированным гражданам», значительная часть последних даже не имела итальянского гражданства. Четверо из них были Синдона, Кальви, Джелли и Ортолани. Другие счета были открыты видными политиками различных политических оттенков и направлений и ведущими промышленниками. Многие владельцы счетов использовали возможности Ватиканского банка для вывоза капиталов из Италии в обход действующего законодательства. Кроме того, все вклады на этих счетах не подлежали никакому налогообложению.
Обе канцелярии Управления имуществом и Ватиканский банк представляли для Альбино Лучани важнейшие проблемы, которые ему необходимо было решить, прежде чем попытаться вернуть церковь к идеалам раннего христианства. Существовало и множество иных проблем, не в последнюю очередь касавшихся богатств, что были накоплены Ватиканом на протяжении столетий. К этим разнообразным сокровищам относились и множество бесценных произведений искусства.