Параллельно необходимо снять табу на русскую тему в общественных дискуссиях и вывести ее из маргиналии, отобрать у национал-экстремистов. Русские люди должны иметь возможность публично заявлять: «Мы — русские!», добиваться обсуждения и решения волнующих их проблем. И не тревожиться, что всякая сволочь поднимет истерику по поводу «фашизма». В противном случае можно не только империи не дождаться, но и страну потерять.

5

Напоследок выскажусь об одном частном (относительно темы статьи) вопросе. О двух основных течениях русской национал-экстремистской мысли: «нацистском» и национал-изоляционистском. Сразу скажу, что на соответствующих авторов и тексты ссылаться не буду, чтобы не делать им рекламу.

«Нацисты» отнюдь не обязательно воспроизводят идеологию и риторику НСДАП (адаптированную для тех, кого Гитлер считал унтерменшенами), хотя и такие тоже попадаются. «Нацистскими» следует считать любые проекты по переделке нынешней России в «русское государство», ведь все они так или иначе предполагают поражение в правах нерусского населения.

Национал-изоляционисты исходят из того, что русским-де пришла пора «пожить для себя» и «сбросить с плеч» кавказцев, татар и другую «нерусь». Даже отколоть от России некую «Русь» или даже несколько «русей» («Поморию», «Казакию», «Ингрию» и прочие), не пускать туда мигрантов и жить долго и счастливо. Не скрывая ненависти ко всей имперской истории России и русских, изоляционисты обосновывают свои прожекты необходимостью перезагрузки «авторитарной» московской «матрицы» государственности на «демократическую» новгородскую (либо «русско-литовскую»), расписывают прелести «многополярной Гардарики» («свободной конфедерации» русских земель). Довольно показательно, что некоторые изоляционисты пытаются реабилитировать организаторов «Локотской республики» и РОНА. Эта публика легко сомкнется, уже смыкается с нерусскими национал-экстремистами, жалеющими, что Россия не разделила судьбу СССР, и живущими ожиданием нового шанса. До кучи сюда добавляются всякие безумные (но отнюдь не безвредные) фантазеры, вроде тех, кто на пустом месте изобретает «сибирский язык», создавая тем самым базу нового «украинства».

Если «нацисты» практически всегда «имперцы», то национал-изоляционисты проклинают империю. Опять же «нацисты», как правило, отвергают демократию и ненавидят Запад, зато некоторые изоляционисты подхватывают либеральные и западнические лозунги, рядясь в национал-демократов, даже в национал-либералов. Мол, уничтожим «эрэфию» и тогда появится шанс построить «нормальную цивилизованную страну» по европейскому стандарту. Некую «русскую Данию» или «русскую Австрию». Поэтому еще одни потенциальные контрагенты изоляционистов — западные националистические и национал-экстремистские организации и деятели, не имеющие «пунктиков» по поводу славян и непосредственно русских, «признающие» наш народ частью «цивилизованного мира». Общая повестка понятна: «борьба Севера с Югом», противостояние миграции из неевропейских стран и регионов, воинственный антиисламизм.

Обычно говорят, что «нацисты» более опасны, а национал-изоляционисты, соответственно, менее, по-скольку-де идеи последних из-за своей экзотичности никогда не получат широкого распространения. Русские люди слишком любят и ценят державность, а изоляционизм (любой) и саморазделение ее полностью отменяют. Следовательно на идиотов, рассуждающих о «Гардарике» или пишущих тексты на «сибирском языке», можно не обращать внимания. В общем это так и есть, но…

Надо учитывать, что товарищи, ищущие пути дестабилизации ситуации в России, и в контексте приближающихся федеральных выборов, и в стратегической перспективе пытаются и будут дальше пытаться играть на национальном вопросе. Им интересны все, кто так или иначе способен генерировать недовольство, протест, «смущать умы». Как «паладины русской империи», так и пропагандисты «компактного национального государства». Как те, кто способен организовать многолюдный митинг, так и те, кто всего лишь строчит статейки для маргинальных сайтов и морочит головы сотне-другой праздных чудаков. Все свое дело делают. Даже если их втемную пользуют.

Возможно, мой пафос излишен, но все же. В условиях, когда в мире усиливается борьба за энергоресурсы (и не за горами время, когда ценным ресурсом станет чистая пресная вода), когда все большую силу набирает Китай, без пяти минут империя, когда чем дальше, тем больше проблем создают исламисты, когда обостряются глобальные проблемы, вызванные ухудшающейся экологией, угрозами пандемий новых болезней, массовой нищетой и перманентным голодом в десятках стран, — выступать против единства Российского государства и российской нации могут только дураки или провокаторы. И те и другие — самые настоящие враги, с которыми следовало бы поступать как с врагами. России нужно оставаться Россией, русским — русскими. [6]

Тезисы о правых

Словам «правое», «правый», «правые» в отечественном политическом лексиконе очень не повезло. Настолько, что их иногда используют едва ли не как ругательные.

С одной стороны, в советские времена людям вдалбливали определение правых как непременных реакционеров, ретроградов, озабоченных борьбой с «инородцами». И силу инерции здесь не следует недооценивать. С другой, «правыми» в 1990-х годах стали называть себя некоторые либералы-западники, отстраивавшиеся от КПРФ, которую они считали левой. В 1999 году перед выборами в Госдуму была образована коалиция с названием «Союз правых сил» (СПС), позже на ее основе создали партию. При этом в эклектичной риторике СПС собственно правого было меньше всего. До поры до времени эти самозванцы пользовались поддержкой Кремля, потом их списали. Но свое черное дело они сделали, и сейчас даже вполне образованные люди позволяют себе употреблять слово «правый» как синоним «либерала». В последнее время добавилась еще одна напасть — правых стали отождествлять и с национал-экстремистами, всякой нациствующей сволочью.

Очевидно, что на переучивание уйдет немало времени. Но дело это нужное. Долг тех, кто считает себя настоящими правыми, — вносить в него посильный вклад.

1

Со времен сокрушения традиции модерном в XVIII–XIX веках существуют три магистральных идеологии — правая, левая и либеральная. Тот факт, что они легко могут сочетаться и в убеждениях рядовых граждан, и в риториках политиков, и в идеологических установках властей, только доказывает необходимость их как можно более внятного разграничения.

2

Свои убеждения я определяю как правые. Я православный и считаю, что Православие должно иметь в России особый статус, вплоть до статуса государственной религии. Я патриот и националист. Никогда не забываю, что я русский и россиянин. Я державник, то есть уверен, что моя страна должна быть максимально самостоятельной в своей внутренней политике и максимально независимой в политике внешней, должна активно участвовать в международной политике, влиять на политику других стран. При этом я противник лозунгов вроде «Империя любой ценой» и не считаю экспансию самоцелью. Я государственник, сторонник экономического дирижизма и социального патернализма (но ни в коем случае не социализма и «государства благоденствия»). Я не могу назвать себя противником монархии, но совершенно не представляю себе, как можно реставрировать ее в России. Я отвергаю либерализм во всех его изводах и, мягко говоря, со скепсисом отношусь к современным западным представлениям о демократии и доктрине «прав человека».