Но на столь радикальные шаги Рогозин не пошел. Испугался растерять красно-коричневых сторонников, а также окончательно испортить отношения с Кремлем. Соответственно, ни о какой «протокоалиции» и речи по факту не зашло.
Между тем подошел срок выборов в Мосгордуму, которые считались (на мой взгляд, безосновательно) репетицией выборов в Госдуму. Было понятно, что Лужков не хочет видеть в своем парламенте родинцев и будет их всячески мочить, тем более если во главе списка встанет Рогозин. А Кремль, в свою очередь, желает немного «подраконить» мэра и, возможно, завести хоть какую-нибудь оппозицию в Мосгордуме.
В итоге Рогозин решил не рисковать ни списком, ни собой и выдвигаться не стал. При этом он договорился с администрацией президента (на втором месте в списке был откровенно кремлевский кандидат). Казалось, что блудный сын вернулся и отец прощает его. Сделать такой вывод мешало только согласие Кремля на проект Бабурина по разделу фракции (с лета прошлого года в Госдуме две фракции с названием «Родина») и поощрение попыток отнять у рогозинской партии некогда односторонне присвоенный бренд. Впрочем, эти решения, видимо, были приняты еще до окончательной договоренности по московской кампании.
Но вскоре Рогозин все испортил окончательно.
Своей главной темой на выборах «Родина» сделала национал-экстремизм, для приличия завернутый в «борьбу с нелегальной миграцией». Последнее моментально сделало партию уязвимой для обвинений в «фашизме». Да, играть с национализмом и нелегальной миграцией разрешили, точнее не запретили, но никто не рассчитывал, что он так далеко зайдет. Однако победить хотелось любой ценой, а весьма электоральную тему — приватизировать. Так появился шедевральный ролик с кавказцами, поедающими арбуз в московском дворе и разбрасывающими во все стороны корки, и слоган: «Очистим наш город от мусора!».
В ноябре многие заговорили, что «Родина» может не просто победить, а победить по-крупному (набрать 12–14 процентов и более голосов), а значит, существенно повысить свою капитализацию и уровень амбиций. Ей косвенно помогали раскручиваться волнения мусульманской молодежи во французских городах, о которых трубила пресса, а затем истерика либералов по поводу угрозы «фашизма». Поводами для нее стали как «арбузный ролик», так и «Правый марш» 4 ноября, к которому «Родина», кстати, никакого отношения не имела. Как и положено в таких случаях, чем сильнее ее ругали за «фашизм», тем больше росла ее известность и поднимался рейтинг. А вот это все уже было Кремлю совершенно не нужно. Тем более что и договоренности о «большой победе» не было.
И когда мэрия сняла список родинцев с выборов через Мосгорсуд, Верховный суд его не восстановил. В каком-то смысле москвичи не оставили кремлянам выбора — ведь если бы «Родину» восстановили, то крупная победа была бы ей практически гарантирована. Свою роль, конечно, сыграл и «фашизм», ведь положительное решение Верховного суда было бы проинтерпретировано как поддержка фашистов федеральными властями. Да еще на выборах в столице.
Поэтому, что бы кто ни говорил, решения о снятии «Родины» и ее невосстановлении были абсолютно правильными. Они поставили Рогозина в ситуацию, когда любое действие только ухудшало положение. Еще в самом начале кампании родинцы грозились ответить на «несправедливость» (тогда под нею подразумевался «недосчет» голосов) уличными акциями. Правда, на самом деле к ним никак не готовились, ни морально, ни материально. Это было прекрасно известно. И если бы Рогозин сгоряча все же призвал своих сторонников выходить на улицу, то получилось бы недоразумение, которое сгребли бы ОМОНом за несколько минут. Поэтому он осадил своих ребят, в первую очередь щенков из молодежного союза «За Родину!», рвавшихся в бой. Рогозин даже не стал призывать избирателей «Родины» бойкотировать выборы. Более того, он выпустил заявление, в котором говорилось: «Мы не пойдем ни на какие провокации, ни на какие сценарии изображения массового недовольства. Попадаться на удочку всяких массовых действий, устраивать подобные «майданы» — это не наши методы». Утерся, заткнулся, предстал перед всеми болтуном и слабаком.
Способный придумать более жесткий способ само-исключения из кандидатов на место лидера «партии революции» — пускай придумает.
Кстати, своим «фашизмом» Рогозин закрыл себе путь к любому открытому альянсу с «либерал-революционерами». Если бы он все же позвал на улицу, то помогать пришли бы только какие-нибудь отморозки из каспаровского ОГФ или из «Обороны». И то не факт.
5
Что следовало делать Рогозину после выборов в Мосгордуму? Осталась, собственно, одна дорога. Окончательно отречься от «революционных» соблазнов, проклясть оранжевых — как зарубежных (благо, в начале года имелся отличный повод — «газовая война» с Украиной), так и местных, в первую очередь либералов, а также покаяться за «арбузный ролик», «антисемитское письмо» и прочее и пообещать впредь подобного не допускать. А затем развернуться вправо, начать переформатировать партию в умеренную право-левую. (Тут прошу не путать с КПРФ — та лево-правая, то есть у нее левая доминанта в риторике, а у «Родины» она должна бы быть правой.)
Дмитрий Олегович начал двигаться в этом направлении. Тем более что его подталкивали другие совладельцы партии, удрученные сложившейся ситуацией. Появились проекты новой партийной программы (рабочее название «Сбережение, развитие и приумножение нации», многие тезисы, кстати, похоже, заимствованы у Российской партии жизни), в которой делался акцент на необходимости достижения целей конституционными методами. Однако Рогозин чересчур старался смягчить последствия неизбежного перепозиционирования и, главное, не смирил гордыню, не стал далее отрекаться и каяться. И в тех же проектах программы много говорится об опасности «установления диктатуры коррумпированной бюрократии и олигархии» и необходимости борьбы с ней. Более того, родинцы устроили совершенно топорную провокацию — когда после нападения озлобленного геймера Копцева на московскую синагогу в СМИ вновь стали припоминать Рогозину и его партии экстремистские выходки, в Интернете был выложен «темник», якобы составленный на Старой площади, в котором расписывалось, как следует порочить «Родину».
И в Кремле было принято окончательное решение. Мол, хватит с Димой нянчиться, он русского языка не понимает, надоело с ним договариваться. Устали. Вначале вообще планировалось разгромить партию в рамках общей линии борьбы с национал-экстремизмом и ксенофобией. 22 января 2006 года на первом заседании Общественной палаты Путин заявил о недопустимости участия в политической жизни тех сил, которые разжигают национальную рознь. Заработала вся властная вертикаль — «Родину» начали снимать со всех региональных выборов, был проведен мониторинг партийных организаций, показавший, что до половины из них готовы выступить против вождя, из рогозинской фракции стали выводить депутатов, пошли слухи, что уже согласились всячески «сотрудничать» и Скоков, и Денисов, и Бабаков и т. д. Удары сыпались за ударами. Вспоминалось бессмертное гоголевское: «Стой и не шевелись! Я тебя породил, я тебя и убью!».
Но, утолив первый гнев, Кремль решил попробовать сохранить и партию, и фракцию. В конце концов там же хватает готовых играть по правилам. Если передать контроль им, то «Родину» можно будет вписать в сценарий выборов 2007–2008 годов. Собственно, сейчас родинцев подталкивают проявить «волю к жизни» и элементарное благоразумие. Кремлян вполне удовлетворят изменения в руководстве и, соответственно, в риторике партии. В противном случае могут и передумать…