Согласно нашему взгляду на мир, есть единый Бог, выступающий началом всего сущего. Зло возникло из того, что в копии было отлично от оригинала. Бог есть эталон всему сущему. Зло есть антибытие, несущее, копия без оригинала.
В мире всегда будут более и менее приближенные к эталону копии. Равенство возможно только там, где нет эталона, в мире без Бога, в аду. Где есть эталон, там есть копии. Сам факт множественности копий означает их различие. Разность копий рождает неравенство. Борьба расставляет всех по своим местам. Возникает структура.
Иерархия и структура — неотчуждаемые признаки человеческого общества. Из этого следует, что признаком живого человеческого общества является неравенство его членов. Равенство не просто исключает иерархию, оно противоречит природе мира, поскольку мир состоит из оригинала и разных копий. Абсолютное равенство и свобода — это опасная утопия, вползающая в души людей, как змея.
Свободу можно понимать через справедливость, можно через равенство возможностей. Пока нет определения, что есть справедливость и равенство с точки зрения Истины, пока Высшую Истину будет заменять сиюминутная истина, на практике возникнет произвол сильного над беззащитностью слабого.
В одной телепередаче известная дама высказала мысль: женщина счастлива, когда ее мужем является мужчина, которого она может назвать своим господином. Не в смысле садомазохизма, а смысле как Сара называла Авраама «господин мой» (Быт. 18, 12). Господин является стержнем гармонии. Чтобы избавиться от негатива, которым в наше время нагружены эти термины, чтобы увидеть божественную гармонию, нужно заменить пару «господин — раб» другой парой: «руководитель — подчиненный». Быть господином значит быть ответственным за малых. «Больший из вас да будет вам слуга» (Мф. 23, 11).
Чем господин был сильнее, тем больше у него было рабов, тем больше они производили благ, и тем больше господин потреблял. На каком-то этапе начинается превращение неприхотливого воина-аскета в утонченного сноба, все более зависимого от наличия благ. Придет время, и он попадет в полную зависимость от потребления. Но так как производителем благ является раб, господин оказывается зависимым от… раба.
Поначалу это умозрительная зависимость, не имеющая практического выражения. Но по мере роста она достигает критической массы. Однажды зависимость господина от рабов обретет видимость. В этот момент господин перестанет быть господином в чистом виде. Лишившись самодостаточности, он станет формой без соответствующего наполнения. Новый тип господина уже не явление, а отражение бывшего явления.
Наследники первого господина не будут обладать качествами, благодаря которым их предок стал господином. Многие, причисленные к господам, по сути, не господа. Если вернуть вчерашнюю реальность, они оказались бы в противоположном статусе.
В качестве разрядки практический совет, как в жизни определить, кто есть кто. Посмотрите на человека и представьте, какое бы место он занял в группе случайных людей, оказавшихся на необитаемом острове (или в любой ситуации, где формальные законы не работают, а превалируют законы природы человеческого общества).
Например, посмотрите на людей, составляющих правительство, и мысленно скажите, кто из них в экстремальной ситуации сохранил бы свой статус, а кто его тут же потерял бы. Мы уверены: очень немногие остались бы теми, кем являются сейчас. Большинство перешло бы в статус обслуги. Нет, не все стали бы официантами, во власти есть волевые люди, но большинство точно оказалось бы в положении слуг. Причем, не по принуждению, а по собственному желанию.
Многим комфортнее заранее подчиниться и признать над собой власть, чем предстоящие разборки.
Сегодня несоответствие поддерживается искусственно. Система как бы возводит человека в статус господина «по блату», без экзамена. Чтобы в новых условиях стать господином, нужно, чтоб тебе повезло с родителями. Единицы будут прорываться на свое место, но это уже не правило, а исключение.
В современном обществе человек может быть по природе самым последним рабом, глупой изнеженной тряпкой, но если это безвольное и пустое место родилось от людей в статусе господ, за ним автоматически закрепляется статус господина. Без всякого экзамена, как с жеребенком: если родился от породистых лошадей, значит породистый. Найдется масса ученых, доказывающих с помощью «лошадиной теории», что право на господство дается породой.
Звания граф, барон, герцог и прочее, по сути воинские. Замените эти слова на «генерал», «полковник», «майор» и теперь скажите: сын генерала, унаследовавший звание отца, заслуживает большего уважения (не говоря о преклонении) по сравнению с сынами и дочерьми других профессий? Не говорите «графиня», скажите «генеральша», и все станет намного яснее. Вокруг воинских званий прошлого создан ореол, мешающий взглянуть на вещи своими именами. Если продлить теорию такой «элиты», детей всех генералов и майоров следует отнести к превосходительствам.
Лошадь суть туловище и животное. Человек суть дух и личность. Оправдывать статус человека, не соответствующего своему положению, фактом его рождения от военного, очевидная глупость. Но зародившись, она причудливо развивается.
У новых господ, потомственных генералов и полковников, постоянно растут потребности. Они позиционированы элитой, и потому у подражающей массы потребности тоже растут. Растущее потребление стимулирует производство. Взаимная стимуляция образует восходящую спираль, порождая огромное потребление и огромное производство.
Возникает система, где реальную иерархию заменяет фальшивая. Признаком господина становится объем потребления. Чем больше человек потребляет, тем выше его статус в глазах членов общества. Система «господин — раб» сначала превращается в формальность, потом в химеру. Чем труднее отделить господ от рабов, тем меньше общество является структурой, организацией, организмом.
С наступлением демократической эпохи негативные процессы обретают лавинообразную динамику. Тот, у кого раньше духу не хватало даже думать на тему власти, в условиях равенства просачивается во власть. В довесок к хищникам власть начинают наполнять разного рода падалыцики и грызуны. Они не способны сражаться за власть в смертельном бою, но способны участвовать в предвыборных баталиях и закулисных договоренностях.
Шекспир в XVI веке писал о современниках:
«Я смерть зову, глядеть не в силах боле, Как гибнет в нищете достойный муж, А негодяй живет в красе и холе; Как топчется доверье чистых душ, Как целомудрию грозят позором, Как почести мерзавцам воздают, Как сила никнет перед наглым взором, Как всюду в жизни торжествует плут, Как над искусством произвол глумится, Как правит недомыслие умом, Как в лапах Зла мучительно томится Все то, что называем мы Добром»
Прошли века, ничего не изменилось. Напротив, положение усугубилось. Мир стал превращаться в гигантскую помойку, разлагающуюся от изобилия на жаре. Она издает невыносимые миазмы, там расплодилось столько гадости, что помойка шевелится. Этой гигантской куче срочно нужен освежающий оздоровительный холод, насмерть замораживающий расплодившихся червей и мутантов (или очистительный огонь, выжигающий помойку дотла).