Почему американцы во Вьетнаме пошли на крайние меры? К началу 60-х годов американские правящие круги зашли в тупик. В подготовленном в 1962 г. для президента аналитическом документе Совета национальной безопасности говорилось: «Значительные потери территории или ресурсов сделают для США более сложным осуществление цели создания того вида мирового окружения, какое они желают, породят пораженчество среди правительств и народов в некоммунистическом мире и вызовут разочарование внутри США».
Америка не имела права проигрывать, не имела права отступать, что могло привести к подрыву национального самосознания американского народа и веры в США союзников — высокомерие здесь достигло своего пика. Такая посылка привела к нелепой и страшной в своей трагичности ситуации: вдали от американских берегов Соединенные Штаты сконцентрировали почти все, что могли, стремясь к самоубийственной цели — «ни за что не уступить», хотя отступление в данном случае означало лишь признание за вьетнамским народом того права, которое американцы считают первым и самым священным для себя, — права на самоопределение.
И только во второй половине 60-х годов в правящих кругах стало созревать убеждение в необходимости дифференцированно подходить к холодной войне — различать существенное и второстепенное, выделять действительно первостепенные по значимости для США регионы, форпосты и отделить их от зон, значение которых менее существенно.
Вьетнам способствовал развитию этого процесса, как ничто иное. Сомнения охватили президента Л. Джонсона в феврале 1968 г., когда главнокомандующий американскими войсками во Вьетнаме генерал Уэстморленд в дополнение к находящейся в его распоряжении более чем полумиллионной армии запросил еще 206 тыс. солдат. Лишь с помощью семисоттысячной армии Уэстморленд обещал «усмирить» Вьетнам. Но для этого нужно было призвать на действительную службу резервистов. Возникла необходимость в мобилизации в ситуации, когда непосредственно территории США никто не угрожал.
Годы вьетнамской войны способствовали политическому отрезвлению широких масс американского народа, еще убежденных в необходимости холодной войны. Но отрезвление шло медленно. Большинство американского общества поддерживало войну во Вьетнаме по меньшей мере до февраля 1968 г., до национального вьетнамского праздника Тет, когда Фронт национального освобождения Южного Вьетнама широким наступлением опрокинул все надежды интервентов и их пособников. Потери, понесенные во Вьетнаме, фиаско 1968 г., потрясающие свидетельства очевидцев, журналистов и политиков, выступивших критиками вьетнамской авантюры, вызвали крах экспансионистской психологии. В умах американских стратегов началось просветление. Выступая перед комиссией по иностранным делам американского сената, Дж.
Кеннан («отец» теории сдерживания) пришел к следующему выводу: «Наш престиж в глазах мира будет больше в том случае, если мы решительно и мужественно отойдем с неразумных позиций и не будем упорно преследовать экстравагантные и ничего не обещающие цели».
Даже у таких самоуверенных и хладнокровных деятелей администрации, как Р. Макнамара, война во Вьетнаме начала вызывать в 1966–1967 годах серьезную озабоченность.
За безоговорочное продолжение войны во Вьетнаме выступали только «ястребы» типа братьев У. и Ю. Ростоу, для которых даже малое отступление в холодной войне казалось непозволительным. К марту 1968 г. Л. Джонсон оказался изолированным в собственной партии, в кругу прежних единомышленников, и вынужден был 30 марта 1968 г. заявить о своем выходе из политической игры, об отказе баллотироваться на президентский пост во второй раз. Ошибкой дипломатии Вашингтона была переоценка американских возможностей в мире.
Отчаянный рывок Кеннеди — Джонсона в 1961–1967 годах не дал США долговременного стратегического превосходства, СССР достиг паритета на высоком уровне. Впервые после президента Трумэна посерьезневшая Америка летом 1967 г. в Глассборо пошла на встречу с руководством СССР (Джонсон— Косыгин). Два обстоятельства подталкивали Вашингтон: гонка вооружений не дала США превосходства, а сформировала стратегический паритет; Вьетнам изолировал Америку даже в западном мире.
Теперь контакты с СССР могли сделать продолжающуюся холодную войну менее опасной.
Делая шаги в направлении улучшения отношений с Советским Союзом, администрация Р. Никсона исходила из того, что планы периода холодной войны о достижении некоей «позиции силы», с которой можно будет начинать переговоры с СССР, если и имели под собой основание, то лишь на рубеже 40— 50-х годов. В дальнейшем Запад удалялся от искомой «позиции силы». Если США и в дальнейшем будут тешить себя иллюзиями о достижении в некоем будущем абсолютно превосходящих позиций, то они лишь вынудят СССР еще более увеличить усилия по самообороне. В критической обстановке конца 60 — начала 70-х годов, когда СССР достиг состояния стратегического паритета с США, а США «завязли во Вьетнаме», американское руководство решило добиться упорядоченности в советско-американских отношениях.
И советское руководство постепенно отошло от прежнего ожесточения, принесшего вторжение в Венгрию и Чехословакию в 1956 и 1968 годах. Вот что зафиксировано в документах XXIV съезда КПСС: «Улучшение советско-американских отношений отвечало бы интересам советского и американского народов, интересам упрочения мира».
Конкретные задачи США в начавшемся диалоге с СССР, обещавшем ослабление противостояния холодной войны, были таковы: достичь договоренности по стратегическим вооружениям; заморозить, насколько это возможно, статускво в развивающемся мире. В качестве «платы» за это американская сторона была готова — и обещала — понизить таможенные барьеры, продавая товары высокой технической сложности и продовольствие; предоставлять кредиты; признать как окончательные границы в Европе.
Администрация Р. Никсона внесла корректировку в систему стратегического планирования, направленного против Советского Союза, предпочтение «выборочного»— в пику тотальному— подходу в ведении холодной войны. Президент Никсон критически отнесся к всемасштабному военному строительству и скорректировал доктрину «гибкого реагирования» в пользу «реалистического сдерживания». Если предшественники хотели иметь превосходство над Советским Союзом по всем параметрам, то Р. Никсон выдвинул концепцию «достаточности». Никсон: «Наша цель состоит в том, чтобы иметь уверенность, что Соединенные Штаты обладают достаточной военной мощью, чтобы защитить свои интересы и поддержать те обязательства, которые администрация сочтет существенными для интересов Соединенных Штатов во всем мире. Мне кажется, достаточность была бы лучшим термином, чем превосходство».
Такая корректировка означала более экономичный подход к военным расходам, более бережное отношение к расшатанной военными расходами экономике страны. Как и в 50-х годах, США хотели сохранить за собой роль «ядерного меча» Запада, заполняя компонент обычных сил войсками союзников.
По прошествии полугода пребывания у власти представители администрации Р. Никсона заявили о готовности начать переговоры с СССР, и они начались 17 ноября 1969 г. в Хельсинки.