Book.

Пришельцы отныне выбирают среди этих субкультур ту, которая более всего соответствует их прежнему историческому и психологическому коду. Важнейшая особенность: они ныне могут ассимилироваться в американское общество, не ассимилируясь при этом в головную американскую культуру. Выделились испаноязычные иммигранты и мусульмане, образовательный уровень которых отличается от других иммиграционных потоков.

За 1990-е годы численность американцев мексиканского происхождения увеличилась на 50 процентов — до 21 миллиона; еще шесть миллионов дают незаконные иммигранты. Мексиканцы, в отличие, скажем, от немцев, с трудом ассимилируются в США — сказываются глубокие различия в культуре, в менталитете. Они не желают изучать английский язык. Собственно, их родной дом не США, а Мексика. Они создают свои радиостанции, газеты, каналы телевидения.

В конце XX в. началась подлинная эрозия американского единства. Это выразилось в растущем этническом обособлении. В формировании особых этноцентрических интересов, которые стали выставлять расовую, этническую и другие «поднациональные» идентичности над общей национальной идентичностью; в ослаблении (или отсутствии) факторов, которые прежде обеспечивали ассимиляцию.

Важнейшим фактором стало доминирование среди новой волны иммигрантов представителей одного неанглийского языка — испанского, что всерьез поставило вопрос о билингвизме в американской жизни; денационализация важных элементов американской элиты, вызвавшая разрыв ее национальных и патриотических ценностей. К началу двадцать первого века давлению начал подвергаться и господствовавший до того английский язык.

Множество организаций, помогающих иммигрантам, вовсе не ставят перед собой цели введения их в общенациональный мэйнстрим, Сохранение уникальной групповой идентичности не выдвигается как самая существенная задача. Практически одно лишь федеральное правительство Соединенных Штатов осталось организацией, которая могла бы поставить перед собой задачу сохранения единого языка, общей культуры, но оно, в отличие от начала XX века, не ставит перед собой такой задачи. И, как справедливо судит Дж. Миллер, «культ групповых прав являет собой самую большую угрозу американизации иммигрантов» [321] .

В прежние времена роль ассимиляторов брали на себя общественные школы, именно они приобщали массу будущих американцев к культуре и языку их новой страны. Ныне же — за 1990-е годы пропорция учащихся, идентифицирующих себя как «американцы», упала на 50 процентов, доля американцев определенного иностранного происхождения сократилась на

30 процентов; зато доля тех, кто отождествляет себя с некой иной страной (или национальностью), увеличилась на 52 процента [322] . Выражаясь словами С. Хантингтона, «общество, которое столь высоко ценит этническое и расовое разнообразие, дает своим иммигрантам мощный стимул поддерживать и утверждать идентичность своих предков» [323] .

Важнейшим фактом последних десятилетий является то, что доля иммигрантов, пожелавших получить американское гражданство, сократилась драматическим образом, а доля тех, кто наряду с американским гражданством сохранил и гражданство другой страны, поразительно возросла. Это т. н. «трансмигранты» или «транснационалы». Большинство из них исходит из стран Латинской Америки. «Статуя Свободы означает своего рода конечный пункт для иммигрантов из Европы. Но это вовсе не конечный пункт для латиноамериканцев» [324] . Четко осознают свою принадлежность к прежнему гражданству жители прежде всего нескольких следующих стран, пославших значительную долю своего населения в США.

Страна Доля населения данной страны, живущая в США [325]

Неудивительно, что переехавшее из указанных стран население сохраняет теснейшие связи со своей прежней родиной. В то же время увеличивается число стран, позволяющих формировать двойное гражданство, прежде всего латиноамериканских стран.

Между 1994 и 1998 гг. семнадцать из двадцати наиболее активно посылающих свое население в США стран разрешило двойное гражданство. В течение этих лет из 2,6 млн. прибывших в США иммигрантов 2,2 млн. (86 процентов) сохранило двойное гражданство. Мексиканские консулаты стали поощрять мексиканцев в США принимать американское гражданство, сохраняя при этом и мексиканское гражданство. В Западной Европе ныне численность иммигрантов с двойным гражданством составляет цифру где-то между 4 и 3 млн. В Соединенных Штатах эта цифра превышает 7,5 млн. человек. В то же время три четверти из 10,6 млн. родившихся за пределами США американских граждан являются также гражданами еще и другой страны.

Три тысячи из 200 тысяч колумбийцев, живущих в Нью-Йорке, голосовали на президентских выборах 2000 г. в Колумбии; около двух тысяч участвовали в сенатских выборах в Колумбии в 1998 г. Тысячи доминиканцев вылетели в Доминиканскую республику на президентские выборы 2000 г. Еще более важными, чем личное голосование, являются финансовые взносы тех, кто, живя в США, ощущает себя гражданином другой страны. 15 процентов всех расходов на президентских выборах в Доминиканской республике пришли из Соединенных Штатов. Относительно новым явлением стало участие в выборах в своих странах граждан с двойным гражданством. Особенно это относится к жителям Мексики, работающим в США. В 1997 г. городской советник г. Хакенсака (Нью-Джерси) выдвигался одновременно в сенат Колумбии. Увеличивают ли такие процессы степень лояльности этих новых граждан к США? Лояльные двум (а иногда даже трем) странам граждане мало похожи на тех, кто полностью и бесповоротно связал свою судьбу с Соединенными Штатами. Добавим к этому огромный денежный поток, идущий от граждан двойного гражданства в их прежнюю родину. И это при всем том, что концепция двойного гражданства абсолютно противоречит американской конституции, провозглашающей, что американцы могут быть гражданами только одной страны и могут голосовать только в одном государстве.

Наплыв иммигрантов нового типа привел к тому, что уровень натурализации опустился в США с 63,6 процента в 1970 г. до 37,4 процента в 2000 г. И новые пришельцы интересуются, прежде всего, не звездами и полосами, не историей США, а федеральными социальными программами. Исследователи П. Шак и Р. Смит с большим основанием утверждают, что «получение социальной помощи, а не гражданство — вот что влечет новых иммигрантов» [326] . Встает ли в данном случае речь о лояльности и патриотизме? «Те, кто отрицает значимость американского гражданства, — равным образом отрицает привязанность к культурному и политическому сообществу, именуемому Америкой» [327] . Альтернативой ассимиляции стало закрепление внутри Соединенных Штатов той культуры и социальных институтов, которые иммигранты привезли с собой.