Единственная сверхдержава | Страница: 153

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

А что же Россия? Ведь, что ни говори, она, имея значительное мусульманское население, рискует, она заведомо ослабляет свои позиции на востоке. Намерены ли американцы списать хотя бы часть долгов СССР (государства, переставшего существовать), предоставить российским (скажем, металлургическим) предприятиям часть американского рынка, показать солидарность во взаимной борьбе с терроризмом? Ведь очень болезненной и не решенной финансовой проблемой «холодной войны» является долг советской эпохи западным кредиторам, составляющий 42 млрд. долл. Еще со времени развала Советского Союза обсуждается возможность прощения долга несуществующей страны или его части. Последовавшее после 11 сентября 2001 г. сближение России с Западом повысило шансы решения этой проблемы — если уж «холодная война» действительно позади. (Польша и Египет получили такое облегчение в начале 1990-х годов, а Югославия в 2001 г. И прощение долга послужило бы — одним из немногих, доступных Западу способов — стимуляцией дальнейшей дружественности Запада. Финансовое положение России и инвестиционный климат в ней действительно улучшились бы в случае хорошо структурированного соглашения об облегчении долга.

Благие мечтания. Вместо ожидавшейся экономической помощи американцы вводят тарифа на русскую сталь. В начале марта 2002 г. правительство США ввело новые тарифы (до 30 процентов), окончательно подрывающие позиции российского металлургического экспорта в США. Объявленные американцами тарифы коснутся примерно трети российской стали и обойдутся России в ближайшие три года потерей 1.2 млрд. долл.* В ответ Россия ввела запрет на импорт куриного мяса, который оценивается в 600 млн. долл. и которое в Россию вывозят 38 американских штатов.


Только в одном случае начинают блестеть глаза наших американских партнеров: когда речь заходит о нераспространении оружия массового поражения. Но полностью разоружиться Россия не может, даже если бы очень хотела — уж больно неадекватна компенсация за одностороннее разоружение.

В апреле 2002 г. Вашингтон уведомил Москву, что свертывает многие новые проекты в сфере разоружения, поскольку подвергает сомнению соблюдение Россией договоров о запрете химического и биологического оружия. Будут отменены дополнительные ассигнования на некоторые осуществляемые проекты. В телеграмме Государственного департамента США говорится, что Соединенные Штаты не имели возможности удостовериться в том, что Россия соблюдает свои обязательства по существующим договорам и американская администрация не намерена инициировать новые инициативы или обеспечивать новые ассигнования на программы по снижению угроз от ядерного или биологического и химического оружия.*

Не в интересах США разбудить латентную ксенофобию и направить стоицизм российского народа против сытого меньшинства человечества.


Если благодарность американцев существует, то почему она выборочная, почему не облегчается бремя советских долгов стране, которая лишила Америку и Запад в целом бремени противостояния? Которая заявила о солидарности с Америкой в ее трудный час? Даже традиционно симпатизирующие Западу «Известия» пишут по поводу американской политики к отношении России: «Все вернулось на круги своя: та же риторика, тот же надменный тон, что и до 11 сентября». Госдепартамент вновь позволил себе подвергнуть критике российские методы в Чечне (словно слепые и ковровые бомбометания в Афганистане не были жестоки в отношении гражданского населения.

5. Возможности России

Все действия Соединенных Штатов по ограничению распространения ядерного оружия могут быть легко перечеркнуты Россией, если она, к примеру, решит продавать ядерную технологию, боевые системы или расщепляющиеся материалы.

У. Перри, 2002

Обидчивость в политике смешна. Если Россия будет упиваться несправедливостью, допущенной в отношении нее, сетовать на несовершенство мира, на жесткость решений, принятых без ее участия, скажем, в отношении НАТО, Боснии, Косово или Ирака, то она останется всего лишь один на один со своей эмоциональной травмой. Следует признать, что эволюция американской политики произошла не из-за неких антирусских настроений Вашингтона, а в очень большой степени из-за того, что российское руководство пошло на раскол прежней страны, а в дальнейшем не сумело ясно выразить свои собственные интересы, не сумело показать себя стабильным партнером — если уж она стучит в двери Запада. Если уж корабль российского государства уменьшился, тем важнее для него верный компас и карта, определенный курс и четко намеченные цели. Только тогда Россия могла бы предъявить претензии к тем, кто блокирует ее движение в будущее.


Безопасностью не торгуют

Америка может заблуждаться относительно конечной реакция России, получившей представление о том, как к ней относится союзник-лидер глобальной коалиции. Страны не торгуют безопасностью. Россия вынуждена будет обратиться усовершенствования своего ядерного потенциала. Гонка вооружений, замедлившаяся в треугольнике США-Россия-Китай в течение последних пятнадцати лет, неизбежно возобновится практически вне зависимости от того, каково состояние бюджета РФ и каковы технологические сложности КНР. Исследовательско-конструкторские бюро, научные лаборатории ядерных физиков, проектировщики ракетной техники снова увидят свой патриотический долг в предотвращении всего, что могло бы напомнить 22 июня 1941 г.

Возможности России еще достаточно велики – это признают даже определенные противники «слишком быстрого и безоглядного» сближения. По признанию бывшего министра обороны США У. Перри, «все действия Соединенных Штатов по ограничению распространения ядерного оружия могут быть легко перечеркнуты Россией, если она, к примеру, решит продавать ядерную технологию, боевые системы или расщепляющиеся материалы».*

В новом раскладе сил сегмент России уменьшился очень и очень значительно. Но не абсолютно. Смятение и слабость пройдут. Россия оправится. И начнет играть в ту же игру, которую ей навязывает Запад. Потому-то с таким вниманием в США следят за российско-китайским диалогом, определяют значимость ролей в колоссальной оси Москва-Пекин. (Напомним не менее чем шоковое впечатление, производимое предложениями типа сделанного в свое время премьер-министром Примаковым о сближении в пределах треугольника Россия — Китай – Индия).

Придет время и российские инвестиции (а не танки) вернутся в Восточную Европу. Этот вариант предполагает сближение со "второй Европой", с теми восточноевропейскими странами, которые очень быстро убедятся, что в "первой Европе" их не очень-то ждут, что экономическая конкуренция — вещь серьезная, что их рынки и ресурсы не вызывают восхищения на Западе. Откатная волна почти неизбежна. Конечно, она не приведет к новому СЭВу, но венгерский "Икарус" и чешскую "Шкоду" ждут только на одном, нашем рынке. Обоюдовыгодные сделки не могут не дать позитивных итогов. В конце концов, работает восточноевропейский цивилизационный фактор, связи полустолетия нельзя рушить с детским восторгом перед красотой крушения. У нас с Восточной Европой примерно равный технический уровень, и мы примерно на равную дистанцию отстали от ЕС. Мы можем дать энергию (газ и нефть), предоставить свой рынок. Прошлое не восстановимо, но оно и не проходит бесследно.