События вокруг Канады не помешали американцам верить, что им ничего не стоило бы побить Великобританию, если бы они только захотели. Оказавшись в США в 1842 году, Чарльз Диккенс с удивлением прочитал статью в газете провинциального американского городка Сандуски, в которой содержались призывы к войне «с Англией насмерть». В статье говорилось, что «Британию следует еще раз высечь» и что «не далее чем через два года американцы будут распевать «Янки Дудль» в Гайд-пар-ке и «Слава Колумбии» в залах Вестминстера». Однако было очевидно, что, несмотря на амбициозные планы и громкую риторику, руководители США сознавали, что тогдашняя военная и экономическая слабость их страны не позволяла им добиться установления власти над американским континентом. Но это не означало, что они отказались от своих планов.
Не решаясь прибегать к доктрине Монро против Великобритании и других сильных европейских держав, США были готовы применить силу против более слабых латиноамериканских соседей, расширяя свои границы за их счет. Примером этого стала война против Мексики 1846–1848 гг., которая началась из-за Техаса.
Сразу же после подписания американо-испанского договора 1819 года о Флориде в США стали обвинять государственного секретаря Д.К. Адамса в том, что он «упустил Техас». Поэтому уже через три недели после подписания договора 1819 года Адаме отдал распоряжение американским дипломатам добиться покупки части техасской территории, заявив, что, если Техас будет передан США, то мексиканская столица окажется ближе к центру своих земель.
Тем временем из западных штатов в Техас переселялись американские колонисты. Как писали Морисон и Коммаджер, в Техасе постоянно вспыхивали «конфликты с мексиканскими гарнизонами, гордые офицеры которых возмущались грубым юмором поселенцев и их неукротимым индивидуализмом». К тому же среди новых колонистов, по словам двух историков, все чаще появлялись «со-рви-головы… вроде братьев Бауи, контрабандистов работорговли, Дэви Крокетта, Сэма Хьюстона… которые покинули свой родной край и тем самым принесли ему лишь благо».
Очередной конфликт между американскими жителями Техаса и правительством Мексики произошел в 1835 году, когда президент А. Лопес де Санта-Ана провозгласил новую конституцию страны, ограничивавшую права отдельных штатов. В ответ колонисты подняли мятеж, создали временное правительство и изгнали мексиканский гарнизон из Сан Антонио. Так американцы вновь после мятежа Гордона прибегли к имитации революции для проведения подрывной деятельности против суверенной страны.
Для подавления мятежа чужеземцев, вторгшихся на территорию Мексики, президент Санта-Ана лично возглавил поход в Техас во главе 3 тысяч солдат. Мексиканские войска осадили форт Аламо, в котором засело 200 американцев. 6 марта 1836 года Санта-Ана взял штурмом Аламо. Все защитники были или убиты, или перебиты после взятия в плен.
Тем временем американцы провозгласили независимость республики Техас и приняли флаг с белой звездой. Войско Санта-Аны продолжало наступать, но 21 апреля 1836 года попало в засаду. Американцы с криком: «Помним Аламо!» разгромили мексиканцев, а Санта-Ану взяли в плен. После этой победы американцы приняли конституцию Техаса, легализовали рабовладение, избрали Сэма Хьюстона своим президентом и послали в Вашингтон представителя, который просил принять Техас в США.
Однако приему Техаса в США воспротивились северные штаты, опасавшиеся, что это нарушит равновесие между промышленным Севером и плантаторским Югом. (К этому времени в составе США имелось 13 рабовладельческих и 13 «свободных» штатов.)
Между тем положение техасских сепаратистов было уязвимым. Хотя Мексика и Техас заключили перемирие, в Мехико не признали независимости самозваной республики. В то время как число белого населения Техаса составляло немногим более 50 тысяч, во всей Мексике проживало около 7 миллионов. Мексика в любой момент могла атаковать сепаратистов и подавить их мятеж. Поэтому американцы в Техасе прилагали усилия для того, чтобы США присоединили к себе «республику Одинокой Звезды».
В ходе кампании по выборам президента США 1844 года вопрос о присоединении Техаса вышел за рамки дискуссии о равновесии между «свободными» и рабовладельческими штатами. Кандидатом на пост от демократической партии стал Джеймс К. Полк, который требовал овладения Орегоном и Техасом. В стране велась шумная кампания, в ходе которой призывали аннексировать Техас и установить границу на северо-западе по 54-й параллели и 40-му градусу, то есть до границы с русской Аляской, что отделило бы Канаду от Тихого океана. Таким образом, не исключалась возможность войны против Мексики и Великобритании. В обстановке милитаристского и шовинистического угара Полк был избран 11 — м президентом США (1845–1849). За день до истечения срока своих полномочий президент Тайлер направил в Техас курьера с посланием. В нем сообщалось властям Техаса, что требуется лишь их согласие на то, чтобы стать новым штатом.
Ю. Мельников писал: «Именно в это время в США был сформулирован и произнесен знаменитый лозунг о «предопределении (манифесте) судьбы» («Manifest Destiny»). Хотя философия «предопределения» складывалась постепенно на всем протяжении первой половины XIX века, этот лозунг был впервые употреблен летом 1845 года редактором «Демократического обозрения» Дж. Салливе-ном в связи с требованием аннексии Техаса. Согласно приверженцам теории «предопределения судьбы», возмужалый американский народ обратил свое лицо «в сторону взошедшего солнца. Часть американцев приобрела с помощью справедливых переговоров законные владения в Техасе; другие прошли пустыни и пересекли горы, чтобы добывать пушнину и заниматься честной торговлей. Но их права были высмеяны и их флаг оскорблен некомпетентными и бесчестными мексиканскими властями… В таких обстоятельствах молчание было позором, мир — глупостью, аннексия — добродетелью».
Хотя пастор Уилбур говорил в проповедях, что «вся эта болтовня про «судьбы» наполовину от невежества, а наполовину от рома», американский историк М. Курти писал: «К 1850-м годам «предопределение судьбы» стало частью американского патриотизма, литературы и фольклора, политической философии и идеалов».
Идея «предопределения судьбы» захватила и Джеймса Полка. Накануне своей инаугурации он заявил своему военно-морскому министру, что одной из его целей является завладение Калифорнией. Морисон и Коммаджер так характеризовали положение в тогдашней Калифорнии: «Положение в Калифорнии было похожим на то, что существовало в Техасе 10 лет назад. Правда, здесь «кочегаров» (так презрительно называли американцы мексиканцев. — Авт.) и «гринго» (презрительная кличка для североамериканцев, которую использовали латиноамериканцы. — Авт.) было более или менее поровну: по семь тысяч на каждую группу. Кроме того, имелось около 3 тысяч крещеных индейцев. Между этими группами существовал обычный антагонизм. Американцы считали мексиканцев ленивыми, инфантильными и трусливыми; мексиканцы ненавидели пришельцев за их грубость, алчность и нецивилизованность. По мере того, как число американцев возрастало, а мексиканцев — не увеличивалось, мятеж стал неизбежным».