Признание крушения надежд, которые вдохновляли национал-сепаратистов, и провала их многолетних усилий прозвучало в устах бывшего диссидента Валдаса Анелаускаса, эмигрировавшего из СССР в 1989 году. М.Ю. Крысин приводит его слова: «Двадцать лет тому назад я ни за что не поверил бы, что такое возможно. Я тогда за свободную, независимую Литву боролся, за права человека, за демократию. А теперь формально «независимая» Литва находится в еще большей зависимости, чем когда она была частью СССР… Я всегда предполагал, что свободная Литва станет относительно гуманной и демократической страной, похожей на Данию или Голландию. К сожалению… литовцы теперь в якобы свободной Литве порабощены преступниками… В Литве сейчас новый президент… американец… Делами в Литве управляет целая армия советников, консультантов и им подобных из Америки, представляющих Мировой банк, МВФ, ФБР, ЦРУ — список можно продолжить». Оторвавшись от России, малые страны Прибалтики вновь, как и после 1918 года, оказались в зависимости и даже под жестким контролем влиятельных международных сил и ведущих держав Запада. Вновь независимость стран Прибалтики стала фикцией и обернулась тяжелым игом для значительной части населения края.
Через полтора десятка лет независимого существования Литвы в ходе проведенного там социологического опроса, оценивая советскую систему по 10-балльной шкале, 32 % опрошенных заявили, что дают ей 7 баллов и выше. Если же к этому добавить еще 22 %, оценивших советский строй в 5–6 баллов, то получается, что 54 % опрошенных вынесли советскому строю положительную оценку. Получается, что более половины жителей Литвы хотели бы вернуться в СССР.
В Литве, в которой в конце 80-х годов лидеры «Саюдиса» русских именовали не иначе как «дебильными», их искусство сравнивали с плясками горилл, а многие одобряли эту брань, в ходе проведенного в 2005 году опроса оказалось, что русских людей литовцы оценивают значительно выше представителей других народов. Отвечая на вопрос: «Представителей какой национальности вы оцениваете наиболее положительно?», 1,3 % выбрали немцев, 1,8 % — евреев, 2 % — англичан, 2,7 % — эстонцев, 5,1 % — поляков, 14,5 % — латышей, а 44,5 % — русских.
Такие суждения были высказаны в Литве, где и сейчас атаки на советское прошлое, Россию и русских непременно входят в ежедневное меню всех средств массовой информации. Подобные перемены в настроениях характерны и для других республик Прибалтики. В чем же причина таких перемен?
Ответ прост. Уход на Запад не превратил Прибалтику в Скандинавию. Авторы сочинения по истории Латвии, к которому написала предисловие президент республики Вайра Вике-Фрайберге (то есть данный труд является официальным, почти правительственным), констатировали: «Латвия — одна из беднейших стран Европейского союза, средний уровень доходов на одного жителя примерно в 4–5 раз ниже, чем в благополучных странах Европы, при несовершенной системе социальной помощи». Авторы апологетического труда все же признали, что средний уровень безработицы составляет в Латвии 7–9 %, а «в Балвском, Даугавпилсском, Краславском, Лудзенском, Прейльском, Резекнском районах — 20–29 %… Большинство безработных — женщины, особенно много в возрасте от 30 до 49 лет… По сравнению с советскими временами, когда различие в доходах между разными профессиями и социальными слоями было гораздо меньшим… сейчас различия стали намного значительнее и нагляднее… Согласно статистике, более половины населения живет за чертой официального прожиточного минимума». Волшебной трансформации Латвии в Данию, Швецию и Норвегию за 15 лет «освобождения» от «советской оккупации» явно не получилось.
О. Вайно из Таллина напоминает, что на собраниях Народного фронта пели песню со словами: «Лучше быть голодными, но свободными». Сегодня, пишет О. Вайно, когда «эти самые «поющие» превратились в пенсионеров, в работников со среднестатистической зарплатой или безработных, на себе ощутивших всю прелесть обещанной свободы в голодном царстве… «поющие» вспоминают, что в Советской Эстонии образование всех ступеней было бесплатным, существовала мизерная плата за содержание детей в дошкольных учреждениях. Сегодня эту «роскошь» получить под силу далеко не каждой семье. Отсутствовала детская беспризорность, о бомжах никто ничего даже не слышал».
О. Вайно напоминает о том, что «при Советской власти здравоохранение было бесплатным. А сегодня — не дай Бог заболеть». Подтверждая эти слова прейскурантом запредельных цен на элементарные медицинские услуги, она замечает: «О протезировании приходится только мечтать».
По подсчетам О. Вайно, получается, что хотя в Эстонии пенсия выросла по сравнению с советским временем в 40,75 раза, но зато цены увеличились в 205 раз, а стало быть, жить стало хуже в 5 раз. «А это значит; — замечает О. Вайно, — что жизнь простого народа ухудшилась немыслимо. Кто из простого народа может сейчас позволить себе расходы простого советского пенсионера? Никто».
Как указывает О. Вайно, «опубликованные данные опроса населения Эстонии показывают, что эстонцы начинают приходить в себя после националистического угара. Уже 30 % эстонцев, певших песню «Лучше быть голодными, но свободными!», заявляют, что в советское время жизнь была лучше. В большинстве своем это крестьяне и люди с небольшими доходами». Это подтверждает и руководитель Таллинского союза граждан России П.М. Рожок: «Народ теперь добром вспоминает времена Советской власти. Многие эстонцы кусают локти: «Эх, не знали, не понимали, как хорошо жили».
Вступление в «европейскую семью народов» дорого обошлось трем прибалтийским республикам. Хозяйству, находившемуся на высоком уровне развития в советское время, были нанесены сокрушительные удары. В то время как в соседней Белоруссии уровень развития экономики достиг 130 % от 1991 года, уровень экономического развития Латвии — 70 %. Как сообщал председатель Социалистической партии Латвии А. Рубикс, промышленность Латвии «в тяжелом состоянии». Но не в лучшем положении находится и сельское хозяйство. По словам Рубикса, «Евросоюз выделил квоту на производство такого количества сахарной свеклы в Латвии, которое в 6 раз меньше, чем то, что собирали в советское время». «А это значит, — замечал А. Рубикс, — что свеклосеющие хозяйства бедствуют, сахарные заводы закрываются. Евросоюз платит крестьянину 120 евро за каждый неиспользованный гектар… Хочешь получить дармовые деньги — ничего не сей, а только скоси траву (так ее девать некуда, ибо скот давно вырезали)».
П.М. Рожок так охарактеризовал состояние эстонской экономики: «Мощные заводы, созданные при Советской власти, уничтожены. До недавнего времени теплилась еще жизнь на знаменитом машиностроительном заводе имени Лауристина. Там в свое время работали до 3200 рабочих. В последнее время — 300. Так вот предприятие окончательно обанкротили, рабочих выбросили на улицу без выходного пособия. Это значит, в стране закрылось последнее машиностроительное предприятие. Все! Крупная промышленность ликвидирована… Не лучше положение дел и в сельском хозяйстве. В свое время Эстония давала сельхозпродукции на душу населения больше, чем США. А сейчас в Таллин потоком идут молоко и молочные продукты из Литвы, лук и картошка — из Польши, мясо и колбасные изделия из других стран Евросоюза. Эстонский фермер не выдерживает конкуренции и разоряется. Поля зарастают. Деревни и хутора пустеют. Крестьяне разбегаются кто куда».