«Для этой цели (т. е. для сожжения трупов) укладывали на землю параллельно друг другу два рельса и поленья. При этом бывало так, что трупы, особенно только что умерших, горели плохо, и их приходилось заливать бензином».
Студент: Выходит, многие трупы, особенно старые, горели и без бензина, т. е. сами? Но человек на 70 % состоит из воды, трупы не могут гореть сами!
Ф. Брукнер: Похоже, в Треблинке не действовали законы природы. Четыре десятилетия спустя, на процессе над И. Демьянюком, Э. Розенберг ещё больше разукрасил эту бессмыслицу:
«В Треблинке мы узнали, что маленькие дети сгорают быстрей, чем мужчины. Их можно поджечь одной спичкой. Поэтому немцы, будь они прокляты, приказывали нам сначала укладывать в яму для сожжения детей».
Янкель Верник, важнейший свидетель по Треблинке, писал в 1944 году:
«Оказалось, что женские трупы горят лучше мужских, поэтому женские трупы использовались для разжигания огня».
Кроме детских и женских трупов в Треблинке, по словам свидетелей, в качестве горючего использовалась и кровь. Польская еврейка Рахель Ауэрбах, которая сама не была в Треблинке, рассказывает, ссылаясь на показания свидетелей:
«Мужчины не горят без женщин (…) Женские трупы использовались для разжигания огня в куче трупов (…) И кровь оказалась первоклассным горючим материалом».
Студентка: Вы нас разыгрываете!
Ф. Брукнер: Ничего подобного. Это свидетельства, на которые десятилетиями ссылается официальная литература по Холокосту при доказательстве массовых убийств в Треблинке!
Перейдём теперь к вопросу, сколько нужно дров, чтобы сжечь 870 000 трупов. Карло Маттоньо, в результате собственных опытов по сжиганию трупов животных, пришёл к выводу, что для сжигания трупа весом 45 кг нужно 160 кг дров.
Он исходил из такого сравнительно малого среднего веса трупов, потому что если были массовые убийства, то среди жертв должно было находиться много детей, а также с учетом частичного обезвоживания многих трупов после долгого пребывания в земле. Для сжигания 870 000 трупов, исходя из названной цифры (870 000 х 160) требовалось 139 200 000 кг дров.
На аэрофотоснимках, сделанных в мае и ноябре 1944 года, виден густой лес площадью около 100 га с северной и восточной стороны лагеря, небольшая часть которого находится на территории самого лагеря. Так откуда могло лагерное руководство взять эти 139 200 тонн дров?
Перейдём к вопросу о пепле. При кремировании трупа остаётся пепел, вес которого составляет примерно 5 % от веса тела. От 870 000 трупов средним весом 45 кг должно было остаться (870 000 х 45 х 0,05) примерно 1950 тонн пепла.
При сжигании древесины остаётся зола, вес которой — около 8 % веса древесины. При расходе 139 200 тонн дров должно было остаться (139 200: 0,08) около 11 100 тонн золы. Следовательно, по завершении сжигания, вместе с пеплом трупов на территории лагеря должно было остаться (11 100 + 1950) около 13 000 тонн золы и пепла, плюс огромное количество осколков костей и зубов.
Согласно показаниям свидетелей, пепел ссыпали в пустые общие могилы. Даже не принимая во внимание, что, по расчётам Маттоньо, после этого ещё должны были остаться около 48 000 кубометров пепла, советская и польская стороны могли по окончании войны произвести раскопки и представить миру неопровержимые доказательства массовых убийств. Ничего этого сделано не было.
Студентка: Значит, после войны в Треблинке не было никаких раскопок?
Ф. Брукнер: Были, но они дали совсем не тот результат, какого ожидали. Мы ещё вернёмся к этому вопросу, но предварительно я хотел бы ещё сказать о самом безумном аспекте всей этой истории, а именно: о способе сжигания.
Согласно докладу советской комиссии от 24 августа 1944 года, свидетели Абе Кон, Самули Райзман и Енох Бреннер показали, что с помощью экскаватора была вырыта яма длиной 250–300 м, шириной 20–25 м и глубиной 5–6 м, и в дно этой ямы были вбиты три ряда железобетонных свай высотой по полтора метра. Эти сваи были соединены друг с другом поперечинами, а на поперечины с промежутком 5–7 см были уложены рельсы, на которых сжигали трупы. К краям ямы была подведена узкоколейка.
В более поздних показаниях свидетелей размеры этой решётки значительно уменьшились, и она удивительным образом переместилась со дна ямы на её поверхность. В 1965 году дюссельдорфский суд написал в своём приговоре и по делу персонала Треблинки:
«После того, как (…) были поставлены самые различные опыты с сожжением, была, наконец, построена большая установка для сожжения. Она состояла из бетонных цоколей высотой около 70 см, на которых с небольшими промежутками были уложены 5–6 железнодорожных рельсов длиной 25–30 м. Под этими рельсами горел огонь, в то время как трупы убитых в газовых камерах евреев в количестве от двух до трёх тысяч укладывались на решётку и сжигались. Когда увидели, что эта система себя оправдывает, то трупы, захороненные в течение предыдущих месяцев, снова вырыли с помощью большого экскаватора и также сожгли описанным способом».
Вскоре после этого якобы была установлена вторая решётка такой же конструкции; на этих двух решётках с начала апреля до конца июля 1943 года якобы сожгли 870 000 трупов, т. е. 435 000 трупов на решётку, в течение 122 дней, т. е. примерно 3600 трупов в день. Кто из вас мог бы сказать, насколько это технически осуществимо? Вы, Анатолий?
Студент: Я хотел бы сначала узнать, какой ширины была решётка.
Ф. Брукнер: Об этом в дюссельдорфском приговоре не говорится. Свидетель Шия Варшавский указал ширину 4 м, но длину не 20–25 м, а всего 10 м.
Студент: По Ш. Варшавскому выходит, что решётка имела площадь 40 м2. Если мы схематически представим себе труп в форме прямоугольника размером 1,75 м х 0,5 м, т. е. площадью 0,875 м2, то на решётке мог уместиться слой из (40: 0,875) = 46 трупов.
Если же, как утверждает дюссельдорфский суд, ежедневно сжигали 2000–3000, т. е. в среднем 2500 трупов, надо было нагромоздить (2500: 46) = 54 слоя; при средней высоте слоя 0,3 м эта гора трупов имела бы высоту около 16 метров! Даже если бы эсэсовцы попытались сделать это, например, с помощью кранов, рельсы прогнулись бы под тяжестью трупов задолго до достижения этой высоты, и гора трупов обрушилась бы.
Примем теперь длину решётки за 25 м, как уверяют дюссельдорфские судьи, а ширину за 4 м, по Ш. Варшавскому, тогда её площадь была 100 м2…
Ф. Брукнер: Стоп! Нельзя объединять два противоречивых свидетельских показания.
Студент: Но это только игра ума. Решётка не могла быть намного шире четырёх метров, так как тогда после начала процесса сжигания слишком большие куски трупов проваливались бы в промежутки между 5 или 6 рельсами и быстро загасили бы огонь. Исходя из этих данных, на решётке могли умещаться (100: 0,875) около 114 трупов, уложенных (2500: 14) примерно в 23 слоя. Эта гора трупов всё ещё имела бы высоту около 7 м, и рельсы после начала сжигания, прогнулись бы под воздействием тепла. Так что эта история совершенно невероятна.