– Так что же такое этот «свет»? – задумчиво спросила Оксана и замерла, ожидая ответа.

Александр молчал.

– Может быть, это та самая жúва, которая так нужна духам Земли? – предположила Оксана.

– Тогда встает вопрос: а что такое эта жúва? И если предположить, что это так, то тогда получается, что свет может переносить не только любовь, но и ненависть, боль, страх и прочий мусор.

– Ты ничего не путаешь? Ненависть и прочий, как ты его назвал, «мусор» – это скорее тьма.

– Это великое заблуждение человечества.

– Объясни.

– Попробую. Видишь солнце? – Александр лег на траву и посмотрел вверх, где сверкали осколки, на которые разбился солнечный диск, прорываясь сквозь густые еловые ветви. – Солнце дает свет. Оно очень-очень сильно светит. И оно светит всегда одинаково, с той силой, с которой оно должно светить по своему предназначению. Но в пустыне его лучи создают смерть, а на огороде те же лучи дают жизнь. А далеко на севере этих лучей очень мало, и там их не хватает для жизни, там лед. Но солнце-то одно, и оно не делит обитателей Земли на любимых и нелюбимых, оно просто светит.

А вот Любовь Бога заключается в том, что Он каждое существо поселил там, где ему достаточно солнечного света. В пустыню – верблюжью колючку и верблюда, скорпиона и тушканчика. Они там живут, и им там хорошо. На полюса Он поселил пингвинов и тюленей. И они тоже счастливы.

Скорпион и тушканчик радуются тени, потому что она дает им прохладу. И в этом случае Любовь Бога проявлена Тьмой. А для пингвина радость – это свет, он дает ему тепло. Но если поменять местами пингвина и тушканчика, тогда и свет и тень из любви превратятся в ненависть. Но это одни и те же свет и тень!!! Понимаешь?!

Каждое существо должно жить там, где света столько, сколько для него необходимо и достаточно. И человек также должен жить там, где ему хорошо, и должен делать только то, что ему приносит радость.

– С этим понятно, – согласилась Оксана. – Теперь объясни, что ты имел в виду, когда сказал: «И если предположить, что жúва и свет – одно и то же, то тогда получается, что свет может переносить не только любовь, но и ненависть…» Из чего это получается? Со светом – солнечным светом – понятно, но как жúва может переносить ненависть?

– Помнишь, я рассказывал про Пелагею? – спросил Александр.

– Помню, но я была в таком состоянии, что могла что-то упустить.

– Она согласилась «кормить» своей жúвой земных духов, чтобы те помогли ей отомстить группе парней, которые ее изнасиловали. Приходя к камню, она вспоминала и излучала обиду, страх, боль, ненависть. И именно эти чувства, за неимением других, давали силы духам… Стоп! – Александр резко сел. – Вот он!

– Кто? – Оксана даже подпрыгнула от неожиданности.

– Ответ! – Александр встал и начал возбужденно ходить по полянке взад-вперед, потирая лоб. – Понимаешь, в тот день, когда я встретился с Сирин, у меня возник вопрос: почему я могу давать им жúву и слышать их ответы на любом расстоянии от камня, а Пелагее надо было приходить туда, к камню, для общения с ними.

– И что?

– Тогда я не нашел ответа. Но Сирин сказала, что ответы приходят не сразу, иногда надо ждать годами. И вот ответ внезапно пришел. Понимаешь, получается, что… ой, ну как бы это объяснить-то?!

– Да ладно, Сань, успокойся, – с улыбкой сказала Оксана. – Никуда твой ответ не убежит. Перевари его спокойно и потом расскажешь.

Александр сел на траву и задумался. Оксана, чтобы не мешать ему осмысливать внезапное озарение, встала и пошла к речке любоваться играми мерцалок.

Красота

В звоне реки растворенное Солнце

Светом трепещущим озаряет

Эльфов волшебных мерцающий танец,

Бьется в груди безразмерное Сердце,

Но восхищенья в себя не вмещает,

Может взорваться.

Бьется испуганной птицей,

Не зная, как освободиться.

Попалось неосторожно

В сети эмоций ложных,

Расставленных в дебрях души.

Закрывать глаза не спеши!

Не впустить красоту легко,

Глаза отлучив от света.

Но не улетишь далеко

Без тонкой энергии этой.

Смотри на танцующих эльфов,

Смотри, как впервые в жизни…

Оксана не сильно заботилась о размере стихов и о рифмах, она не собиралась кому-либо их читать. Проговаривая эти строки, она чувствовала, как сердце выпускает из себя излишки ликования, освобождая место для новых впечатлений. Впервые в жизни Оксана с помощью поэзии спасалась от переполняющей душу радости.

Вот почему у нее не было стихов, которые описывают счастье: она никогда не доводила себя до такого восторга, когда эмоции начинают кристаллизоваться в слова и строки. А довести себя до такой же по силе тоски – это просто.

Глядя на хороводы мерцалок, Оксана размышляла над природой красоты. Например: почему длинные черные ресницы считаются красивыми и их удлиняют и красят, но при этом густые черные брови не считаются красивыми и модницам приходится их выщипывать? Почему бабочка считается красивой, а паук – безобразным? Почему белка – это забавный зверек, а крыса…

При воспоминании о крысе Оксана содрогнулась, но быстро вернулась к приятным мыслям. Точнее, попыталась вернуться, но не тут-то было.

Показалось, что мир внезапно стал черно-белым. Вместо зеленых мерцалок над рекой закружился рой серой моли, трава пожухла. Оксана вдруг вспомнила темную серую комнату в подземном санатории и руку Василия Сергеевича, на которой шевелился игрушечный, но до ужаса безобразный паук.

«Я взял его, чтобы пугать себя!» – услышала она знакомый голос.

Тогда она так и не спросила его, зачем ему надо было пугать себя. Разговор как-то перекинулся на другую тему, более интересную на тот момент.

«Зачем?» – спросила она сейчас.

Образ Василия Сергеевича знакомо улыбнулся и в раздумье почесал затылок.

«Это сложно объяснить».

«А вы все-таки попробуйте», – настойчиво попросила Оксана.

Василий Сергеевич пожал плечами и сказал:

«Вот ты спросила сегодня у Александра, как осознать свою болезнь. Помнишь? И не выслушав ответа, перескочила на другую тему».

«Да? – Оксана обернулась и увидела Александра в той же задумчивой позе, в которой она его оставила. Он о чем-то размышлял. Тревожить его не хотелось. Тогда она вернулась к разговору с образом Василия Сергеевича. – Спасибо, что напомнили, я обязательно спрошу его об этом еще раз».

«Я удивляюсь тебе, Оксаночка, – сказал Василий Сергеевич. – У тебя уже есть вся необходимая информация, чтобы с помощью своей железной логики самостоятельно найти ответы на вопросы».