С приближением к западу мы видим резко выраженное ухудшение. Особенно яркое «отрицательное» пятно представляет собой Польша, контингент которой дает наибольший для всей России процент пленных. Неважно дерутся и контингенты Северо-Западного края. Резкое исключение из этого ухудшения составляют Эстляндская и Петроградская губернии, контингент которых дерется так же хорошо, как и южнорусский.
Как общее правило, южная половина России дерется лучше северной.
Некоторое объяснение этому явлению можно найти в том, что северная часть укомплектовывала главным образом части, дравшиеся против германцев; южная – против австро-венгров. Как известно, борьба с германцами протекала труднее, и в ней Русская армия теряла больше пленных, чем на австро-венгерском фронте. Но это не дает исчерпывающего объяснения. Чтобы убедиться в этом, нужно только взглянуть на Польшу; последняя укомплектовывала войска обоих фронтов и, несмотря на это, представляла резко выраженную однородную картину плохо дравшихся контингентов. Несомненно, что в этом случае основной причиной является национальный мотив. Став на эту точку зрения, можно объяснить многие колебания рассматриваемого нами процента. Присутствие еврейства к западу от так называемой черты оседлости (p. Западная Двина и Днепр) вносит ухудшение. Подобное же влияние, но не в такой же мере, оказывают для Бессарабской губернии молдаване. Некоторое ухудшение вносят инородческие массы в губерниях Таврической, Астраханской, Симбирской, Самарской, Казанской и Уфимской. Лучше всех дерутся русские народности. Но среди этих народностей тоже замечается градация: на первом месте по стойкости стоят казаки, затем малороссы; на третьем месте великороссы, на четвертом белорусы. Относительно последних нужно ввести существенную поправку: наличие в губерниях, ими населяемых, еврейского и польского элемента, несомненно, увеличило процент пленных для белорусских губерний. Различие в боевой стойкости между великороссами и малороссами является интересным социальным вопросом. Не оказывало ли влияния на ухудшение боевой стойкости великороссов наличие общинного землевладения, которое убивало инициативу? Может быть также, Великороссия, проявившая большое напряжение для того, чтобы собрать вокруг себя Россию, израсходовала энергию своего коренного населения в большей мере, чем Малороссия? Мы не беремся ответить на эти вопросы и ограничиваемся лишь тем, что ставим их».
Поскольку я сам хохол, то запросто отвечу на последний вопрос. Дело в том, что, унаследовав от скифов пережитки матриархата, малоросс, натерпевшись от жены-амазонки, вынужден злобу вымещать на врагах. Поэтому из малороссов и солдаты лучше. Естественно, что, будучи не в состоянии командовать своей женой, малоросс, попав в армию, норовит хоть кем-то покомандовать, и отсюда и армейская поговорка: «Хохол без лычки – что справка без печати».
Но это, разумеется, «шутка юмора».
Но и без этой шутки анализ профессора Головина не выдерживает критики. К примеру, он считает очень стойкими казаков. Но ведь они кавалерия, а чуть выше, при анализе стойкости родов войск, он отметил очень малый процент потерь пленными не только у казаков, но и у кавалерии вообще. И вызвано малое количество пленных в потерях казаков не какой-то особой стойкостью казаков, а тем, что кавалерию использовали в наступательных боях, в которых потери пленными не велики. Кроме этого, нужно учитывать, что лошадь выносит кавалериста из тех ситуаций, из которых пехоте некуда деваться. Да и в самой таблице, по которой Головин делает выводы, Донская область дала 30 % потерь пленными, а Ярославская – 31 %. Велика ли разница? А Елизаветпольская (нынешний Азербайджан) – вообще 28 %.
А вот этот вывод: «Плохая стойкость контингентов Московской губернии объясняется тем, что Московский фабричный район давал плохо настроенные контингенты», – нельзя объяснить ничем, кроме злобы белогвардейца. Петроградский район был еще более фабричным, а дал 34 % потерь пленными, а не 49 %, как Москва. И дрались призывники Петроградского района с немцами, а не с австро-венграми.
Просто Москва, в отличие от Петербурга, была центром родовитого дворянства, в Москве и под Москвой было скопление его имений и усадьб. А это дворянство все делало, чтобы уклониться от войны, чтобы оставить войну быдлу. Причем Головин сам цитирует: «обилие «всевозможных просьб и ходатайств, письменных и личных, которые поступали к военному министру через Мобилизационный отдел об освобождении или, в крайности, об отсрочке призыва в войска. Подобные просьбы поступали не из толщи народа, а от лиц нашего культурного общества и из среды буржуазии. И какие только кнопки не нажимались для удовлетворения ходатайств. Конечно, на первом месте шла протекция в виде рекомендательно-просительных писем от лиц самого высокого положения в мире бюрократии и по происхождению».
Ну а каков поп, таков и приход.
И у московского «быдла» не было желания умирать за государство, в котором паразитирует маячащее перед глазами эдакое «культурное общество». Прошло 25 лет, и москвичей уже никто не мог упрекнуть в плохой боевой стойкости. В 1941 году ополченские дивизии москвичей во многом состояли из московского культурного слоя, освобожденного от призыва, но записавшегося добровольцами.
Я не в восторге от сегодняшних москвичей, но и лишнего на них валить не стоит.
И остается вопрос, а может, все же элита царской России была замечательной, но объективные, не зависящие от нее обстоятельства (скажем, суровый климат, большие расстояния) не давали элите подготовиться к такой войне? Но ведь через 27 лет, после жесточайшей разрухи и потерь Гражданской войны, в еще более страшную Мировую войну был вовлечен СССР. Причем в Европе соотношения сил на сухопутном театре военных действий были совершенно другие. Теперь против СССР до 1944 года воевала вся Европа с населением в 400 миллионов человек, а сама Германия по итогам всей войны 7 из 8 боев своих дивизий провела с дивизиями Красной Армии.
В плане подготовки СССР к войне перед большевистской элитой и Сталиным стояли задачи, несоизмеримые с теми, которые стояли перед Николаем II и его элитой. Давайте их оценим.
Численность населения той России и СССР была примерно равной: на 1914 год в России проживало 178 млн человек, к 1941 году в СССР проживало 196,7 млн человек.
Великой Отечественной войне 1941–1945 годов СССР воевал не с 80 млн тогдашних немцев – он воевал практически со всей Европой, численность которой (за исключением союзной нам Англии и не сдающейся немцам партизанской Сербии) была около 400 млн человек.
В ходе Великой Отечественной войны шинели в СССР надели 34 476,7 тыс. человек, то есть 17,8 % населения. А Германия мобилизовала в свои вооруженные силы аж 21 % от численности населения. Казалось бы, немцы в своих военных усилиях напряглись больше, нежели СССР. Но в Красной Армии в большом количестве служили женщины, как добровольно, так и по призыву. Была масса чисто женских частей и подразделений (зенитные, авиационные и т. д.). В период отчаянного положения Государственный Комитет Обороны принял решение (оставшееся, правда, на бумаге) создать женские стрелковые соединения, в которых мужчинами были бы только заряжающие тяжелых артиллерийских орудий. А у немцев, даже в момент их агонии, женщины не только не служили в армии, но их было очень мало и на производстве. Почему так?