Некоторые белогвардейцы заняли позицию "хоть с чертом, но против большевиков" — Краснов, Шкуро, Семенов, Султан-Гирей Клыч и др. Краснов и Шкуро надеялись поднять казаков для войны в союзе с Германией. В Маньчжурии ген. Бакшеев пытался формировать Захинганский казачий корпус. Осуждать их за это или оправдывать — вопрос неоднозначный. Во всяком случае, понять их можно. Они боролись не за Гитлера, а против большевиков. Душой они навсегда остались в прошлом, в гражданской войне, а значит, воевали вовсе не "против своих" красные для них никогда не были «своими». Они и Дон с Кубанью представляли себе прошлыми, поэтому их агитация особого успеха не имела. Да и немцы не давали им широко развернуться. Держали, вроде как про запас, не доверяя русским — ведь они оставались патриотами. Старались сохранить особую позицию союзников, а не подчиненных. А с подобными союзниками можно было и обжечься. Например, украинские националисты, в 41 г. действовавшие совместно с Германией, увидев лживость обещаний о «самостийности» и бесчинства оккупантов на Украине, уже в 42 г. повернули оружие против вчерашних союзников и повели войну на два фронта — против коммунистов и против фашистов. То же в 45 г. сделали власовцы.
Можно отметить и такую закономерность, что к сотрудничеству с Германией в основном склонялись сепаратистские и националистические круги (казаков Гитлер признавал отдельной нацией, притом относил ее к "полноценным"). Основное же ядро белой эмиграции заняло патриотическую позицию. Ее тоже нетрудно понять, если вспомнить, что и в гражданской войне на белой стороне была национально-государственная идея в противовес большевистской интернационально-классовой. Так, Деникин еще до войны вел активную пропаганду против сотрудничества с нацистской Германией, выдвинув двуединый лозунг: "Свержение большевизма и защита России". Он предсказывал, что Красная армия является единственной силой в Европе, способной сокрушить нацизм. И верил, что она сначала "храбро отстоит русскую землю, а затем повернет штыки против большевиков".
В 1940 г., после оккупации немцами Франции, Деникины бежали на юг, остановившись в пос. Мимизан. От заманчивых предложений немцев о сотрудничестве и переезде в Германию 70-летний генерал отказался, предпочитая жить в нищете. Его книги были запрещены, он жил огородничеством, ловил рыбу. И занимался антифашистской работой, слушая с женой радио, распространяя запретную информацию среди населения и продолжая агитацию среди эмигрантов против службы на нацистов. Общался с размещенными здесь власовцами, советуя им в бою переходить на сторону англо-американцев. Собирал материалы о зверствах нацистов и положении русских пленных — он был одним из первых на Западе, кто заговорил о двойной трагедии этих людей, преданных собственным правительством и уничтожаемых немцами.
А в США фонд помощи Красной армии возглавила великая княжна Мария Павловна. Активную деятельность в поддержку России вел бывший протопресвитер врангелевской армии о. Вениамин, ставший с 1938 г. митрополитом православной церкви в Северной Америке. Многие белоэмигранты и их дети сражались в американской и французской армиях, участвовали в движении Сопротивления во Франции, Чехословакии, Югославии, впоследствии были награждены орденами и медалями, даже советскими (как правило, посмертно). Хотя там, где война велась не против своего народа, разделение получилось еще более сложным и запутанным. В Албании против партизан сражался ген. Улагай, там же скончавшийся в 1944 г. В Югославии были русские "охранные части", действовавшие в составе вермахта против партизан (против коммунистов) под командованием бывшего белого генерала Б. А. Штейфона. Но и в составе партизан воевало много русских. Бывший полковник Ф. Е. Махин стал генерал-полковником в армии Тито. До генерала Народно-освободительной армии Югославии дослужился и белоэмигрант инженер В. Смирнов. Бывший командир деникинского полка М. Жимерский стал главнокомандующим Войска Польского, кавалером ордена Победы.
Окончание войны еще раз перемешало эмиграцию. При бомбежке Берлина погиб бывший гетман Скоропадский. В Маньчжурии во время операции против Квантунской армии специальные десантные отряды НКВД захватили Семенова, Бакшеева и их ближайших соратников. В 1946 г. они были осуждены и казнены. Всех русских, сотрудничавших с Германией и Японией и искавших убежища у англичан с американцами, союзники выдали СССР. Краснов, Шкуро, Султан-Гирей Клыч и лица, проходившие с ними по одному делу, были повешены в 1947 г. Другие белогвардейцы, примкнувшие к неприятелю, пошли кто под расстрелы, кто по лагерям. Вместе с ними, с власовцами, с репатриантами, союзники одним махом выдали и тех русских, кто никогда никакого дела с немцами не имел, но бросился на запад искать убежища из стран, занимаемых Советской армией. Так сказать, "до кучи", не особо разбираясь. Этим беженцам вообще "не повезло". Их, тоже не особо разбираясь, ждала судьба всех выданных, лагеря или расстрелы. А в государствах, вошедших в советскую зону оккупации, особые отделы брали поголовно только тех, кто бежал из России уже в советские годы — от коллективизации, голода и т. п. Белоэмиграцию почти не тронули, арестовав лишь отдельных, самых заметных ее представителей. Так в Праге был арестован 75-летний генерал Н. Н. Шиллинг, там же умерший в 1945 г.
Некоторые белогвардейцы после войны пожелали вернуться в СССР. Например, один из лучших летчиков мировой и гражданской войн, командующий врангелевской авиацией генерал В. М. Ткачев, проживавший в Югославии и отвергший неоднократные предложения немцев о сотрудничестве. Митрополит Вениамин участвовал в 1945 г. в избрании Московского патриарха Алексия, в 1954 г. получил советское гражданство и переехал из США на родину. Он возглавлял Рижскую, затем Ростовскую и Саратовскую епархии, а закончил жизнь в 1961 г. в Псковско-Печерском монастыре.
Другие доживали век на чужбине. Победы Советской армии во многом затмили в глазах общественности бесчеловечность коммунистического режима, антисоветские взгляды зачастую стали подвергаться обструкции. Поэтому, например, Деникин вынужден был из Парижа переехать в США. Здесь он разработал и направил правительствам США и Англии меморандум "Русский вопрос", где доказывал, что в случае войны нельзя смешивать советскую власть и русский народ. Один из немногих в то время поднимал голос против выдачи Сталину казаков и власовцев. В Америке он начал работу над книгами "Путь русского офицера" и "Вторая мировая война, Россия и зарубежье". Эти работы остались незавершенными 7.08.47 он скончался. Последние его слова были "Вот не увижу, как Россия спасется!"
И просил перед смертью, чтобы после освобождения России от большевиков его прах был перевезен на Родину.
Кое-кто дотянул до глубокой старости. Фон Лампе, скончавшийся в 1967 г. в Париже в возрасте 82 лет. Корниловский первопоходник, затем командир дивизии ген. А. Н. Черепов, умерший в 1964 г. в Нью-Йорке в возрасте 87 лет. Ген. Ф. Ф. Абрамов прожил 93 года, да и то погиб не своей смертью — в 1963 г. он скончался в США, сбитый автомобилем. В Европе и Америке белоэмиграция постепенно ассимилировала, растворяясь последующими поколениями в коренном населении. Но в Северном Китае еще долго сохранялись русские кварталы в городах, поселки и казачьи станицы. С 1954 г. оттуда началось массовое возвращение в СССР: в Китае установилась власть Мао Цзэдуна, пошли его попытки коллективизации и другие эксперименты, а затем и антисоветские кампании, в результате которых русское население подвергалось травле, окружалось атмосферой шпиономании; а в Советском Союзе, наоборот, наступила "хрущевская оттепель". Последняя партия казаков, около 30 тыс. чел., вернулась из Китая в 1960 г. Расселенных по Сибири и Казахстану, их охотно брали колхозы и совхозы, как редких работников — хозяйственных, трудолюбивых, не развращенных еще социалистической безалаберностью, не ворующих и не спившихся. Но вернувшиеся, конечно, были уже детьми и внуками тех, кто в 1920–1922 гг. ушел за рубеж…