Ну а что касается России, то либеральные историки применили подтасовку по методике, о которой уже говорилось. Отбирали источники, способные подтвердить собственные предвзятые взгляды и замалчивали все, что противоречит им. А автором версии о закрепощении женщин был уже знакомый нам Герберштейн (даже иезуит Поссевино после посещения Москвы признавал, что он многое наврал). Как раз этот австрийский дипломат среди прочего негатива о нашей стране описал, что русские держат женщин под замком, они «прядут и сучат нитки», а больше им ничем заниматься не дозволяется [18].
Что ж, давайте разберемся. 90% населения составляли крестьяне. И как же они могли держать жен под замком? А кто будет работать в поле, на огороде, за скотиной ходить? Выходит, взаперти держали только горожанок? Но, кроме Герберштейна, воспоминания о России оставили десятки иностранцев. И все они описывают женщин на базарах, на улицах, торжествах, Фоскарино даже похвалялся, что он и его спутники переспали с какими-то московскими бабенками. Дескать, молодки соблазнились «из любопытства», сравнить итальянцев с соотечественниками [102, 105]. Но кто же тогда сидел взаперти? Дворянки? Их мужья каждый год уезжали на службу, иногда от весны до поздней осени, иногда отсутствовали несколько лет. А кто руководил поместьями? Их жены, матери. Подтверждение мы находим в житии св. Юлиании Лазаревской. Между прочим, она была современницей Ивана Грозного, могла видеть царя, когда он проезжал через Муром. Автором жития был ее сын, хорошо знавший быт семьи, и он описывал, как отец служил в Астрахани, а мать вела хозяйство [121].
Имеются свидетельства, что русские женщины отлично ездили верхом «по-мужски», наравне с мужчинами участвовали в обороне городов, владели оружием. Где они этому учились? Сидя в тереме? Или, может быть, «закрепощение» касалось только жен высшей знати? Но они сами состояли на службе! Из жен бояр, дьяков состояли дворы царицы, государевых детей, жен царевичей. Некоторые несли службу при царе, отвечали за его гардероб, стирку белья и т.д. А утверждая, что женщины «прядут и сучат нитки», Герберштейн в какой-то мере был прав. Каждая знатная девушка училась рукоделию. И до нас дошли образцы их работы — великолепные вышивки, в основном, изготовлявшиеся для церкви. Пелены, плащаницы, покровцы, воздуха, знамена, даже вышитые иконостасы. Не была исключением и царица, известен покров на гробницу св. Никиты Переславльского работы Анастасии… Но что же получается? Женщины занимаются сложными хозяйственными вопросами, каждый день отправляются на работу во дворец, в свободное время создают произведения высочайшего искусства — и это называется закрепощением?
Рассуждая о постоянных побоях, Костомаров ссылается на некоего итальянца — который сам забил до смерти русскую женщину, чем и хвастался за границей [58]. Но это, простите, свидетельствует не о нравах русских. Это свидетельствует о нравах итальянцев. А с «Домостроем» вообще интересная штука получается. Одним и тем же критикам приходится то хаять его, то отозваться похвально. Потому что «Домострой», вроде бы, являлся произведением Сильвестра, а его принято хвалить. А хаять надо, чтобы выставить в худшем виде русский быт. Хотя на самом-то деле, критиков можно успокоить: Сильвестр автором книги никогда не был. Разные редакции «Домостроя» и его предшественника, книги «Измарагд», известны еще с XIV в. Все они открывались и завершались наставлением отца к сыну — типовым, поскольку предполагалось, что книга будет передаваться из поколения в поколение. А в 1550-е гг. в такое наставление каким-то образом оказались вписаны конкретные имена Сильвестра и его сына Анфима. Может быть, сам Сильвестр, пользуясь служебным положением, решил увековечить себя. Или переписчики, размножавшие книги, решили подольститься к временщику.
Ну а авторы, осуждающие «домостроевщину», обычно ссылаются на то, чего в «Домострое» вообще не было и нет. Иногда имеют место неправильные переводы. Некоторые слова в XVI в. имели иной смысл, чем сейчас. Допустим, «должен муж жену свою наказывати» вовсе не подразумевало рукоприкладства. «Наказывати» — значило учить, поучать, наставлять, от слова «наказ» [29]. Встречается и выражение «наказывати страхом» — строго выговорить, отругать. Ребенка действительно дозволялось побить (что было обычным во всех странах), но в этом случае «Домострой» употребляет совсем другие термины: «казнити», «налагати язвы».
Наконец, допускается откровенная фальсификация. К примеру, по разным работам, историческим, публицистическим, художественным кочует одна и та же цитата: «И увидит муж, что непорядок у жены… и за ослушание… сняв рубашку и плетию вежливенько бити, за руки держа, по вине смотря». Казалось бы, тут уж все ясно, да? Но обратите внимание на многоточия. В них пропущены не отдельные слова, а несколько абзацев! Давайте возьмем подлинный текст «Домостроя» и посмотрим, что оборвано первым многоточием: «А увидит муж, что у жены непорядок и у слуг, сумел бы свою жену наставлять да учить полезным советом» [29, 30]. Как вы думаете, тот же смысл — или несколько иной?
После этого указывается: «Если жена науке той и наставлению не последует и того не исполняет, сама ничего того не знает, и слуг не учит, должен муж жену свою наказывати, вразумлять ее страхом наедине, а наказав, простить и попенять и нежно наставить и поучить, но при этом ни мужу на жену не обижаться, ни жене на мужа — жить всегда в любви и согласии. А слуг также, смотря по вине и делу, учить и наказывать и посечь, а наказав и пожалеть, госпоже за слуг заступаться при разбирательстве, тогда и слугам спокойней. Но если слову жены или сына или дочери слуга не внемлет, и не делает того, чему муж, отец или мать его учат, то плетью постегать, по вине смотря». И поясняется, как надо наказывать слуг: «Плетью же наказывая, осторожно бить, и разумно, и больно, и страшно, и здорово, если вина велика. За ослушание же или нерадение, рубашку сняв, плеткой постегать, за руки держа и по вине смотря…»
Я здесь не спорю, правильно это или нет, выпороть слугу, если он, предположим, ворует (может быть, правильнее отправить сразу на виселицу, как делали в Англии?) Хочу лишь отметить, что речь-то идет не о жене! Писатели и журналисты, переписывающие друг у друга цитату с многоточиями, могут этого не знать. Но неужели не читали полный текст «Домостроя» историки XIX в. которые и запустили эту цитату в оборот? Не могли не читать. Следовательно, совершили подлог преднамеренно. Кстати, некоторые переводчики допускают еще и дополнительные фальсификации. Скажем, вместо «снявши рубашку», как в подлиннике, пишут «задрав рубашку» — чтобы подчеркнуть, имеется в виду женщина, а не мужчина. А читатель проглотит, ну кто будет изучать подлинный текст и сверять?
На самом деле «Домострой» — очень полная и толковая энциклопедия хозяйственной жизни. Это было характерно для всей средневековой литературы, книги были дорогими, и покупатель хотел, чтобы в одной книге было собрано «все» в той или иной области знаний. В «Домострое» и есть «все». Как правильно молиться, прикладываться к иконам, как содержать дом, как строить отношения между членами семьи, хозяевами и работниками, как принимать гостей, ухаживать за скотом, как лучше и дешевле по сезону закупать продукты, заготавливать впрок рыбу, грибы, капусту, как их хранить, как делать квас, мед, пиво, приводятся рецепты сотен блюд. И все это объединяется понятием «дома» как единого организма. Здоровый организм — будет хорошо жить, неладно в доме — дела пойдут наперекосяк.